Антонов и «Аракс». 7. «Не забывай» — Юрий Антонов и «Аракс». 8. «Летний вечер» — Группа Стаса Намина. 9. «Мода» — «Аракс». 10. «Ливень» — «Автограф». 12. «Золотая лестница» — Юрий Антонов и «Аракс». 13. «День рождения» — «Машина времени». 14. «Кружатся диски» — Валерий Леонтьев. 15. «Сестра Керри» (новинка от Раймонда Паулса в исполнении Мирдзы Зивере).

Десятка лучших дисков выглядела следующим образом: 1. «Звезда и смерть Хоакина Мурьетты» («Аракс». 2. «Играет „Арсенал“. 3. „Люксембургский сад“ (Джо Дассен). 4. „Сестра Керри“ (мюзикл). 5. „Альбом“ („АББА“. 6. „Большой успех“ (Демис Руссос). 7. „Прибытие“ („АББА“. 8. „Гусляр“ („Песняры“. 9. „Песни Булата Окуджавы“. 10. „Поёт Лео Сейер“.

Этот месяц мог стать последним в жизни Аллы Пугачёвой. Дело в том, что она едва не стала жертвой маньяка, который впоследствии вошёл в криминальную историю страны как один из самых кровожадных насильников-душегубов. Речь идёт о 22-летнем уроженце города Ангарска Анатолии Нагиеве. Этот зверь в человеческом обличье за свою короткую жизнь успел обагрить руки кровью нескольких невинных жертв. Он начал насильничать ещё в 17-летнем возрасте, за что вскоре и угодил в колонию. Срок он отбывал в ИТК под Печорой. Просидел там около трех лет, после чего за примерное поведение был переведён досиживать срок на вольное поселение в посёлке Чикшино. Это послабление дорого обошлось обществу. Нагиев стал периодически выезжать в Печору, где за короткий период изнасиловал четырех и убил двух женщин. Возвращаясь в Чикшино, маньяк вновь превращался в добропорядочного поселенца и вёл себя, что называется, ниже травы, тише воды. Эта искусная мимикрия позволила ему досрочно освободиться из заключения в ноябре 1979 года с формулировкой «за примерное поведение».

В самом начале июля Нагиев приехал в Москву, где у него жила любовница. Цели у него были две: поглазеть на столицу, которая в те дни усиленно готовилась к проведению летних Олимпийских игр, и… убить Аллу Пугачёву. Почему именно её? Дело в том, что ещё в заключении у Нагиева созрела идея совершить нечто такое, чтобы об этом узнала вся страна. К тому времени он уже успел пресытиться ощущением собственной значимости, когда его приводила в восторг мысль о том, что он ловко водит за нос милицию сразу нескольких городов плюс администрацию колонии, которая считала его образцовым заключённым. А этот «образец» между тем тихой сапой резал и убивал невинных женщин. Теперь Нагиев хотел большего. Но чего именно, он пока не знал. Пока вдруг не увидел по телевизору выступление Аллы Пугачёвой. Но окончательно мысль об убийстве сформировалась в нем после того, как он совершенно случайно узнал московский адрес Пугачёвой: любовница поведала ему, что в Москве только и разговоров, что о переезде певицы в новые четырехкомнатные хоромы на улице Горького, напротив ресторана «Охотник». И Нагиева осенило…

Любовница в деталях описала Нагиеву место, где теперь жила Пугачёва, поэтому найти его душегубу не составило труда. План у маньяка был простой: дождаться появление артистки, пырнуть её несколько раз ножом и скрыться с места преступления. Поскольку никакой охраны в те годы у Пугачёвой не было, осуществить задуманное душегубу не составило бы особого труда. Но судьба оказалась на стороне великой певицы. Маньяк прождал возле подъезда несколько часов, но знакомый по фотографиям и телевизионным кадрам силуэт так и не объявился. Тогда Нагиев решил сменить дислокацию и вошёл в подъезд. Стал подниматься на последний этаж, где, как он знал, жила артистка. Но где-то на середине пути нервы его дрогнули. Сверху послышались чьи-то возбуждённые голоса, и злоумышленник, решив больше не искушать судьбу, кубарем скатился вниз и выскочил на улицу. Убийцы звезды номер один советской эстрады из него не получилось. Но уже через несколько дней маньяк наверстал упущенное, выместив всю свою злобу на других женщинах. 3 июля поздно вечером он на поезде покинул Москву. И закрутил такую кровавую вакханалию…

Через час после отправления Нагиев познакомился с молодой проводницей. Напросившись к ней в купе, маньяк набросился на жертву и убил её, предварительно изнасиловав. Но этого ему показалось мало, и то же самое он совершил с другой проводницей. Прошло ещё несколько часов, и уже ночью третья проводница, из соседнего вагона, стала жертвой душегуба. А ещё через час — четвёртая. После этого, ограбив свои жертвы, Нагиев выбросил их из мчавшегося в ночи поезда. Все трупы обнаружили на железнодорожном полотне в разных местах на следующие сутки. А 24 июля в городе Славяносербске Ворошиловоградской области Нагиев был арестован. Именно во время следствия маньяк признается, что в его планах значилось убийство Аллы Пугачёвой. Сыщики поначалу в это не поверили, но, когда Нагиев в подробностях описал свои действия возле дома певицы в Москве, всякие сомнения отпали. Однако сообщать об этом певице не стали — чтобы не напугать.

