власть совершала алогичные поступки: печатный орган ЦК долбал его и в хвост и в гриву, грозя судебным преследованием, а ОВИР разрешал выехать за границу. Но повторимся: эти, казалось бы, алогичные события четко укладывались в ту борьбу, которая велась вокруг Высоцкого в высших эшелонах советской элиты, а также в те события, которые происходили далеко за пределами страны.
Алогичность действий властей, на мой взгляд, могла объясняться следующим. Видимо, в верхах до последнего момента шла борьба между либералами и теми людьми, кто не хотел делать Высоцкому такой поблажки — превращать его в выездного. Последние тянули время, а сами между тем готовили идеологическую атаку на певца, имея целью взвинтить его внутреннее состояние до предела. Вполне вероятно, что таким образом они надеялись, проиграв — выиграть: делали расчет на нервный срыв Высоцкого, после которого он мог принять решение остаться на Западе. Ведь это была первая подобная статья о нем: если раньше его обвиняли в том, что он поет «не те песни», то теперь уличали в незаконной гастрольной деятельности, что грозило судебным преследованием. Как мы знаем, эта задумка не удалась — нервы у Высоцкого оказались крепкими.
Тем временем резонанс от статьи в «Советской культуре» вышел далеко за пределы Советского Союза. 2 апреля американский журналист Хедрик Смит в газете «Нью-Йорк таймс» поместил статью под броским названием «Советы порицают исполнителя подпольных песен». Отметим, что эта газета принадлежала еврейскому лобби в США (как и две другие: «Вашингтон пост» и «Уолл-стрит джорнал»). Еще в 1896 году «Нью-Йорк таймс» приобрел выходец из немецких евреев А. Окс, а главным редактором стал А. Розенталь. Последнего потом сменил М. Френкель, а владельцем стал Сульцбергер и т. д. (подобная практика продолжалась на протяжении последующих десятилетий). Так что статья о Высоцком (внушительная по своим размерам) появилась именно в этой газете не случайно, а как попытка лишний раз пропиарить Высоцкого в среде еврейской эмиграции. В публикации сообщалось следующее:
«Владимир Высоцкий, молодая кинозвезда и драматический актер, завоевавший множество поклонников среди молодежи своими хриплыми подпольными песнями, зачастую пародирующими советскую жизнь и государственное устройство, получил официальный нагоняй за проведение нелегальных концертов.
«Советская культура», новый культурный орган Центрального Комитета Коммунистической партии (органом ЦК «СК» стала в январе 1973 года. —
Там был только косвенный намек на то, что реальной мишенью скорее было содержание некоторых его песен, а не его концертная деятельность. В любом случае, целью атаки, похоже, было как свернуть его деятельность, так и уменьшить его растущую популярность (ни то, ни другое в итоге не подтвердится. —
В последние годы г-н Высоцкий записывал популярные официальные хиты. Развивалась оживленная торговля магнитными лентами и компакт-кассетами с его остроумными и иногда дерзкими пародиями на советскую бюрократию, чинопочитающее чиновничество, всепроникающее воровство из общественных учреждений и обязательную гонку поглощенных вопросами престижа лидеров за победами на мировых спортивных аренах. Эти песни часто записываются. Как говорят москвичи — на проходящих поздней ночью встречах под гитару с друзьями и поклонниками.
Он стал фаворитом культурного мира Москвы благодаря приватным вечеринкам, и даже должностные лица Коммунистической партии и государства среднего звена осторожно признают, что имеют записи некоторых из его рискованных песен.
