желаемой тонкостью обладает сама его душа, идущая смело навстречу победам и поражениям. Я думаю, что яснее всего это бесстрашие её натуры, отмеченной странным соединением бесшабашного удальства с уязвимой трепетностью чувств (выделено мной. — Ф. Р.), передаёт сам голос певицы, а не только пластика её, основанная почти всегда на широте движения и даже некоторой показной лихости. В голосе же — другое: чистая интонация, обострённая специфическим говором, истовость, свойственная фольклорному плачу, нетерпение, обуздываемое ложным смирением, и вольное дыхание жаждущего, ищущего существа, требовательного и ранимого одновременно и порой, как чудится, скрывающего свою сердечную боль под маской этакой беспечной девчонки. Её искусство и понятно, и загадочно. Она — земная, но также и непостижимая. Она такая же, как мы все, и вместе с тем — чуть иная, увлекающая нас своей спрятанной вглубь романтичностью, которая и манит, и тянет, и обманывает…
Пугачёва любима зрителем. Тем широким зрителем, о котором речь шла вначале. Тем зрителем, что ищет в искусстве ответа на свои чувства и эмоции. Свои настроения и свои чаяния. Тем зрителем, который видит в ней не некое потустороннее создание, а живого искреннего человека, способного говорить на равных, не свысока. Ведь будучи звездой, она — и это, пожалуй, в её творчестве главное, — само это понятие переосмыслила: лишила звезду ореола недосягаемости, — вышла в зал и предложила то единение, что должно разомкнуть и круг одиночества, и скорбь несоединенных, разобщённых душ. Я думаю, что она верно определила свою тему: тему внутреннего единства, поиска чистой радости жизни, где и потери и обретения рядом…
В её творчестве — ещё многое впереди. Залог тому — талант сильный, щедрый и подлинный. Но искомая ею цельность внутреннего мира, а значит и творчества, может открыться певице, если она обретёт свою режиссуру. Именно режиссуру, ибо Пугачёва создаёт на эстраде своеобразный театр, где разные маски объединяются её уникальной индивидуальностью…»
В ноябре вышла пластинка с участием Аллы Пугачёвой. Речь идёт о диске «Ненаглядная сторона», где она исполнила одну песню. Кроме неё на «гиганте» были представлены Валерий Леонтьев, Тынис Мяги, «Верасы», «Самоцветы», «Лейся, песня» и др.
ДЕКАБРЬ
В новогоднем «Голубом огоньке», который снимался в Останкине в первой половине месяца, продолжилось «соперничество» Пугачёвой и Ротару. На этот раз условная победа сопутствовала второй, которая вместе с «Машиной времени» исполнила ещё одну песню из фильма «Душа», куда более энергичную и хитовую — «За тех, кто в море». Песня быстро завоюет сердца миллионов слушателей, о чем речь ещё впереди. Что касается Пугачёвой, то она была представлена в «Огоньке» менее хитовой песней «Цыганский хор» Владимира Шаинского и Ильи Резника. В финальной «Песне года» Пугачёва вновь была представлена одной песней — «Старинные часы».
Тем временем Кристина Орбакайте продолжает съёмки в фильме «Чучело». Вернувшись в конце ноября из экспедиции в Калинине, она в начале декабря вновь вышла на съёмочную площадку — на этот раз в павильоне «Мосфильма», где были построены две большие декорации: «школа» и «дом деда». Как вспоминает сама Кристина: «От „дома деда“ пошла основа фильма. Я осталась с ними двумя — Никулиным и Быковым. Мы были в этот период самыми близкими людьми…
Съёмки с Никулиным никогда не были тяжкой работой. Мы не играли, мы понимали друг друга. Он был потрясающий человек, с ним было уютно. И это было как воздух естественным для меня. Он будто заменил моего дедушку, был таким внимательным и чутким ко всему, что происходило и со мной, и вокруг нас…».
19 декабря после долгого перерыва Аллу Пугачёву показали в популярной передаче «Утренняя почта». Она спела «Песню на „бис“. Компанию ей в этом выпуске составили Владимир Винокур, Валентина Вишневская, М. Лаоре (Франция) и др. Передачу на этот раз вёл не её бессменный ведущий Юрий Николаев, а иллюзионист Амаяк Акопян и диктор ЦТ Инна Ермилова.
«Сонет» (Т. Хренников — В. Шекспир; из т/ф «Любовью за любовь»;
«Если звезды молчат» (М. Минков — Л. Дербенев);
«На дороге ожиданья» (М. Минков — Ю. Энтин);
«Ты на свете есть» (М. Минков — Л. Дербенев);
«Куда уехал цирк» (В. Быстряков — В. Левин);
«Возвращение» (Р. Паулс — И. Резник).
