– Перестаньте играть с ожерельем, Каро, иначе вам недолго оставаться девственницей.

– Поскольку мы скоро поженимся, то я действительно недолго буду девственницей.

– Это предложение?

– Нет. Я просто говорю об очевидном.

Но она позволила жемчужинам соблазнительно упасть ей на грудь. Теперь, когда Эшдон сидел на своем месте, а она на своем, ей стало довольно прохладно.

Не хватало еще простудиться. Нельзя представить ничего хуже кашля в день ее брачной ночи.

– Лорд Эшдон, вы сильно навредили моей репутации во всех отношениях в глазах остальных мужчин, – спокойно сказала она. – Вы заявили о своем намерении жениться на мне. Разве вы не собираетесь действительно жениться на мне?

– Дело гораздо сложнее, чем вы себе представляете, Каро, – ответил он, повесив голову и скрыв от нее блеск своих голубых глаз.

– Я так не думаю, Эш. Знаю, что между нашими родителями существует некая вражда. Знаю также, как бы вы ни заблуждались, что сами хотите отомстить мне за то, что я хотела быть куртизанкой. За то, что отказалась быть вашей женой. Но я это уже объяснила, не так ли? Я хотела, чтобы меня желали. Разве вы не хотите меня, Эш?

– Это не так просто…

– Просто скажите мне, – прервала она его. – Отвечайте на каждый вопрос в отдельности. Вы хотите меня?

– Я вас хочу, – прорычал он, словно волк. – Не притворяйтесь, что не знаете этого, Каро, особенно когда сидите передо мной, как самая настоящая соблазнительница, издеваясь и очаровывая.

– Я сижу тут с обнаженной грудью, мой дорогой Эш, потому что ничего такого не знаю. Я просто голову потеряла. Использую все свои козыри. Если бы я что-то знала, я бы тут не сидела вот так.

– Тогда прикройтесь, Каро. Бог свидетель, что я долго не выдержу.

Этого она сделать не могла. Желание броситься к нему в объятия становилось невыносимым. Каро подняла спущенный корсет и затянула шнурок, и если бы не трещина в боковом шве, то выглядела бы вполне пристойно, чтобы войти в дом без стыда.

Конечно, было неловко, что она приехала домой в темной карете с лордом Эшдоном без какого-либо сопровождения. Объяснить это будет очень трудно. Еще один довод для лорда Эшдона жениться на ней как можно раньше. Завтрашний день подойдет лучше всего.

– Я одета, лорд Эшдон, – сообщила она. – Теперь можете смотреть.

– Каро, что заставило вас думать, что я не смотрел? – спросил он. – Я смотрел и буду смотреть при любой возможности. И если такого случая не представится, то я устрою его сам. Вы были совершенно правы относительно вашей груди. Она прекрасна. Все остальное у вас так же хорошо?

– Лорд Эшдон, вряд ли это подходящий разговор для нас с вами!

– Предпочитаете не разговаривать, а делать что-то другое? Должен признаться, что полностью поддерживаю вас в этом.

– Я предлагаю совсем не это, – жестко ответила она. – Вы решительно настроены избегать сути вопроса. Вы сделали мне предложение выйти за вас замуж, и я приняла его. Когда состоится это благословенное событие? Учитывая вашу заинтересованность в остальных частях моего… тела, думаю, завтра было бы удобно для нас обоих.

В карете наступило молчание, словно повисла осязаемая пелена неприятностей. Он был очень эмоциональным мужчиной: поначалу воплощение самого вожделения и вдруг, словно погасшая искра, воплощенное уныние. Требовались значительные усилия, чтобы поспевать за его настроениями.

– Вы против? – удивилась она. – Знаю, потребуется специальное разрешение, но верю, что моя мама…

Он прервал ее, рассмеявшись. Сказать, что лорд Эшдон страдал перепадами настроения, было бы слишком мягко.

– Я вас чем-то рассмешила?

– Вы чрезвычайно забавны, Каро, особенно потому, что так слепы.

– Если вы пытаетесь кокетничать, то вам это не удалось.

– Простите, Каро, – произнес он, но в голосе его не выразилось извинение. Она не могла не вернуться к первоначальному предположению, что лорд Эшдон совершенно пьян.

– Я вас прощаю, – сообщила она, но в голосе ее не прозвучало прощения. – А теперь поговорим о свадьбе?

Эшдон снова набросил на свадебные планы свое мрачное молчание.

– Хотите что-нибудь сказать, лорд Эшдон? Это лучше, чем оглушительное молчание.

– Я отвезу вас домой, Каро, – проговорил он.

– Я в этом никогда не сомневалась.

– Отвезу вас домой и постараюсь сделать все, чтобы восстановить вашу репутацию, какой бы загубленной она ни была, но я с вами больше никогда не увижусь.

И это после того, как она позволила ему увидеть ее обнаженную грудь? Он, точно, пьян. А она опозорена, окончательно и бесповоротно.