6 июля на радиостанции «Маяк», в 15. 30 по московскому времени, в эфир вышла программа «Мелодии советской эстрады». Эта передача отличалась от многих подобных ей тем, что там чаще всего звучали новинки. Вот и в этот раз там была прокручена песня Аллы Пугачёвой «Когда я уйду. Эту песню Пугачёва написала несколько месяцев назад специально для фильма „Рецитал“, в котором, как мы помним, она собиралась сниматься в главной роли. Именно эта трансляция вскоре поспособствует попаданию песни в хит-парад „Московского комсомольца“.

Между тем до ухода Аллы Пугачёвой со сцены ещё ой как далеко. Более того, в те дни она переживает настоящий пик своей славы. 8 июля многомиллионная армия поклонников певицы, открыв газету «Советская культура», узнала, что их любимице родное правительство присвоило звание заслуженной артистки РСФСР. Но мало кто знал, что это стало возможным благодаря стараниям преданного поклонника певицы — профессора Бориса Ребрика. Это он с маниакальной настойчивостью обошёл все соответствующие высокие кабинеты и добился того, чтобы Пугачёвой присвоили звание заслуженной. Это было в высшей мере справедливое решение. Даже недоброжелатели певицы были вынуждены признать, что этот указ стал вполне закономерным итогом всех предшествующих событий: за последние несколько лет Алла Пугачёва сумела пройти путь от малоизвестной певицы до звезды номер один отечественной эстрады. Её хорошо знали и за пределами родного отечества, поскольку она неоднократно представляла там Советский Союз на различных конкурсах. И на этом фоне странным выглядел тот факт, что Пугачёва не имеет никакого звания. Теперь этот нонсенс был ликвидирован.

Это событие Пугачёва встретила в Москве, будучи целиком погруженной в привычную для себя деятельность — она репетировала. Через неделю с небольшим в Театре эстрады должны были состояться её концерты, входившие в культурную программу Олимпиады-80, которая открывалась в Москве 19 июля. В качестве своего коллектива Пугачёва выбрала ансамбль под управлением Юрия Шахназарова. Не «Машина времени», конечно, но зато ребята послушные. Причём часть музыкантов в нем была из прежнего ансамбля Пугачёвой «Ритм». Вот как об этом вспоминает А. Авилов: «Изначально было оговорено, что мы уходим от Аллы всей группой. Незадолго до этого нам всем дали повышенные тарифные ставки 20 рублей, и мы уже предвкушали, как хорошо будем зарабатывать. Увы, оказалось, что повышенные ставки действовали только на время работы с Пугачёвой. Лишились мы и аппаратуры. Но у нас был „лит“ и „красная строка“ в рекламе. Мы имели право на сольное отделение в программе любого солиста. И руководство Росконцерта не возражало, чтобы мы продолжали работать у них. „Пишите заявку на аппаратуру, — сказали нам. — Любой солист вас с удовольствием возьмёт. Вот поговорите, к примеру, с Понаровской…“ Понаровская в принципе была не против, но уже работала с ансамблем из Белгорода, который записывал музыку к фильму „Д' Артаньян и три мушкетёра“, и не могла отказаться от его услуг. Между тем деньги у нас уже были на исходе, и, чтобы уехать домой, я договорился о гастролях в Казани с Яаком Йоалой. После этого мы должны были за счёт Казанской филармонии лететь в Харьков. Но неожиданно позвонил Болдин и вызвал нас в Москву ещё на один концерт Аллы. Он оказался для „Ритма“ последним. Во время него Евгений Борисович сумел переманить у меня половину музыкантов. А тогда существовал такой порядок: если в коллективе менялся определённый процент состава, то коллектив автоматом терял право на „лит“, на сольное отделение и на „красную строку“. Вот и все! Мы рассыпались. Уж не знаю, почему Болдин не мог пригласить каких-то других людей. В Москве очень много хороших музыкантов…»

В новой программе Пугачёвой было несколько новинок: «Как тревожен этот путь» (А. Пугачёва — И. Резник), «Ленинград», «Музыкант», «Я больше не ревную» (все — А. Пугачёва — О. Мандельштам), «Когда я буду бабушкой» (А. Пугачёва — М. Цветаева). Однако до широкой публики эти песни дойдут чуть позже, а