На следующий день у Пугачёвой намечался визит к какому-то миллионеру, но она отказалась идти. Позвонила мне:

— Миша, если ты не очень занят, приезжай ко мне.

Я приехал. Все уже ушли, мы остались вдвоём. Она заказала вкусную рыбу, вино. Выпили, разговорились.

— Миша, что мне петь? Вот я в Сиэтле сейчас выступала, пела всякие новые песни, рок-н-роллы. Прошла хорошо.

Я задумался. Это всегда самый сложный вопрос: что петь?

— Не знаю…

— Как построить концерт? Эмигранты ведь — публика особая!

— Понимаешь, Алла, люди, конечно, придут на твоё имя, но для них более важным будет не то, что ты поешь сегодня, а встреча со своим прошлым, с песнями, которые они тогда слышали в Союзе. Они захотят услышать тебя такой, какой оставили десять лет назад. Спой им «Старинные часы», «Миллион алых роз».

— Ну, ты даёшь! Это старьё я уже не пою давно. Надоело! Не хочу больше!

— Алла, смотри сама. Я просто говорю, что знаю. Решать тебе.

Пугачёва выступала в роскошном зале «Шрайн аудиториум», том самом, где вручают премии «Грэмми». Начала программу с песен, которых никто не знал. И хотя публика была благожелательной и принимала её более или менее тепло, того триумфа, который она заслуживала, не было. И певица, конечно, почувствовала настроение зала.

В середине первого отделения Алла сказала:

— Здесь в зале присутствует мой друг, с которым у меня многое связано в жизни, — и поднимает меня: — Миша, где ты? (По словам самой Пугачёвой, у неё сели батарейки в радиомикрофоне, и, чтобы спасти ситуацию, она вызвала на сцену Шуфутинского. Пока он шёл, неисправный микрофон заменили. — Ф. Р.).

Я встаю, иду к ней на сцену с цветами. Прохожу через заслон охранников, здоровенных ребят, которых нанял Шульман. Но они, собственно, не были нужны: публика-то собралась достаточно респектабельная.

Я встал рядом, мы обменялись любезностями. Зал зааплодировал.

— Спасибо, — сказала Алла. — Я очень тронута. А сейчас я спою специально для Миши.

И, держа меня за руку, исполнила песню «Мой старый друг». Этот момент надолго останется в моей памяти.

Душевное тепло как бы перешло от Аллы в зал, «зацепило» всех зрителей. После этого покатило- поехало. Она пела «Миллион алых роз», «Ленинград», «Старинные часы», «Без меня тебе, любимый мой…». Люди просто стонали. Концерт закончился очень здорово…»

Там же, в Лос-Анджелесе, с Пугачёвой случился один забавный эпизод. Вот её собственный рассказ: «Нас позвали на приём к одной американке. Пригласили и сказали, что мы обязательно должны быть. Дескать, столько людей меня хотят видеть — и Майкл Джексон, и Барбара Стрейзанд, и Билли Джоэл, и Тина Тернер безумно хотела бы, и Принс очень желал, да в Западную Германию уехал. А я была страшно уставшая. Но подумала: раз такие звезды собираются — пойду и я тоже. Купила белое платье специально для приёмов. Я ведь не собиралась на них ходить. Пришла. В белом платье, с бокалом на краю бассейна. Жду…

Открывается дверь. Заходит… группа «Автограф». Я чуть в этот бассейн не упала. Настолько не ожидала их там увидеть. Думаю, ну вот, первые «звезды» пришли. Кто следующий? Потом стали приходить люди и передавать приветы от Тины Тернер, Майкла Джексона и других. Причём они все очень хорошо говорили по-русски, и, как сейчас помню, у них был отменный аппетит. В общем, я поняла, что здорово «купилась»».

После Лос-Анджелеса гастрольный маршрут Пугачёвой пролёг в другие города Северной Америки. Она выступила в Сан-Франциско, Чикаго, Бостоне, Филадельфии. И везде успех был неменьший, чем в Лос- Анджелесе.

Тем временем на родине певицы её не забывают. 14 сентября по 3-й программе ТВ свет увидела популярная передача «Добрый вечер, Москва!». Её ведущая Анэля Меркулова пригласила к себе в гости музыковеда, чтобы поговорить на такую важную и интересную тему, как природа шлягеров. В качестве примера был выбран неувядающий хит из репертуара Аллы Пугачёвой «Миллион алых роз». Таким образом в тот вечер состоялась своеобразная реанимация этого шлягера: за последние годы по ТВ его практически не показывали, да и по радио почти не крутили. А народ его продолжал любить, и ни одно застолье в те годы не обходилось без этой песни.

