доставлять подкрепления через Северное море, которое они контролировали, а нам бы пришлось подвозить припасы и войска из Германии. Единственной разумной возможностью было опередить британцев, первыми вступив в Норвегию.
Как показали позднейшие события, германская оккупация Норвегии была осуществлена только после суровых сражений, и, возможно, она так бы и не была осуществлена, если бы наступление Германии на западе не потребовало от союзников чрезвычайного напряжения сил, что не позволило им укрепить их позиции в Северной Норвегии.
Оккупация Дании не прорабатывалась в военно-морском штабе вплоть до февраля 1940 года. Оккупация этой страны не представлялась необходимой в военном плане, равно как и невыгодной в плане политическом. Во время самых своих подробных докладов Гитлеру я даже не упоминал об этом и уж ни в коем случае не предлагал этого. Я считал, что, заняв стратегические позиции на норвежском побережье, мы тем самым автоматически устраним всякое английское влияние на Данию. Однако ВВС рейхс-маршала Геринга настаивали на использовании датских аэродромов в Ютландии, потому что иначе перелеты из Германии в Норвегию были бы слишком длительными. Таким образом, Дания в конце концов также была обречена на оккупацию.
Важным этапом в подобном планировании был выбор наиболее выгодного времени для проведения операции. Важным фактором достижения успеха в ней были долгие и темные ночи, которые скрыли бы наши транспорты и корабли эскорта на их долгом пути из Германии до Норвегии. Особенно важно это было в отношении эскадренных миноносцев, перевозивших горных егерей генерала Дитля к месту их высадки. Соответственно этому я предложил Гитлеру осуществить операцию во время ближайшего периода новолуния и посоветовал сделать это около 7 апреля. И 2 апреля Гитлер, определившись, приказал осуществить операцию «Везер» 9 апреля 1940 года.
По планам высадки в Норвегии мы с Гитлером снова разошлись во мнениях. Он хотел, чтобы военно- морские силы после высадки наземных войск некоторое время оставались в норвежских портах с тем, чтобы иметь возможность оказать поддержку сухопутным силам, чтобы они не чувствовали себя брошенными без всякой помощи и отрезанными от родины. Мне пришлось настаивать на противоположном требовании – чтобы все военно-морские силы вернулись на родину сразу же после заправки горючим и не понесли потерь при выполнении исключительно второстепенной задачи. Я считал необходимым, чтобы весь флот находился в боевой готовности для отражения возможных контратак противника, а также сохранил максимально возможную мощь для будущей войны на море.
Гитлер придавал особое значение тому, чтобы силы флота оставались в Нарвике и Тронхейме для поддержки десанта, и мне пришлось приложить немало трудов, чтобы переубедить его в отношении Нарвика. Мои опасения, увы, полностью подтвердились. Танкер, который должен был заправить наши эсминцы в Нарвике, был потоплен еще до того, как корабли успели принять достаточно горючего для возвращения домой; они так и не вернулись на свои базы, как это планировалось. Запертые в Нарвикском фьорде превосходящими британскими силами, они все пошли ко дну вместе со своим командиром, капитаном 2-го ранга Бонте. Именно такого развития событий я и опасался в случае, если они промедлят с отходом. К счастью, около 3000 офицеров и матросов с этих кораблей, большую часть их экипажей, удалось спасти. Эти люди примкнули к высадившимся на побережье горным егерям генерала Дитля и стали неоценимым подкреплением им. Сражаясь плечом к плечу вместе с ними против войск союзников, высадившихся в этом районе, они внесли свой вклад в отражение вражеских атак и много сделали для перелома ситуации в самые критические моменты.
Германская оккупация Норвегии стала чрезвычайно успешной операцией. В первый раз все три вида вооруженных сил действовали в тесном тактическом взаимодействии, а совместная работа офицеров штабов была блистательна. Первоначально армия и ВВС довольно прохладно отнеслись к перспективе оккупации Норвегии, считая, что она может неблагоприятно отразиться на крупном наступлении на западе, которое они планировали предпринять. Но в конце концов необходимость проведения операции в Норвегии была единогласно воспринята всеми офицерами всех трех видов вооруженных сил, которые создали специальную штабную группу для изучения вопроса. Представитель ВМФ в этой группе, капитан 1-го ранга Кранке, особенно много сделал для успеха дела.
