Уотсон. Нет, Холмс, это уже чересчур! Это черт знает что! Это из рук вон! Это... Это...

Холмс (очень спокойно). Что с вами, Уотсон? Откуда такая ярость?

Уотсон. И вы еще спрашиваете! Вы, которому доводилось разгадывать тайны баскервильской собаки и союза рыжих! Со­кровищ Агры и пляшущих человечков! А теперь... Подумать только, какую работу поручает вам профессор Архип Архипович, к которому я до сей поры – как выяснилось, напрасно – отно­сился с непоколебимым уважением? «Почему ворона каркнула?» А? Недурно? Предложить расследовать это нам с вами, нам, чьи прежние приключения увековечены под совсем иными, гордели­выми именами: «Шесть Наполеонов» или «Голубой карбункул»!..

Холмс (миролюбиво). И все-таки успокойтесь, Уотсон!

Уотсон. А состав преступления? Лисица, видите ли, вы­манила у вороны сыр! Обыкновеннейшая рыжая лисица, хотя бы и из знаменитой басни, а не какой-нибудь гениальный шанта­ жист! У вороны, а не у герцогини или премьер-министра! И кусо­чек сыра, а не бриллиантовое колье или документ государствен­ной важности!

Холмс. Мне ли напоминать вам, мой разбушевавшийся друг, что нередко весь интерес расследования не в цене похищен­ного, а в обстоятельствах похищения?

Уотсон. Увы, Холмс! И тут не найти ни малейшего оправ­дания легкомыслию профессора, ибо вот они, эти обстоятельст­ва... «Ваш вопрос совсем легкий», – пишет десятилетняя Лена Загуляева из села Чудиново. Слышите? Он легок даже для этой юной леди! Да и другие слушатели столь же нежного возраста отвечают уверенно и кратко. «Вороне было очень лестно слушать лесть лисы», – это еще одна Лена, из Москвы, по фамилии Каз-начеева. А вот что полагают на этот счет третьеклассник Костя Лапшин из города Дубна, горьковчанка Оля Иванова, Фая Теле-цова из села Кудряшово Московской области и мальчик из Бар­наула, подписавшийся просто «Лобанов»: «Ворона каркнула от восхищения... Ворону заставило сделать этот поступок самолю­бие и гордость... Ворона глупа... Ворона зазналась...»

Холмс. Заметьте, какое разнообразие ответов, Уотсон! Выходит, дело не такое уж простое?

Уотсон. Полноте, Холмс! Оно яснее ясного. И было тако­вым с самого начала. Это утверждаю не я, а Сережа Вавилин из Красноярска. «Я думаю, – пишет он, – что вопрос: «Почему во­рона каркнула?» – не стоило даже и задавать. Ведь Иван Андре­евич Крылов с первой строчки своей басни все объяснил:

Ну, Холмс? (Думая, что очень остроумно шутит.) Может быть, вас не убедил и сам баснописец?

Холмс. Признаюсь, Уотсон, не убедил.

Уотсон. Однако! Выходит, вы все же хотите начать рас­следование?

Холмс. Нет, мой недогадливый друг. Я его не начну.

Уотсон. Слава богу! А уж я было подумал...

Холмс. Да! Я не стану проводить расследования. Этим займетесь вы.

Уотсон. Я?! Надеюсь, вы шутите, Холмс?

Холмс. Ничуть, Уотсон. Напротив. Я дам вам право и шанс доказать, что Шерлок Холмс наконец-то ошибся. Разве это не соблазнительно?

Уотсон (неуверенно). Пожалуй, но... По правде говоря, я не убежден, что мне одному это по силам. Я нуждаюсь в помо­щи, притом со стороны человека весьма и весьма компетентного.

Холмс. За чем же дело стало? К вашим услугам целая армия литературных героев – выбирайте любого!

Уотсон (ясно, что он подыскивает отговорки). Да, но ко­го именно? Прежде всего хотелось бы, чтобы этот человек при­надлежал к эпохе Крылова...

Холмс. К какой, Уотсон? Крылов являлся как бы человеком двух эпох. Он был крупнейшим русским писателем и восемнадца­того и девятнадцатого веков.

Уотсон. Вот видите, какие затруднения! Но это только во-первых. Во-вторых же, было бы желательно...

Холмс (ему уже надоела уклончивая нерешительность Уотсона). Знаете, мой осторожный друг? Стоит ли все рассчиты­вать заранее? Давайте без дальних слов усядемся в Почтовый Дилижанс и доверимся опыту и интуиции нашего славного Сэма Уэллера.

Уотсон (ему приходится согласиться). Что ж, возможно, вы и правы... (Очень громко.) Сэм!!

Сэм Уэллер (отзывается издали). Сэр?!

Уотсон. Запрягайте лошадей! Мы отправляемся путе­шествовать по русской литературе.

Сэм (очень деловито). Пункт назначения, сэр?

Холмс. Там будет видно. Главное, правьте на столбовую дорогу. И, пожалуйста, побыстрее!

Сэм. Слушаю, сэр! «Люблю скорость», – сказал путешест­венник, падая в пропасть... Эй, красавцы!