1983
ЯНВАРЬ
Год начался с финальной «Песни года», где Алла Пугачёва исполнила песню «Старинные часы» (повтор передачи будет показан 22 января).
2 января в эфир вышел «Новогодний аттракцион». Как мы помним, в нем участвовало целое созвездие популярных артистов советской эстрады, но главным номером, естественно, шла Алла Пугачёва. Она исполнила несколько песен, в том числе суперхит «Миллион алых роз», который спела, паря под куполом цирка верхом на трапеции. Кроме неё в том «Аттракционе» также участвовали София Ротару, Людмила Гурченко, Александр Абдулов, Ирина Алфёрова, Валерий Леонтьев и др. Как вспоминает И. Кио: «Новогодние аттракционы» были скачком на двадцать лет вперёд в той бедной и скучной телевизионной жизни. Да и сейчас, по-моему, ничего равного созданию Гинзбурга и Пургалина на ТВ нет. Я никогда не жаловался на неинтерес к себе публики, но столь повышенной ажитации вокруг своей персоны что-то не припомню. Меня потом после выступлений в цирке обязательно кто-нибудь из зрителей спрашивал: «А почему Пугачёвой не было?» Люди уже воспринимали «Новогодний аттракцион» как стационарное представление, обязательное зрелище. Считали, что теперь Кио и Пугачёва должны всегда выступать вместе…»
В те январские дни режиссёр Владислав Виноградов работал над документальным фильмом «Я возвращаю Ваш портрет…», посвящённый кумирам эстрады прошлых и нынешних лет. В фильме шёл раговор о Леониде Утесове (съёмочная группа специально приехала в квартиру, где он жил, на Садово- Каретной улице), Клавдии Шульженко и, конечно же, Алле Пугачёвой. Предваряли рассказ о последней слова Марии Мироновой: «Сейчас произошёл какой-то второй „Пугачёвский бунт“, но про Пугачёву я хочу сказать, это моё личное мнение, — она человек чрезвычайно одарённый. Она может нравиться, не нравиться, как всякий одарённый человек, но она особенная. Она не такая, как все, а ведь на эстраде самое главное — индивидуальность!»
В роли ведущего в этом фильме выступал Андрей Миронов, который посетил Пугачёву на её квартире на улице Горького. Хозяйка сидела в кресле со шляпкой на голове и обстоятельно отвечала на вопросы Миронова. Она вкратце пересказала историю своего восхождения на эстрадный Олимп, причём начала не с «Арлекино», а с «Посидим, поокаем», спетой ею в 74-м году. На вопрос о своей популярности Пугачёва ответила следующим образом: «Я к своей популярности отношусь прекрасно! Я купаюсь в ней. Я счастлива. Чем дольше она будет продолжаться, тем лучше. Иногда встаёшь утром, смотришь в зеркало и говоришь: „Ух, какая ты красивая, красивая, красивая“. И становится ничего. А что делать? И с каждым годом мне все легче и легче, хотя, казалось бы, должно быть труднее. А мне легче…»
В январе в Москву на три дня приехали двое участников шведской супергруппы «АББА» Бьерн Ульвеус и Бенни Андерссон и знаменитый либретист Тим Райс (его перу принадлежит рок-опера «Иисус Христос — суперзвезда». Цель их приезда была одна: встретиться с Анатолием Карповым, которого они собирались привлечь к созданию своей рок-оперы «Шахматы». Однако советский гроссмейстер от встречи с музыкантами отказался (так ему якобы посоветовал КГБ). А вот Алла Пугачёва от такой встречи не отказалась. К ней в дом шведы пришли по тому же вопросу — ей было предложено исполнить в рок-опере главную женскую роль — жены советского гроссмейстера, оставшегося на Западе. Вот как об этом вспоминает Е. Болдин: «Держались гости очень скованно. Их объяснение этой зажатости было и грустным и смешным. Они признались, что нервничают, не следит ли за ними КГБ.
— Перестаньте волноваться, — сказала Алла, — расслабьтесь. Я сама — майор КГБ.
Все трое приехали к нам с одной целью — чтобы предложить Алле роль в своей рок-опере «Шахматы». Однако прообразом главного героя служил Виктор Корчной. Время было советское, да ещё какое советское, и подобная роль была бы для Пугачёвой не только запретной, помыслить о ней было нельзя. Мы попали в сложное положение, так как получалось, что целая делегация приехала, в общем-то, к нам, а сказать нам было нечего. Алле посоветовали (страна же Советов), что принимать можно, а от роли надо
