устройств, как корабельные орудия, торпедные аппараты, системы управления огнем, системы связи и навигации. В дополнение к этому военно-морские верфи непременно поддерживали тесные связи с портами государства и инженерным составом речного флота. И наконец, постоянная ротация личного состава между верфью, плавсоставом флота и центральной военно-морской администрацией была необходима, если военно-морской флот, в смысле оборудования и обращения с ним, хотел оставаться на современном уровне ускорившегося технического прогресса. Военно-морская верфь Вильгельмсхафена, по существу, и была сочетанием военной и инженерной организации.

Преданный и опытный коллектив рабочих – совершенно необходимое условие для успешной работы верфи, и военно-морской флот направлял туда значительные суммы. Кроме хорошего жилья и медицинского обслуживания, рабочие верфи имели к своим услугам детские сады и другие социальные службы. Для их защиты в военное время у каждого рабочего было место в бомбоубежище не только поблизости от его рабочего места, но и у его дома; в результате за весь период Второй мировой войны на верфи погибло очень мало персонала, несмотря на более чем сто воздушных налетов. Будучи крупнейшим промышленным предприятием во всей области Вильгельмсхафена, верфь была не только центром общественной жизни округи, но и притягивала к себе квалифицированных рабочих вплоть до побережья Фрисландии. Она всегда оставалась на высоте предъявляемых к ней требований и стала важным фактором в успехах военно- морского флота в войне.

В октябре 1931 года военный министр Грёнер стал также министром внутренних дел в кабинете Брюнинга. Идея этого назначения состояла в том, что таким образом вооруженные силы смогут благоприятно повлиять на внутреннюю политику государства. Но это объединение военной и внутренней политики, однако, как и следовало ожидать, оказалось совершенно пагубным. После десятилетней борьбы за неучастие во внутренних делах страны вооруженные силы снова оказались целиком втянутыми в политические интриги.

По счастью, военно-морской флот, сфера действия которого по определению распространялась на море и на побережье, отстоял от внутренних пертурбаций намного дальше, чем армия, с ее многочисленными небольшими гарнизонами, разбросанными по всей стране. Кроме этого обстоятельства, флот благодаря полученному опыту просто инстинктивно старался держаться в стороне от партийных амбиций.

В целом можно сказать, что 1931 год был самым благоприятным годом для флота. На воду была спущена «Германия», было одобрено строительство «карманного» линкора «В», была также в принципе принята долгосрочная программа строительства кораблей для замены устаревших. Общественное недоверие к флоту, с которым я столкнулся, заступая на новую должность, в значительной степени исчезло, и канцлер Брюнинг выказывал все большее понимание нужд флота и прочих военных служб. Его объективный и безупречный характер принес ему всеобщее признание и доверие, и я пользовался каждым случаем, чтобы упомянуть об этом в своих речах, произносимых по тому или другому случаю. В общем, я смотрел в будущее с большими надеждами.

Но, вопреки моим надеждам, 1932 год принес как личные, так и служебные неприятности. В апреле и мае через несколько недель один за другим скончались мои родители, а 25 мая умер глубоко почитаемый мною мой бывший командир адмирал фон Хиппер. Работая в тесном общении с ним все военные годы, в дни сражений и боевой подготовки, я всегда был исполнен огромного почтения к нему.

18 августа умер адмирал Зенкер, еще один мой друг, также глубоко почитаемый мною, и мой предшественник на посту начальника адмиралтейства. Его похороны совпали с общегерманской траурной мессой по погибшим на учебном корабле «Ниоба». Этот учебный корабль, следуя под парусами от островов Фемарн, 26 июля внезапно опрокинулся, будучи застигнут редким и непредсказуемым явлением – фронтальным шквалом. Вместе с кораблем погибли 69 офицеров и матросов, большая часть команды корабля. В одночасье военно-морской флот потерял целый выпускной класс курсантов, будущих флотских штурманов, медиков, механиков и унтер-офицеров.

Вся Германия погрузилась в траур, скорбя по погибшим. Я также глубоко переживал эту потерю. Хотя моряки по специфике своей профессии всегда должны быть готовы к сюрпризам природы, неожиданность этой катастрофы ошеломила нас. Для восстановления всех деталей происшедшего, чтобы избежать повторения чего-либо подобного в будущем, командующий силами линейных крейсеров должен был создать обширную комиссию по расследованию.