Два дня спустя («ЗД» сообщила итоги августовского хит-парада. За Аллой Пугачёвой в нем значились все те же две песни: «Местный Казанова» (6-е место) и «Птица певчая» (15-е). А лидером была «Машина времени», которая, дав серию концертов в Москве, вернулась-таки после некоторого перерыва в отечественные топ-листы и была представлена сразу четырьмя композициями: «В круге света» (1-е место), «Брошенный в небо» (2-е), «Герои вчерашних дней» (7-е), «Опустошение» (8-е).

В день выхода («ЗД» Пугачёва дала концерт в Нью-Йорке, в «Витман халле», что в Бруклине. На следующий день её ждала сцена «Голден центра» в Квинс колледже. И, наконец, 22 сентября состоялся последний концерт турне — в знаменитом «Карнеги Холле», сцена которого помнила выступления таких звёзд, как «Битлз», Элвис Пресли и др. Скажем прямо, Пугачёву встречали не хуже, чем вышеперечисленных. Когда Пугачёва вышла из автомобиля, она поразилась: столпотворение было, как у столичного Театра эстрады в каком-нибудь 78-м году. Несмотря на то, что билеты стоили по 50 долларов, они были раскуплены задолго до концерта. Те, кому билетов не досталось, столпились у входа и предлагали за билет по 170 долларов.

На следующий день после концерта в журнале «Биллборд» появилась заметка. Некий критик писал: «Пугачёва произвела хорошее впечатление. Но, на мой взгляд американца, неудачны её песни в стиле рок. А в целом — все необычно и интересно. Пугачёва выгодно отличается от наших исполнителей поп — и рок- музыки прежде всего театральностью. На сцене она драматична. Для американцев это непривычно. Мне кажется, чем, больше будет в её песнях русской лиричности, тем лучше. Пугачёва, несомненно, не только прекрасная певица, но и талантливая актриса».

В тот же день Пугачёва принимала у себя в номере делегацию из четырех советских журналистов (из АПН, «Известий» и других изданий). А у неё, как назло, началась жуткая аллергия неизвестно отчего. Все лицо опухло, как после пьянки. Но отказать нельзя: враз разнесут по всему миру, что Пугачёва зазналась. В итоге, пока Пугачёва приводила себя в порядок, к журналистам вышел импресарио Виктор Шульман. Он проводил их в гостиную и предложил подождать минут десять, пока хозяйка приведёт себя в надлежащий вид. Далее послушаем саму А. Пугачёву: «Наконец, привела-таки я себя в божеский вид. Вышла. Слушаю вас, говорю. Думаю, ну сейчас поговорим. Тем более есть о чем. Успех все-таки. Поездка закончилась. Столько впечатлений, мыслей. В общем, села, приготовилась внимательно слушать вопросы.

И вдруг первый вопрос прозвучал так: «Может, вы нам скажете теперь, что же все-таки случилось в „Прибалтийской“?..» Мне захотелось встать и уйти. Сил не было просто встать. Ну что это такое?! Американские журналисты с такой заинтересованностью следили за концертами, спрашивали постоянно, что и как я чувствовала, думала. Было видно, что я им интересна как человек, как личность. Эти пришли — ну теперь расскажите, что там в «Прибалтийской» было. (Стоит отметить, что с момента скандала прошло уже больше года! — Ф. Р.). «Ребята, — сказала я, — ваши же коллеги по всему миру об этом растрезвонили. Ну и спросите друг у друга…» Смех и грех… Мама родная, что же это такое?! Ну, правда, потом мы разговорились по делу…»

Спустя несколько дней после приезда на родину Алла Пугачёва дала интервью корреспондентам газеты «Московский комсомолец», где подробно рассказала о своём американском турне. Материал был опубликован 14 октября. Пугачёва, в частности, сказала: «Да, все, что случилось со мной в Америке, сегодня я могу назвать успехом певицы Советской страны в США. Но завтра, если американцам об этом постоянно не напоминать, успех певицы страны превратится лишь в моё личное достижение. Какой-то продюсер на одном из приёмов вежливо так поинтересовался у меня, сколько я получаю за концерт в