Богатство сэра Джона давало возможность пригласить к ним в дом кого угодно, лишь бы Эйлин была счастлива и не скучала. И молодые люди будут появляться здесь, бесконечной чередой сменяя друг друга, пока мисс де Лейси не сдастся на милость какого-нибудь сладкоречивого щеголя. Поначалу дядюшкины попытки подыскать ей жениха раздражали Эйлин, но потом она придумала, как избавиться от ухажеров. Она так откровенно и пристально рассматривала их, что те начинали волноваться, нервно теребить свои кружевные жабо и лихорадочно поправлять напудренные парики. Когда они говорили с нею, Эйлин тупо улыбалась до тех пор, пока мужчины, истощив запас красноречия, не начинали нервно кашлять, втайне мечтая поскорее закончить встречу.

Осень входила в свои права, и мелькающие каждый день одни и те же лица стали порядком надоедать Эйлин. И поэтому девушка чуть было не решила остановить свой выбор на одном из тех пожилых мужчин, которые, не обращая на нее внимания, упорно обсуждали с сэром Джоном вопросы политики и финансов. Все молодые люди сильно раздражали Эйлин своими назойливыми ухаживаниями. Те из них, кто был побогаче, думали только о собственной выгоде и часами могли с умным видом говорить о деньгах и прибыли, не обращая внимания на то, интересовало это их собеседницу или нет. Красивые женихи, не надеясь добиться чего бы то ни было своим красноречием, так и норовили застать Эйлин одну или затащить в темный угол, чтобы осыпать поцелуями. А те, у кого были тугие кошельки, но незнатное происхождение или, напротив, мало денег, но громкий титул, только радовались перспективе жениться на немой и готовы были взять Эйлин в жены, даже не интересуясь тем, какой она человек.

Когда племяннице удалось довести очередного жениха до состояния, близкого к помешательству, сэр Джон в отчаянии махнул рукой. Этого потенциального мужа Эйлин повергла в ужас тем, что привела в свою мастерскую, где предварительно развесила все картины вверх тормашками. Когда же он стал с умным видом рассуждать о свисающих с неба деревьях и текущих наверх реках, Эйлин не выдержала и расхохоталась.

Сэр Джон, нахмурившись, посмотрел на смеющуюся Эйлин. В последнее время бедные художники, музыканты, поэты – друзья Дрейка – стали все чаще появляться в Саммер-Холле, превратив его в своего рода перевалочный пункт на пути из Лондона в Шерборн. Баронет каждый день находил в своем доме то играющих на спинете подозрительного вида молодых людей, то декламирующих, сидя у камина, глупые стихи поэтов, то обосновавшихся в библиотеке бумагомарателей, корпящих над своими «шедеврами». Ни одному из этих неотесанных деревенщин не составляло труда находить с Эйлин общий язык – если ту чушь, которую они несли, вообще можно назвать человеческим языком. Если бы баронет имел хоть призрачную надежду на то, что один из этих лоботрясов сможет управлять его состоянием, он не задумываясь взял бы его в союзники, и тогда, может быть, у них появился бы шанс помешать Эйлин остаться старой девой до конца дней своих. Но, к сожалению, среди бесшабашных друзей Дрейка не нашлось ни одного, который хоть сколько-нибудь обладал способностью к рациональному мышлению.

В этот момент в зал вошел гость, олицетворявший собой своего рода незыблемую связь между Эйлин и Шерборном – а точнее, Дианой, но никак уж не Дрейком, – и девушка, мгновенно забыв про сердитого дядюшку, бросилась навстречу.

