Первая любовь случилась у Добрынина (настоящая фамилия – Антонов) в 11 лет. Он тогда учился в 4-м классе и влюбился в свою одноклассницу Ларису. Первое время девочка не обращала на него никакого внимания, не выделяла из числа других мальчишек. Но к концу учебного года Лариса наконец поняла состояние души Добрынина и ответила ему взаимностью. Вскоре они стали неразлучной парой, и однажды Лариса даже разрешила Славе поцеловать себя в щеку.

В 13 лет Добрынин отправился отдыхать в пионерский лагерь, и там его сердце покорила другая девочка – первая красавица лагеря Таня К. Их свела вместе популярная в те годы игра в «ручеек». Причем Таня первой выбрала Добрынина, который хотя и не считался первым красавцем, но зато был лучшим баянистом и горнистом. Их дружба продолжалась не только все лето, но и последующие несколько месяцев. Поскольку жили влюбленные в разных концах Москвы, встречались они раз в неделю недалеко от Таниного дома – у входа на ВДНХ. В отличие от Ларисы, с Таней Добрынин целовался уже не в щечку – в губы. Когда Слава нацеловался, ездить к Тане ему наскучило: во-первых, далеко, во-вторых, он встретил другую девушку, которая жила поблизости. Звали ее Тамара Герасимова. По словам артиста: «Три года мы встречались, гуляли в парке Горького, зимой ходили на каток. Тамара стала моей первой женщиной. Примерно тогда же я впервые попробовал спиртное. Это было сухое вино, распитое в каком-то подъезде после занятий. А вообще мы с ребятами любили выпить перед школьным вечером для куража, чтобы не страшно было приглашать девчонок танцевать. Как правило, случалось это в школьном туалете. Курить я начал в 15 лет и курил до 26 лет…»

Роман Добрынина с Тамарой закончился по вине мамы девушки. Когда она познакомилась с возлюбленным своей дочери (Тамара привела его домой после того, как ребята с ее двора собирались накостылять Добрынину по шее), то немедленно заявила: «Он тебе не пара!» Действительно, Вячеслав был из простой семьи, звезд с неба не хватал, да и внешности был вполне заурядной. Спорить с мамой Тамара не посмела.

В 1963 году Добрынин закончил школу и поступил в Московский университет на исторический факультет (отделение теории и истории искусства). В те годы начала свое легендарное шествие по планете группа «Битлз» – к середине 60-х слава о них докатилась и до Советского Союза. Добрынин, как и тысячи советских парней, стал ярым битломаном: носил «битловскую» прическу («грибок»), одежду соответствующего покроя, пел их песни и даже пытался сочинять нечто похожее, только на русском языке. Свой вокальный и композиторский талант Слава развивал в разных молодежных коллективах (в том числе в эмгэушном ансамбле «Орфей»), из-за чего порой страдала учеба. После первого курса его едва не отчислили, но он сумел вовремя перевестись на вечернее отделение университета и продолжал худо-бедно тянуть лямку студента. В свободное время Добрынин играл в столичных кафе, где постепенно начал пользоваться большой популярностью. Внешне он был очень похож на Джона Леннона, что весьма помогало ему в общении с противоположным полом: девушки были без ума от Добрынина. Поэтому, даже несмотря на свою строгую маму, Вячеслав периодически отрывался на полную катушку. В том числе и на сексуальную. По его же словам:

«Самым необычным местом, где я занимался любовью, была… люстра. Большая деревянная старинная люстра, которая выдерживала нас, хрупких подростков. Тогда я был не таким толстым, как сегодня… Люстра висела низко над полом на одной даче, где мы, «золотая молодежь» середины 60-х, отдыхали, хулиганили и устраивали подобные эксперименты. Никаких особых ощущений, правда, я при этом не испытал…

Я тогда много гулял, бывал в ресторанах, пил, не ночевал дома. У меня было много девушек, которых я менял с периодической частотой…»

В университете у Добрынина тоже была любовь – девушка Галя. Вячеславу она стала настоящей боевой подругой: понимая, что для ее возлюбленного значит музыка, она писала за него рефераты, помогала сдавать зачеты. Когда Добрынин устроился работать в оркестр Олега Лундстрема, Галина стала ездить с Вячеславом на гастроли. Время тогда было строгое, поэтому Добрынину приходилось представлять ее как… родную сестру. Люди верили, поскольку внешне они действительно были очень похожи друг на друга. Внутренне, кстати, тоже. Видимо, это их в конце концов и развело – одноименные заряды отталкиваются.

