руках народа. Однако есть ещё на свете несправедливость и надо против неё бороться. Но с кем? Да и где они, эти нечестные люди?

— Ладно, — решил Ваня. — Первым делом устроиться на работу. Потом видно будет.

Он запер дверь и, спрятав ключ под крыльцом, направился к Харису. Тот уже полчаса ждал его.

— Надо поторопиться, — предупредил друг. — Там нас ждать не станут…

Пошли они в трампарк. На этот раз не через щель в заборе, а в большие ворота. Вошли не торопясь.

Раньше охранник не пропустил бы их ни за что, но теперь только посмотрел из окошка маленького, как скворечник, домика и махнул рукой: Ступайте, мол, на счастье, раз не для забавы, а поступать на работу. На руках у них ведь не простая бумажка — свидетельство! Пошли они по самому прямому из трамвайных путей, сверкающих на солнце. И день такой весёлый. А дорожка между путями даже золотым песком посыпана… Дядя Сафиулла, как всегда, ходил на работе с ящиком в руке. Вот он влез в поблёскивающий краской трамвай. Когда начал проверять оконные рамы, увидел Ваню и Хариса. Подозвал их к себе. Ребята вбежали в трамвай, поздоровались и тут же протянули старику свои свидетельства — с печатью, с подписями. Дядя Сафиулла внимательно посмотрел отметки. Похвалил обоих, особенно за математику.

— В нашем деле нужен точный расчёт, — сказал он. — К примеру, возьмём стёкла. Резать их надо с умом. Семь раз отмерь, один раз отрежь. Если будешь нажимать без наклона, стекло — треск! — и разлетится на четыре-пять кусков. А если так вот, с расчётом и наклоном… — дядя Сафиулла приложил к стеклу деревянную линейку с медными концами, резко прочертил черту алмазом, и после осторожного постукивания стекло, тренькнув, разделилось на две равные половинки. — Всякому делу нужен свой порядок…

Ребята слушали его, переминаясь, как гуси весной, с ноги на ногу. Когда же он их поведёт к начальнику?

А старик всё говорил и говорил. Руки его бережно держали рабочий инструмент, лицо горело, как у человека после жаркой бани. Вот он, будто почувствовав нетерпение ребят, нахмурил брови.

— Спешить не будем… Придётся подождать, ребята.

— Но ведь мы договорились, дядя Сафиулла, — напомнил Ваня. — Вы же сами обещали уговорить начальника.

— Говорил…

— Ну и что?

— Годков не хватает. Надо подрасти немного.

— А мы уже выросли, — заверил Харис. — Или сил у нас нет? — согнул он руку. — Потрогайте!

— Вижу, вижу, ребята, — усмехнулся дядя Сафиулла.

— Раньше с двенадцати лет работали, — заметил Ваня. — Сами же рассказывали, что не было вам двенадцати, когда спустились в шахту.

— Раньше — другая статья, — сказал дядя Сафиулла. — В те времена богатеи даже детей заставляли работать, строить себе дворцы. Но сейчас, брат, шалишь, закон защищает. Пока не окрепнешь, то будь хоть богатырём, на работу не возьмут. А если какой начальник и возьмёт, перед судом ответит… Может вам удастся в ученики определиться? Но только смотрите, чтобы не пришлось мне за вас краснеть.

В это время дядю Сафиуллу позвали к другому трамваю. Там оказалось разбитым боковое стекло в кабине водителя. Дядя Сафиулла сразу нахмурился.

— Разбойники! — сказал он. — Швырнули камнем. Да почернеют их лица!

В депо, звеня колокольчиками, входят один за другим трамваи. Они останавливаются над ремонтной ямой. Из красных дверей, держа в руке железный ключ, выходит к рабочим водитель — он что-то говорит им и, нагибаясь, показывает вниз, под колёса. Рабочие в промасленной одежде, выслушав его, постукивают молотками, подкручивают гайки, смазывают оси… Водитель, играя волшебным ключом, идёт в красный уголок. Смотри, как важно шагает он! Будто хозяин всего парка. Мальчишки провожали водителя горящими глазами. Неужели не судьба им… так же вот пройти…

Наконец, дядя Сафиулла кончил свои дела и сказал ребятам:

— Попробуем зайти к начальнику. В добрый час!

Они прошли по всему депо к двухэтажному зданию из красного кирпича и поднялись наверх по лестнице с блестящими перилами. Миновали двери с табличками «Завком», «Бухгалтерия», «Осоавиахим», остановились у таблички «Начальник».

— Подождите немного здесь, ребята, — сказал им дядя Сафиулла, почему-то чуть ли не шёпотом. — Сейчас я зайду, сам узнаю.

В полутёмном коридоре ждали его довольно долго. Ваня, потеряв терпение, начал заглядывать во все двери, чуть приоткрывая их и в щель высматривая, чем там заняты люди. Сидевшие в кабинете его не замечали. На дверях без табличек масляной краской были написаны крупные цифры. Ваня, приоткрыв одну такую дверь, обнаружил там не кабинет, а квартиру. В комнате мальчишка лет двенадцати, худой, с большими чёрными глазами, склонился над примусом. Руки его и рубашка вымазаны копотью. А лицо сияет, будто сотворил он невесть что.

Подошёл Харис.

— Ты чего, — упрекнул он Ваню, — заглядываешь в чужие квартиры?

— Потише.

Услышав их разговор, мальчишка посмотрел на дверь.

— Спичек у вас нет? — спросил он мирным голосом. — Вот примус починил. И надо бы зажечь…

— Не курим, — ответил Харис.

— А чекалки?

Ребята не поняли.

— Так называют зажигалку, — пояснил мальчишка.

— Нет и чекалки, — ответил Харис.

— А ты от проводов зажги, — посоветовал Ваня.

— Как?

— Очень просто. Вату надо всунуть.

Мальчишка усмехнулся:

— Так тебе и поверили.

Ваню охватило нетерпение. Смотри-ка, не умеет огонь добывать! Вроде бы хороший мальчик и надо бы научить его.

— Давай покажу.

Мальчишка поморщился:

— Только болтаете.

— Это мы болтаем? Тогда смотри. Только чур не обижаться, что я подрежу. И вату давай.

— Не обижусь, — ответил мальчик и поинтересовался:

— Можно потом соединить?

— Конечно.

— Раз так, чего разговаривать. Айда, входите…

Ваня взял нож, кивнул Харису на выключатель, чтобы свет погасил, отрезал шнур в углу и зачистил концы провода. Затем, включив ток, сунул в оголённые провода вату, которую подал мальчишка. Вспыхнули сине-зелёные искры в углу, и вата затрещала, наполняя комнату палёным запахом.

— Здорово! Здорово! — захлопал мальчик в ладоши. — Теперь я сам! — Он выдрал из матраса вату, быстро забрался на табурет и сблизил концы проводов…

От блеснувшей молнии в углу и взрыва ребята растерялись. Напуганные, оба выбежали в коридор. Там было темно. С грохотом распахивались двери комнат, слышались тревожные голоса.

Ваня предложил:

— Удерём отсюда подобру-поздорову!

— Нельзя… Может, мальчишке плохо.

— Ничего не случится.

И, действительно, тот появился в коридоре. Отчаянно всхлипывая, он звал соседей на помощь. Люди