Расслышав в последних двух фразах нечто большее, чем было сказано, Джоанна заметила, как бы между прочим:

— Бывает, когда взрослые теряют того, кого очень любили, они заглушают горе работой, чтобы не так страдать.

Риген посмотрела на нее по-взрослому понимающе и печально.

— Он и до катастрофы все время работал.

«Вот тебе урок, — подумала Джоанна, — не сюсюкай с бедным ребенком».

— Понятно. Бывают такие люди, — сказала она уже вслух.

Казалось, Риген вполне удовлетворена этим простым утверждением; она почти улыбнулась.

— Вот и моя учительница так говорит.

— Учительница? Скажи, а почему ты сегодня не в школе?

— Я занимаюсь дома, — объяснила Риген. — Школа на другом конце города, идти до нее слишком далеко, надо ехать на автобусе или машине. Я слышала, как врач сказал папе, что мне пока нельзя ездить в машине и в автобусе. Теперь у меня домашняя учительница. Ее зовут миссис Портер.

— Она тебе нравится? Риген опять подняла плечи.

— Ничего. Она любит одно ток-шоу по телевизору, и поэтому у меня перерыв всегда в это время — чтобы она могла его посмотреть.

— И в перерыв ты приходишь сюда? — спросила Джоанна.

— Нет, не всегда. — Риген помолчала, а потом вдруг заговорила торопливо и резко:

— Моя мама очень любила эту беседку. Когда я была маленькая, мама взяла меня на ярмарку. Там я каталась на карусели, и мне это так понравилось, что она долго искала и наконец нашла карусельную лошадку, которую можно было купить, и поставила ее здесь. Чтобы ее любимое место стало и моим любимым тоже.

— Похоже, у тебя была замечательная мама.

Лицо у Риган стало морщиться, но она с усилием овладела собой.

— Угу.

Джоанна притворилась, что ничего не заметила.

— Риген, ты не возражаешь, если я иногда буду приходить сюда. Если ты скажешь «нет», я не буду.

— Приходите. Можете даже сесть на лошадку, если хотите. Мама садилась.

— Спасибо, может быть. — Больше Джоанна не успела сказать ничего — до них донесся отдаленный звон колокольчика.

— Миссис Портер звонит, — сказала Риген. — Это значит, что шоу закончилось и мне пора идти домой.

— Ну хорошо, — улыбнулась Джоанна. — Приятно было с тобой познакомиться, Риген. Я думаю, мы еще увидимся.

— Вы долго пробудете в Клиффсайде?

— По крайней мере две недели.

Риген собралась было уходить, но вдруг заколебалась — казалось, она хочет спросить о чем-то, но не решается.

— Джоанна? А как узнать, когда взрослые боятся?

— Я думаю, у всех по-разному, — ответила Джоанна осторожно. — Например, когда я чего-то боюсь, я сижу очень тихо и жду, чтобы то, чего я боюсь, исчезло.

— А когда я боюсь, мне снятся дурные сны, — сказала Риген. — И маме тоже. Летом ей часто снились дурные сны, перед аварией.

— Риген…

Снова зазвонил колокольчик, и Риген быстро сказала:

— Я должна идти. До свидания, Джоанна.

— До свидания…

Джоанна, стоя в беседке Кэролайн и держась за карусельную Лошадку, смотрела, как Риген бежит к дому.

Гриффин Кавано сидел за столом и смотрел в окно. На другой стороне улицы располагалась городская библиотека, с его места была хорошо видна ее входная дверь. Он посмотрел на часы и нахмурился.

Она там уже целых три часа. Конечно, нет ничего необычного в том, чтобы скоротать дождливый будничный день в библиотеке, но туристам обычно несвойственно развлекаться таким образом. К тому же он сильно сомневался, что Джоанна Флинн, не проведя и суток в этом городе, так заскучала, что ей показалось заманчивым провести три часа, листая, к примеру, старые подшивки «Нэйшнл джиогрэфик».

Так что же она там делает?

На всякий случай он запомнил номер ее машины, но машину она арендовала в Портленде, и вряд ли в городском автомобильном агентстве есть какая-либо полезная информация о ней — конечно, если бы ему в самом деле нужна была информация для работы, если бы у него был хоть какой-нибудь официальный повод для запроса. Но не было.

Разумеется, это его не остановило. Первое, что он сделал утром, — позвонил в Атланту и, пользуясь личным знакомством с офицерами местной полиции, без протокола задал им несколько вопросов о Джоанне Флинн. И получил вполне однозначные и определенные ответы. «Не привлекалась» — даже за парковку в неположенном месте. Один раз, летом, попала в аварию, машина разбилась, но сама владелица, сидевшая за рулем, не пострадала, поэтому дела не заводили. Работает в Атланте, в частной библиотеке, снимает квартиру, в которой живет уже несколько лет, вовремя платит налоги и оплачивает счета. Родилась в Чарльстоне, родители утонули в море двадцать лет назад, воспитана теткой. Подростком имела заграничный паспорт и каждое лето вместе с опекуншей странствовала по свету. Вот и все, что было известно о Джоанне Флинн департаменту полиции города Атланты.

— Эй, Грифф!

— Да? — Увидев, что в кабинет входит его помощник, он не стал делать вид, что погружен в бумаги. В жизни маленьких городков есть свои преимущества, как, например, спокойное отношение к бумажной работе. Все равно в ней нет необходимости. — Что тебе нужно, Марк?

— Только что звонил Ральф Томпсон, хлопочет насчет расширения парковки у его универмага; что об этом думает городской голова?

— Запретил даже упоминать. Сказал, что она захватит тридцать футов парка.

— Ну так и передай Томпсону это для начала. — Марк Беллер тяжело вздохнул и закатил глаза. — Если ты не против, пусть лучше не я принесу ему официальный ответ. С тех пор, как в прошлом месяце я предписал ему заблокировать задний выход, он смотрит на меня так, словно я отравил его собаку или еще хуже.

Гриффин опять посмотрел в окно; ее машина по-прежнему стояла перед библиотекой.

— Сейчас пойду и сам доведу это до его сведения, — сказал он. — Собственной персоной, чтобы показать ему свою крайнюю заинтересованность. Он это оценит. А мне как раз что-то хочется размять ноги.

— Знаешь ли, там льет как из ведра.

— Не растаю, — отмахнулся шериф.

Он отодвинул стул, поднялся и потянулся за своей ветровкой. Даже на работе он был в темных слаксах и бледно-голубой рубашке, без галстука. Хотя его подчиненные и носили форму, Гриффин Кавано, шериф Клиффсайда, упорствовал в своем пристрастии к гражданской одежде, что было явным нарушением правил; но на это закрывали глаза, поскольку он как никто разбирался во всех проблемах городка и умел поддержать в нем порядок. Начальство тяжело вздыхало при встрече с ним, но пока никто не осмеливался возражать против того, как Гриффин одевается на работе.

— Ты, наверное, слышал о Джоанне Флинн, — сказал Марк.

— Что именно? — с деланным безразличием спросил Гриффин.

— Ну, что она появилась в нашем городе. И что если перекрасить ей волосы, то будет вылитая миссис