— Старина, — нежно сказал Грин, — а не заехать ли нам к вдове, тебе и мне, и как следует поразвлечься?

Старик задумчиво оглядел себя ниже пояса, но смутила его не пыль, покрывавшая штаны.

— Я этим уж давненько не занимался, — вздохнул он. — Для меня это, как говорят, дело прошлое.

— Пойдем, пойдем, — весело сказал Грин. — Ты всегда сможешь дать мне совет.

Старик чуть не поперхнулся пивом. Плюнув себе под ноги, засмеялся, но смех его перешел в кашель.

— Грин, — икнул он, — ты мне нравишься. Но, бог мой, вдовы здесь больше нет… Они уехали!

— Уехали? — повторил Грин. — Все шлюхи?

— Все, бог ты мой, наши славные шлюхи. Провели два последних месяца в новенькой тюрьме, в то время как Малькольм Курле-ту, Чарли Бель Пиис и все эти негодяи…

Грин тряхнул головой. Казалось, он был подавлен и обеспокоен. Он отпил немного пива и вопросительно взглянул на старика. Тот отвернулся.

— Да, — нехотя сказал он, — и она тоже!..

Грин ничего не сказал, глаза его сузились. Он опустошил бутыль и со злостью бросил ее на травянистый склон.

— Ах, — вздохнул старик. — До чего же было хорошо, когда они были здесь. Все исчезло, уехало, умерло или умирает. Это все называется прогрессом.

Он весь обмяк, сгорбился. Похоже, что-то его угнетало: то ли пиво, то ли тяжелые мысли. Глаза увлажнились.

— Единственное, что, кажется, важно сейчас, — это сколько у тебя монет а кармане. Ты можешь спокойно сдохнуть, и на тебя обратят внимание только для того, чтобы посмотреть, нет ли у тебя чего продать.

Старик откупорил новую бутыль и передал ее Грину, который продолжал молчать.

— Грин, тебе лучше уехать. Право слово, даже сама твоя порода типа из долины проклята. Не знаю почему, но город расставляет сети для таких, как ты.

Лицо молодого человека напряглось, в глазах мелькнул холодок.

— Пошли со мной, — сказал он старику.

Тот покачал головой:

— Нет, месье! Я лучше останусь здесь сидеть и попивать пиво этого подлеца из Миссури, пока он не разорится или я не попаду в ад, вот так!

Грин улыбнулся грустно и даже с какой-то нежностью. Он растянулся на солнце, старик передал ему еще одну бутылку.

— Старина, — сказал Грин, — ты достоин лучшей участи.

Старик не ответил. Грин поднял бутыль на вытянутой руке и, медленно наклонив ее, закрыл глаза. Пиво полилось по его лицу.

Грин вошел в магазин, считавшийся самым главным в городе, и восхищенно присвистнул. Да, он здорово изменился, сейчас здесь было полно всякого товара: продукты, ткани, скобяные изделия и тому подобное. Однако молодого человека ничто из этого изобилия не привлекло, и он направился в глубину помещения, где был отдел огнестрельного оружия. Стойки для винтовок были покрыты пылью, в полутьме поблескивали длинные карабины. Грин осторожно взял «винчестер». Ему было приятно ощущать прохладный синеватый металл ствола, полированное дерево приклада.

— Вы хорошо стреляете, месье?

Голос был неприветливый. Грин увидел мальчонку лет десяти в коротких штанишках, нарядно одетого.

— Я никогда еще не видел человека, который бы хорошо стрелял! — сказал он с некоторым вызовом.

Грин улыбнулся, оглядывая магазин. Хозяин лавки, одетый с иголочки, с важным видом обслуживал молодую даму с сухой кожей и поджатыми губами. К своим бакалейным покупкам она добавила Библию.

— Три новых семейства только за эту неделю, месье Котч, — произнесла она, чуть разжимая свои тонкие губы. — Фактически девятнадцатые в нашей конгрегации. Мы надеялись…

Грин больше не слушал. Взгляд его вновь остановился на мальчишке. У того была извиняющаяся улыбка.

— Это мама, — объяснил он со вздохом.

Затем с завистью поглядел на «винчестер», и лицо его вновь оживилось.

— Вы уверены, что стреляете неважно?

Грин колебался, посмеиваясь, потом слегка отодвинул мальчишку.

— Гляди, парень!

Он подпрыгнул, сделал пируэт в воздухе и, нажимая на спусковой крючок винтовки, вскинутой к плечу, и быстро передергивая затвор, стал палить по воображаемым врагам. «Винчестер» щелкал вхолостую. Сидевший на полу у прилавка мальчишка широко открыл глаза.

Привлеченные шумом, продавец и клиентка обернулись и взглянули в глубину лавки.

— Это что, необходимо? — ядовито спросили поджатые губы.

Грин застыл:

— Может, и нет, но чертовски забавно.

Чопорное лицо сделалось еще высокомернее.

— Месье, — заявила дама, — ваши уста богохульствуют!

— А, дерьмо это все, — сказал ей Грин и направил на нее «винчестер». Дама с оскорбленным видом повернулась к нему спиной. Грин пожал плечами и прислонил оружие к прилавку. У него чуть было не испортилось хорошее настроение. Но тут он заметил в углу серые шапочки — маленькие, похожие на луковицы, смешные колпачки, которые носят на Восточном побережье. Грин схватил ту, что была сверху. Нацепив ее на голову, он посмотрелся в зеркало. Ему было весело.

Торговец забеспокоился, извинился перед покупательницей и подошел к Грину.

— Чем могу быть полезен? — спросил он раздраженным тоном.

Грин молчал. Он бросил шапочку на стол и стал рассматривать дорогие модные вещи, развешенные на плечиках.

— Что-то я тебя не знаю, — заметил торговец. Чувствовалось, что в нем нарастает глухая злоба. — Ты когда-то здесь жил? На холме?

Грин приложил к себе костюм и полюбовался в зеркало. Затем повернулся к своему сердитому собеседнику. Тот сказал:

— Я должен быть настороже. Это ты был со стариком несколько недель назад, не так ли? Скажи-ка мне одну вещь! Почему вы хотите, чтобы этот город оставался как двадцать лет назад, отставал на двадцать лет, а?

Он размахивал пальцем перед носом Грина, глядевшего на него с презрением. В это время с улицы донеслись громкие голоса. Большая толпа весело и шумно горланила, неся плакат, на котором яркими красками было написано: «Цветущие холмы».

— Тебе нечего жаловаться, — заметил Грин, — как говорится, цивилизация пришла.

— Это великий день для такого местечка! — твердо заявил торговец. — И шаг вперед для всей страны.

Грину стало тошно. Он бросил костюм, который рассматривал, и стал искать другой. Торговец подобрал костюм со злобной гримасой.

— Ты что-то имеешь против перемен? — спросил он ехидным тоном.

— Смотря кто меняет и что.

Грин бросил на пол другой костюм, продолжая рыться в вещах. Торговец был уже вне себя от гнева.

— Надеюсь, тебе есть чем платить, — сухо сказал он.

Толкнув его, Грин положил костюм, который выбрал, на модную шляпу и бросил через плечо тяжелую золотую монету. Торговец схватил ее на лету, как обезьяна, попробовал на зуб и вытащил из кармана