Золотую Звезду Героя Советского Союза получил находившийся в СССР с официальным визитом, президент Алжира Ахмед Бен Белла. Месяцем ранее такую же награду вручили Яношу Кадару, венгерскому руководителю. Никто и внимания не обратил, а с Насером разразился настоящий скандал. То ли КГБ постаралось, тогда уже начал оформляться заговор против отца и председатель КГБ Семичастный в нем активно участвовал, то ли отец чего-то недоучел? Я и до сих пор не понимаю.

По завершении торжеств главы всех арабских государств собрались вдали от посторонних ушей и глаз на борту президентской яхты в Красном море, где они два дня совещались с Хрущевым.

25 мая 1964 года отец самолетом возвратился в Москву.

8 мая 1964 года газеты сообщили о спуске на Балтийском заводе в Ленинграде еще одного советского супертанкера «Братислава» водоизмещением в 62 тысячи тонн.

28 мая 1964 года отец едет на ВДНХ, там открылась Британская сельскохозяйственная экспозиция. Его интересуют механизированные и автоматизированные фермы-заводы по производству куриного мяса и свинины. Собственно, ради того чтобы познакомить наших специалистов с современными технологиями, он и задумал эту выставку. Задумал еще в 1962 году, когда встречался с лейбористом лордом Руди Стернбергом, британским промышленником, хозяином четвертой в Европе по объему продаж химической компании «Стерлинг Групп». Они говорили, естественно, не о мясе, а о технологиях производства искусственных волокон, о возможности закупки лицензий и организации производства у нас. Гостя впечатлил деловой подход хозяина кабинета, и он подумал, что не только его компания может извлечь выгоду из торговли с Россией. Приятель лорда Стернберга, лорд Давид Гибсон-Уатт, в отличие от него самого, сторонник консерваторов, возглавлял Королевское общество аграриев Уэльса и занимал пост председателя Британской экспортной ассоциации мясопроизводителей. Стернберг рассказал отцу, что английские фермеры добились больших успехов в разведении мясных пород птицы и производстве свинины, и если господин премьер- министр сочтет возможным, он переговорит со своим другом Гибсоном об организации выставки в Москве. Отец обещал подумать и в ноябре 1962 года сообщил Стернбергу о согласии. В Лондоне и Москве организовали соответствующие оргкомитеты, дело закрутилось. Крутилось оно два года, наконец договорились. Открытие выставки назначили на 18 мая 1964 года. Отец еще не вернулся из Египта и представлять себя поручил Косыгину. Алексей Николаевич произнес соответствующую речь, бегло пробежал по стендам и уехал в Кремль, там его ожидали более важные дела, чем британские цыплята-бройлеры. А вот отца бройлерное производство куриного мяса очень интересовало. У нас тогда старались извлечь из курицы, как казалось аграриям, двойную выгоду: сначала пусть она несет яйца, а потом ее пустят на мясо. В результате яиц получали не так уж много, а курятина выходила жилистой, кожа да кости. Британцы вывели различные породы: кур-несушек и мясных кур-бройлеров.

Бройлеров последней селекции и показывали отцу у стенда фирмы «Кобб». Ее основатель доктор Джон Ноулес вытащил из клетки упитанную птицу и протянул ее гостю.

— Хороша курочка, килограмма на два потянет, — одобрительно произнес отец.

— Это петух, господин премьер-министр, — поправил его доктор Ноулес.

— Неправда, — возразил отец, — какой это петух без гребешка?

У птицы действительно отсутствовало главное петушиное украшение. Доктор Ноулес пояснил, что в процессе селекции уникальной быстрорастущей мясной породы бройлеров петушиный гребешок как бы усох.

Отец его внимательно выслушал, потом перевернул птицу вверх лапами, раздвинул в соответствующем месте перья и убедился, что англичанин говорит правду. Тем временем доктор Ноулес рассказывал, что их бройлер за два месяца, при расходе двух килограммов кормов, набирает полтора килограмма веса, а на семидесятый день весит 2 килограмма 150 граммов. Дальнейший откорм становится невыгодным, птицу реализуют. Отец владел этой информацией, но цифры его все равно впечатлили.

Ему очень захотелось заполучить пару британских бройлеров на развод, и он предложил доктору Ноулесу обмен: тот подарит ему петушка с курочкой, он-де сам будет их пасти на даче, а отец ему — их общую фотографию с автографом. Толпившиеся вокруг них журналисты защелкали камерами. Джон Ноулес поколебался секунду и согласился, они ударили по рукам.