Окончив в конце 60-х университет, Добрынин получил диплом искусствоведа. Однако работать по специальности не захотел (даже несмотря на то, что закончил аспирантуру) – предпочел целиком посвятить себя музыке. Ему удалось устроиться в знаменитый оркестр Олега Лундстрема, в составе которого в те же годы делала свои первые шаги на эстраде Алла Пугачева. Кроме игры на гитаре, Добрынин руководил при оркестре квартетом «Лада». С этим квартетом в 1972 году Добрынин выехал на свои первые длительные гастроли в Барнаул, где и встретил очередную любовь.

Девушку звали Мариной, она пришла на концерт «Лады», но оказалась не в зрительном зале, а сбоку, у самой сцены. Добрынин заметил ее, но подойти не мог – он ведь выступал. Девушка сама нашла артиста, постучавшись сразу после концерта в его гримерную. С этого момента и начался их роман. Марина без ума влюбилась в Добрынина и ездила с ним по всем городам, где у него были концерты.

Вспоминает Вячеслав Добрынин: «Самоотверженность Марины, которая ради меня бросила все (хотя в тот момент я так и не удосужился узнать, что значит это «все»), необычайно взволновала меня. Марина была молодой, отвечающей за свои поступки женщиной (успевшей даже побывать замужем), а не какой- нибудь девчонкой-фанаткой, пропускающей ради любимого артиста занятия в школе.

Так у меня завязался гастрольный роман, в который я поначалу бросился как в омут. И я не на шутку злился на своих коллег, которые, наблюдая за нашими с Мариной отношениями, постоянно предупреждали:

– Учти, Слава, провинциалки очень любят московских парней, но в основном за прописку. Поэтому ты особенно слюни не распускай, чтоб потом не стоять перед дилеммой: либо жениться и прописать провинциалочку на свою столичную жилплощадь, либо 18 лет платить алименты. Одно дело иметь гастрольную подружку, лучше в каждом городе другую (что, кстати, для артиста-гастролера считается правилом хорошего тона), и совсем другое – гастрольный роман с непредсказуемыми последствиями.

– Вы не понимаете, – говорил я им, – Марина совсем другая. Ей от меня, кроме любви, ничего не надо.

– Ну-ну, – отвечали они. – На Джульетту она что-то не похожа. Да и ты не Ромео.

…Время шло. Гастроли приближались к завершению. И в один прекрасный день я уже сам себе задал вопрос: а что дальше? Впрочем, тот же вопрос читался и в Марининых взглядах, которые я все чаще и чаще ловил на себе, но делал вид, что не замечаю. Потому что не знал, как ответить.

После очередного концерта я сказал Марине, чтобы она ехала в гостиницу без меня.

– Завтра последний концерт, – объяснил я ей, – и мы с ребятами должны обсудить кое-какие связанные с этим детали.

На самом деле мне просто захотелось побыть одному.

В гостиницу я пошел пешком, благо она была недалеко от концертного зала: во время прогулки всегда лучше думается. Глядя на ночной, не знакомый мне город, я вдруг почувствовал, что ужасно соскучился по Москве, по своему Ленинскому проспекту, Нескучному саду, по маме. Мне так захотелось домой, что я еле сдержал себя, чтобы не помчаться в аэропорт и не улететь первым же самолетом. Какой-то дикий приступ одиночества, чего никогда раньше у меня не было. И тут я вдруг понял, что Марина мне чужой человек. Она красивая, хорошая, но – не та женщина, по которой ноет сердце. В конце концов, я ни в чем перед ней не виноват: мое увлечение было искренним, и я всегда буду благодарен ей за те минуты и часы, которые мы провели наедине… Так я рассуждал сам с собой, шагая по ночному городу.

Наше расставание с Мариной прошло на удивление спокойно. Мы объяснились, и мне показалось, что она все поняла. Единственное, что она у меня попросила, это мой домашний адрес. Телефона в то время у меня еще не было, а отказать ей было неудобно. Марина пообещала, что письмами надоедать не будет.

Через некоторое время – через три или четыре месяца – я получил уведомление прийти на телефонный переговорный пункт. Звонила Марина. Она сказала, что хочет приехать ко мне. Я ответил, что это ни к чему: у меня своя жизнь, свои планы, в которых для нее места нет…»

Вернувшись в Москву, Добрынин очень скоро познакомился с девушкой, которая стала его первой женой. Ира была тогда возлюбленной школьного приятеля Вячеслава – Володи Захарычева. Володя сам