Все три вида вооруженных сил имели право вносить свои корректировки относительно своих действий в ходе операции.
В ее открытой фазе – быстрая переброска и высадка – основное бремя сражения пришлось нести флоту. Поскольку на акватории Северного моря господствовали англичане, флот пошел на изрядный риск. Потери, понесенные им в этой фазе операции, тяжким грузом легли на него и ощущались вплоть до самого конца войны. Но все же важность цели полностью оправдала эти потери.
Со своей стороны, ВВС почти совершенно свели на нет все попытки англичан выбить германские войска из Норвегии путем контрнаступления и дали возможность нашим продержаться в нескольких критических ситуациях. Что же касается сухопутной армии, то ее подразделения намного превосходили противника в ходе сражений на трудном Норвежском театре военных действий.
Оккупация Норвегии весьма способствовала военным усилиям Германии. Поставки шведской руды из Нарвика были обеспечены и практически не прерывались в течение всей войны. Англия же была почти совершенно отрезана от источников северной руды и древесины, в которой особенно нуждались ее шахты. Передовые германские базы, возникшие на территории Норвегии, угрожающе нависали над Шотландией и Северной Англией. В результате англичане, создавшие оборонительную линию между Норвегией и Шотландией, закрывающую выход из Северного моря, теперь были отброшены к рубежу от Шотландии до Исландии – к широкому 200-мильному проходу, находившемуся гораздо дальше от британских баз и поэтому куда более трудному для блокирования. Англичане теперь могли забыть о какой бы то ни было идее закрыть Германии выход из Северного моря в Атлантику постановкой непрерывных минных полей, поскольку значительная глубина вод вокруг Исландии делала создание подобных минных полей невозможным. Стремясь перекрыть для германских судов выход в Атлантику мимо Исландии, Англия 10 мая 1940 года оккупировала принадлежавшие Дании Фарерские острова и Исландию, но в целом выход германских кораблей в Атлантику стал теперь значительно более простым, чем до оккупации Норвегии, поскольку ныне англичане не могли блокировать его своими подводными лодками.
Вскоре после этого последовала оккупация Франции Германией. После нее в нашем распоряжении оказались базы на западном побережье Франции. Но северный выход в Атлантику из Северного моря по- прежнему оставался весьма важным. Наши корабли и самолеты, действовавшие теперь с новых северных баз, могли ныне препятствовать англичанам в концентрации значительных сил, необходимых для полного перекрытия пролива Ла-Манш.
Максимальное преимущество, которое извлекла Германия из оккупации Норвегии, заключалось в том, что была устранена опасность открытия союзниками третьего фронта на севере. Вся ценность приобретенной свободы действий не была в полной мере реализована вплоть до начала войны Германии с Россией, когда союзники начали поставлять морем громадные количества военных материалов своему новому союзнику через норвежские воды и российский порт Мурманск. Это, в свою очередь, связало значительную часть британского военно-морского флота и вообще вражеских сил, заметно снизив их военный потенциал. Подобные результаты никогда не появлялись в моих расчетах в период оккупации Норвегии, потому что я никогда не мог предугадать войны с Россией.
Документы, найденные оккупационными войсками у вражеских солдат или разысканные в тех или иных учреждениях Норвегии, без тени сомнения свидетельствуют о том, что англичане и французы не только готовились оккупировать Норвегию, но что операция уже практически начала осуществляться, когда мы выбили их из страны. Утром 8 апреля 1940 года, еще до того, как наши корабли вошли в норвежские порты, чтобы высадить там войска, минные заградители союзников уже начали ставить минные поля в норвежских территориальных водах. Захват союзниками нескольких баз на норвежском побережье, который должен был последовать сразу же за постановкой минных полей, не произошел только потому, что наш флот вышел в море раньше союзнических военно-морских сил, что было замечено и доложено их командованию. Корабли союзников, имевшие на борту экспедиционные войска, вернулись в свой порт и высадили их на берег.
Те же захваченные документы свидетельствовали и о том, что еще 5 февраля 1940 года Верховный военный совет союзников на совещании в Париже решил подготовить англо-французские экспедиционные силы для высадки в Норвегии. На следующий же день британский министр иностранных дел поставил в