Следующая остановка у стенда фирмы, выращивающей индеек. Пояснения давал профессор Эдинбургского университета Джорж Клейтон, генетик, он консультировал многие компании, в том числе «Кобб» и «Британских производителей индюшатины».

У меня хранится фотография с автографом отца, он держит в руках петушка-бройлера. Другая, уже без автографа, его, стоящего под муляжом туши индейки размером в человеческий рост и слушающего объяснения Кейта Геббса, директора фирмы «Британская объединенная индейка». Слева, чуть поодаль, — доктор Клейтон. В 2008 году эти фото мне прислали из немецкого отделения фирмы «Кобб», они процветают, чтут свою историю, помнят о выставке и визите Хрущева на их стенд в июне 1964 года. С того времени у фирмы установились прочные и выгодные торговые отношения с Советским Союзом. Историю посещения отцом Британской выставки я тоже пересказываю с их слов, вернее, по их архивным записям.

Индейками отец не заинтересовался, дослушав пояснения мистера Геббса, он буквально впился в Клейтона, подробно расспрашивал, как он, университетский профессор, взаимодействует с частными фирмами, кто дает заказы, кто оплачивает, как внедряют результаты. И вообще, как строится взаимодействие фирмы с университетом?

По возвращении с выставки в Кремль отец в течение часа беседует с издателем «Британской энциклопедии» У. Бентоном.

На следующий день, 29 мая 1964 года, так записано в истории фирмы «Кобб», на их стенде появился невысокий человек (я думаю подполковник Коротков из охраны отца). Он вручил доктору Ноулесу обещанную фотографию с автографом и, показав на пару картонных коробок, которые принес с собой, осведомился, каких цыплят он может получить взамен. Ноулес расчувствовался и вручил ему не пару, а трех бройлеров: петушка и двух курочек. Посланец не спешил, начал дотошно выспрашивать, чем и как часто кормить птиц, попросил дать ему образцы рациона. Получив то, что хотел, он заверил, что отвезет бройлеров прямиком на дачу Хрущева. Но они попали не в Горки-9, а на племенную птицефабрику в Подмосковном Загорске (Сергиевом Посаде). В фирме «Кобб» считают, что с этой троицы, обозначенной в их каталоге как порода «Кобб-100», в Советском Союзе началось промышленное выращивание бройлеров педегринской породы. Так ли это, я не знаю, в те годы отец общался не только с доктором Ноулесом, но и с производителями мяса из США, Германии и даже Австралии и у всех старался позаимствовать самое лучшее. Но и сомневаться в правдивости архивных записей фирмы «Кобб» тоже нет ни малейших оснований. Кому-то довелось стать прародителями советской бройлерной индустрии. Так почему не троице породы «Кобб-100»?

Свой разговор с английскими селекционерами отец запомнил, он упоминает о нем в записке Президиуму ЦК о путях развития сельского хозяйства, возвращается к нему при обсуждении стратегии развития науки в нашей стране. Об этом речь пойдет ниже.

Вечером 3 июня 1964 года отец в Концертном зале Чайковского слушает «Поющие голоса Японии».

7 и 8 июня 1964 года отец в Ленинграде, где встречается с путешествовавшим по Европе президентом Югославии Тито. Они обсуждают какие-то дела, любуются фонтанами Петергофа.

9 июня 1964 года переходом из Ленинграда в Москву, безымянный грузовой теплоход открывает судоходство по реконструированной, вернее заново отстроенной, Волго-Балтийской системе каналов и шлюзов.

10 июня 1964 года отец выступает на открытии памятника Тарасу Шевченко, установленному в сквере на набережной Москвы-реки у входа в гостиницу «Украина».

«15 июня 1964 года по указанию министра культуры СССР т. Фурцевой Е. А. в Центральном выставочном зале московского Манежа открылась выставка художника Ильи Глазунова. Открытие выставки не согласовывалось с МК КПСС и состоялось в противовес мнению творческих организаций художников», — докладывает секретарю ЦК КПСС Ильичеву заведующий Отделом культуры Поликарпов.

34-летний Глазунов, участник печальной памяти манежной истории, стремительно набирал известность. Рисовал портреты своих и, что вызывало особую, зависть коллег по творчеству, иностранцев, от французского академика-физика Фредерика Жолио-Кюри до нашего писателя Федора Панферова. Картины его шли нарасхват. А тут еще эта выставка! Она привела в бешенство руководство не только