Список свидетелей, давших показания этой комиссии, включал двух экспертов по вождению судов под парусами – контр-адмирала в отставке фон Карпфа и капитана Петерсена, сотрудника судоходной компании «Лейзиц», в течение ряда лет командовавшего пятимачтовым судном «Пруссия». Известного метеоролога и океанолога Берлинского университета профессора Дефанта, лично пережившего встречу с подобным фронтальным шквалом на борту судна «Одерхаф». Доктор Шютте, эксперт-кораблестроитель, давал показания относительно конструкции «Ниобы», а капитан 3-го ранга Мевис, бывший командир «Ниобы», освещал парусно-мореходные качества корабля. Следствие, подробно изучив все аспекты происшедшей трагедии, пришло к выводу, что не наличествовало преступного пренебрежения или неумения в наблюдениях за погодой, управлении кораблем или подготовке к шторму, но катастрофа произошла только вследствие действия непреодолимой силы. Все обвинения, выдвинутые против капитана 2-го ранга Руфуса, командира «Ниобы», в части утраты корабля и гибели офицеров и команды, были полностью сняты.

Лично я куда больше обычного обывателя ждал выводов комиссии по расследованию, поскольку от них зависело, будем мы или нет продолжать нашу послевоенную систему подготовки на парусных судах. Вопрос этот обсуждался на всех военно-морских флотах мировых держав. Поразмыслив, я согласился с мнением ведущих флотских экспертов о том, что мы должны продолжить эту форму подготовки. По моему мнению, подготовка будущих офицеров флота на парусных судах давала бесценный опыт для выработки в них мужества, отваги и находчивости.

На мое решение повлияла также конструкция новых учебных парусных кораблей, разработанная судостроительной верфью компании «Блом и Фосс». В их конструкции были предусмотрены все возможные меры безопасности, и после быстрого одобрения комиссией рейхстага строительство этих кораблей было включено в бюджет следующего года, а контракты на их постройку переданы компании «Блом и Фосс». Конструкция этих кораблей, как образец для аналогичных учебных судов, была принята почти на всех военно-морских флотах мира, и даже Палестина проявила интерес к этой конструкции парусных учебных судов.

Если военно-морской флот начинал обретать большую стабильность, то, к сожалению, этого нельзя было сказать о стране в целом. Германская национал-социалистская рабочая партия, основанная Адольфом Гитлером, набирала все возрастающую власть и весьма успешно соперничала в популярности сначала с правительством Брюнинга, а затем и с временными правительствами Франца фон Папена и генерала Курта фон Шлейхера. Политическая атмосфера в стране была близка к открытому политическому конфликту, едва ли не к гражданской войне.

Одним из главных факторов, способствовавших этим волнениям, были CA – штурмовые отряды, полувоенная организация приверженцев национал-социалистской рабочей партии. Весной 1932 года генерал Грёнер в качестве военного министра серьезно подумывал о запрещении CA. Будучи вызван, вместе с генералом фон Шлейхером и генералом бароном фон Хаммерштейном, возглавлявшим армию, для обсуждения этого вопроса с министром Грёнером, я высказал свое личное мнение, что, если эта полувоенная организация будет запрещена, то такое же запрещение должно быть распространено и на все подобные организации других партий полувоенного характера.

Тем не менее 9 апреля, вопреки моему совету и при резких возражениях генерала фон Шлейхера, министр Грёнер получил согласие канцлера Брюнинга, и запрет CA был подписан президентом фон Гинденбургом, а 12 апреля должным образом оглашен.

Реакция армии последовала немедленно. Генерал фон Шлейхер доложил начальнику военно- политического отдела, что все командующие военными округами неодобрительно относятся к запрету и что он будет иметь самые отрицательные последствия в армии. Он также проинформировал министра Грёнера, что для того все кончено и что запрет этот повлечет за собой падение кабинета. Хотя начальники штабов военных округов были проинформированы о том, что секретариат военного министерства снимает с себя ответственность за этот запрет, я в качестве начальника адмиралтейства отказался сделать такое заявление перед подчиненными мне формированиями. Я считал подобное заявление проявлением