Г-н Высоцкий, которому около 40 лет, — это третий полуофициальный трубадур, который стал хорошо известен в последние годы. До него два писателя, Булат Окуджава и Александр Галич, были наказаны за свои сомнительные песни. Г-н Окуджава был исключен из Коммунистической партии в прошлом году (потом восстановлен. —
Большинство советских интеллектуалов находят г-на Высоцкого сравнительно более умеренным, особенно когда он поет перед большими аудиториями. Тем не менее, «Советская культура» указывает на официальное неодобрение некоторых из его песен, отмечая, что их «литературные достоинства не всегда одинаковы», и цитирует главу официального концертного агентства, выражающего недовольство, что его концертные программы никогда не были «одобрены и утверждены»…
Острие атаки на г-на Высоцкого было направлено против его очевидно успешной практики организации концертов вне официальных каналов, даже когда ему удавалось использовать официальные залы. Но он не попадал в беду ранее, и каждый раз ему удавалось выкарабкаться…»
Выдержки из этой публикации той же ночью были зачитаны по «вражьему» радио — «Голосу Америки». А на следующее утро уже пол-Москвы обсуждало эту статью из «Нью-Йорк таймс», чего, собственнно, последняя и добивалась.
Вся эта шумиха вокруг Высоцкого отразится на фильме «Четвертый», где Высоцкий играл главную роль. Власти примут решение не пускать его широким экраном, и фильм выйдет в прокат тихой сапой — без шумной рекламы и не в самых больших кинотеатрах. Кроме этого, фильм выпустят на экраны урезанным на четверть (он шел всего один час десять минут). Таковы были реалии борьбы либералов и державников за Высоцкого: если первые добились утверждения его на роль в этом фильме, то вторые заметно сузили эффект от его участия в нем, ограничив его показ (о «полке» речь даже не шла). Причем запретители понимали, что фильм относился к серьезному жанру и массовый зритель на него вряд ли бы пошел, но все равно решили подстраховаться, зная также и о том, что одно участие в нем Владимира Высоцкого могло гарантировать ему хороший зрительский отклик.
Между тем 3 апреля в Театре на Таганке шел спектакль «Гамлет». В числе зрителей был и режиссер с «Ленфильма» Григорий Козинцев, который десять лет назад потряс мир своим киношным «Гамлетом». Как мы помним, этот человек числился одним из духовных лидеров советского еврейства и был главным протеже Высоцкого на «Ленфильме» — именно его стараниями тот получил роль в фильме «Четвертый». Поэтому его приход в «Таганку» был вполне закономерен.
По свидетельству очевидцев, спектакль шел очень хорошо, поскольку актеры были прекрасно осведомлены, что «главный шекспировский» режиссер (Козинцев экранизировал еще «Короля Лира», кроме этого, через пару дней он должен был отправиться на шекспировский конгресс в Германию) сидит в зале. В антракте Козинцев не стал обсуждать увиденное на сцене, сказал лишь, что Высоцкий очень хорош. И эта скупая похвала дорогого стоила.
Так выйдет, но этот поход в театр окажется последним в жизни Козинцева: 15 мая он скончается.
6 и 8 апреля Высоцкий играет в «Гамлете», 9- го — в «Добром человеке из Сезуана».
12 апреля благополучно завершилась эпопея с разрешением Высоцкому выехать за границу. Как мы помним, в эту историю были вовлечены различные силы как в самом СССР, так и во Франции, из-за чего выдача визы Высоцкому затянулась почти на полтора месяца. Вполне вероятно, что проволочки возникли по вине французской стороны. В том апреле в Париже сменился министр иностранных дел — в это кресло сел Мишель Жобер, который (впервые для Франции!) не был профессиональным дипломатом, но был личным другом президента страны Жоржа Помпиду. Эта «смена караула» во французском МИДе могла иметь непосредственное отношение к нашему герою, поскольку чехарда с новым назначением отразилась и на тех службах, которые отвечали за выдачу въездных виз. Тамошние чиновники, держа «нос по ветру», видимо, ждали директив из Елисейского дворца.
Вспоминает М. Влади: «На следующее утро специальный курьер приносит тебе заграничный паспорт взамен того, который каждый человек в СССР должен иметь при себе. По всем правилам оформленная виза, на которой еще не высохли чернила, и заграничный паспорт у тебя в руках. Не веря своим глазам, ты перелистываешь страницы, гладишь красный картон обложки, читаешь мне вслух все, что там написано. Мы смеемся и плачем от радости.
