собственные инициалы!
Муфта и Полботинка наклонились поближе.
– Нет, вы только посмотрите! – взволнованно продолжал Полботинка. – Мои собственные инициалы. «П.Б.»! Это же я сам вырезал! Я нашёл свою рогатку!
– Значит, это та самая сорока… – покачал головой Муфта.
– Та самая или кто-то из её потомков, – сказал Полботинка. – Да какое это имеет значение! Главное, ко мне вернулись и рогатка и медаль. Нет, это же надо какое совпадение!
– Ну, медаль к тебе, положим, ещё не вернулась, – заметил Моховая Борода. – Её ещё надо поискать, образно говоря, как цветок сирени с пятью лепестками.
– Ах да, – запнулся Полботинка, – верно. – Он несколько растерянно огляделся и, улыбаясь, сказал: – Кавардак, как в сорочьем гнезде! Просто ума не приложу, с чего начать поиски.
В этом отношении Полботинка был совершенно прав – в гнезде царил беспорядок. Да и построено оно было шаляй-валяй, где криво, где косо.
– Рогаткой, видимо, пользовались исключительно как строительным материалом, – сказал Моховая Борода. – А медаль сорока наверняка понадёжнее припрятала.
– Мы должны найти медаль во что бы то ни стало, – решительно заявил Муфта. – После знаменитого выстрела Полботинку и вовсе не к лицу ходить без медали. – И он решительно принялся рыться в сорочьем гнезде.
Остальные молча последовали его примеру.
Новые потрясения
Время шло, и примерно к полудню гнездо сороки было досконально исследовано – ветка за веткой, и так до самого дна.
Медали, увы, нигде не было.
Погода стояла ясная и тихая, солнце припекало. Накситралли очень устали, и настроение было – хуже не придумаешь.
– Сорока потеряла медаль, – предположил Муфта.
– Может быть, – пожал плечами Моховая Борода. – От этой сороки можно всё что угодно ожидать.
А Полботинка заявил:
– Я хочу есть и спать.
И все, как по команде, почувствовали вдруг непреодолимый голод и усталость.
– Полезли вниз, – предложил Муфта. – В холодильнике осталось ещё кое-что съедобное.
– А я на сей раз попрошу разрешения немного поспать вместе с вами в машине, – сказал Моховая Борода. – Природа здешних мест слишком богата крысами, чтобы спать под открытым небом.
– Итак, лёгкий ужин и быстрый сон, – устало улыбнулся Полботинка. – А затем рванём отсюда навсегда. На места своего детства я насмотрелся.
О медали он уже не упоминал.
– Что ж, начнём спуск, – сказал Муфта. – По крайней мере, мы сделали всё возможное.
Он начал было перелезать через стенку гнезда, но тут, случайно глянув вниз, вздрогнул.
– Смотрите! – прошептал он. – Смотрите, что творится! Полботинка и Моховая Борода вслед за ним перегнулись через край гнезда и так же, как и Муфта, вздрогнули.
– Это ужасно, – вымолвил Моховая Борода.
– И где же, по-вашему, мы будем есть и спать? – скрипучим голосом осведомился Полботинка.
Картина, открывшаяся друзьям, была столь же неожиданной, сколь и ужасающей. Крысы буквально похоронили фургон под своими телами. Они разгуливали по крыше. Они шныряли между колёсами. Они сидели даже на капоте, на том самом месте, куда Моховая Борода водрузил чернокорень. Именно это было самое неприятное – крысы не обращали на чернокорень ровно никакого внимания. Растение не оказывало на них ни малейшего воздействия!
– Вот тебе и Cynoglossum officinale, – сказал Муфта.
– Чудо-оружие по неясной причине даёт осечку, – ядовито начал Полботинка. – В результате трое плюс одна ядовитая змея приятно проводят время на дереве.
Моховая Борода, чувствуя свою вину, грустно сказал:
– От солнечных лучей чернокорень завял. На крыс действует только совершенно свежее растение. А я, увлёкшись поисками медали, упустил это из виду.
– И что же теперь? – взорвался Полботинка. – Так и будем жить на дереве? Вместе с великолепной гадюкой, которая, между прочим, каждую секунду норовит вылезти из твоего кармана!
Это замечание обязательно обидело бы Моховую Бороду, если бы в то же мгновение не произошло событие, заставившее моментально позабыть обиду. Полботинка от возбуждения яростно зашевелил пальцами ног, а так как стоял он на неровном краю сорочьего гнезда, то потерял равновесие и полетел вниз…
– Полботинка! – взревел Моховая Борода.
– Подожди! – завопил Муфта.