В дверях, приветливо улыбаясь, стоял Майкл Джаспер. Он привез с собой множество интересных вещей: письма, новые книги, самые современные масляные краски и многое другое, что удалось найти в Лондоне и что доставило бы, по мнению Дрейка, удовольствие юной де Лейси. Все эти подарки хоть немного покрывали расходы, которые несли хозяева в связи со столь частыми и неожиданными приездами в их имение гостей. И все же все знали, что никакого возмещения не нужно вовсе: обитатели Саммер-Холла всегда рады видеть в своем доме старых друзей. К тому же Дрейк обычно помогал своим протеже финансово, давая им таким образом возможность творить, не задумываясь о тяготах земных. Майкл протянул Эйлин письмо от Дианы. Хотя этот молодой человек не был ни поэтом, ни художником, ему каким- то образом удалось влиться в нескончаемые ряды вечно блуждающих из Лондона в Шерборн творческих личностей: Майкл был слишком беден, чтобы позволить себе жить в Лондоне, но слишком честолюбив и образован, чтобы довольствоваться провинцией. Дрейк временно взял его к себе управляющим, ведь Эдмунд, втянувшись в политику, больше не исполнял свои обязанности в имении.

Эйлин, прочитав письмо, рассмеялась и протянула бумагу Майклу.

Отставной капитан смерил ее глазами и разразился хохотом. Вошедший в комнату раздираемый любопытством Теодор буквально выхватил письмо из его рук, затем оно перешло в руки Джеймсу и далее к каждому, кто в это время гостил в Саммер-Холле.

– Похоже, леди Диану не радует перспектива провести праздники в компании своих будущих родственничков! Ты собираешься принять ее предложение, принцесса?

Теодор никогда не называл Эйлин по имени, предпочитая придуманный Дрейком титул, который каждый раз изменял в соответствии со своим настроением. Казалось, ему доставляет особое удовольствие придумывать вариации на эту тему. Поймав на себе укоризненный взгляд Эйлин, он только усмехнулся.

– Бал! Ты должна гостей собрать, и на бал нас всех позвать! – неожиданно срифмовал Джеймс и смущенно покраснел.

Стоявшая посреди комнаты девушка напоминала скорее простолюдинку, нежели благовоспитанную леди: поверх светло-серого платья на ней был перепачканный красками фартук, а густые рыжие волосы растрепались, еле сдерживаемые тонкой заколкой. Но Эйлин, несмотря на свой простой наряд, была центром внимания всех присутствующих мужчин. Она словно лучилась теплом и добротой и притягивала к себе всех, как магнит.

Сэр Джон быстро пересек комнату и взял письмо.

Эйлин улыбнулась. Обхватив себя руками, она терпеливо ждала, пока ее дядюшка закончит читать послание от Дианы. Мисс Невилл так редко покидала Шерборн, что увидеть ее гостьей в своем доме было мечтой каждого знатного обитателя Лондона и его окрестностей. И то, что Диана предпочла погостить в Саммер-Холле, вместо того чтобы провести время с леди Памелой в Уэстли, говорило о привязанности к Эйлин и ее опекунам. Сэр Джон покачал головой, подумав о тех последствиях, которые мог бы вызвать такой поступок Дианы. Но с другой стороны, члены семейства Невиллов уже много поколений вели между собой скрытую войну, так что этот своего рода бунт Дианы не станет ни для кого неожиданностью.

– И ты думаешь, что в честь ее приезда нужно устроить бал? Не будет ли это лишним? – спросил баронет, обращаясь к Эйлин.

Эйлин закивала головой, а затем обернулась к Теодору, призывая его объяснить все за нее.

– Диана любит музыку, сэр, – начал музыкант, смущенно покашляв. – Здесь не нужно много гостей, гораздо важнее найти хороших музыкантов. Лорд Уэстли терпеть не может танцев, и во всем его имении днем с огнем не сыщешь ни одного музыканта.

При этих словах сэр Джон не смог сдержать улыбки. Особого толку от этого молодого бездельника не было, но все же баронет был вовсе не против послушать вечерком мандолину или спинет. А представив себе, что бедной Диане придется провести без музыки не один вечер, сэр Джон просто пришел в ужас. Это