– У вас пирог не сгорит?

– Нет, все нормально, я его совсем недавно в духовку посадила, и готов он будет минут через двадцать, не раньше.

– Ну, этого времени мне хватит с лихвой, – улыбнулся Виктор. – Так вот слушайте и запоминайте, несравненная хозяйка этого удивительного и замечательного дома, что я вам поведаю о делах наших давних, о делах наших дивных… Очень давно, когда русичи жили большими общинами, так называемыми Родами, в каждой такой общине существовали Волхвы-Кудесники, и были они настоящими мудрецами и сильными магами. Как только в семье рождался ребенок, его отец приходил к такому мудрецу и просил того изготовить для сына или дочери личную миску, либо ложку, либо кружку. Для этого Волхву и приходилось выбивать из деревянной заготовки так называемую баклушу, потому что посуда должна была быть деревянной. Дерево тоже выбиралось со значением, по особому гороскопу, похожему на гороскоп друидов. Когда заказ был готов, маг читал над ним заговор, именно на того человека, для которого был предназначен этот предмет, призывая в Хранители ребенку духа того дерева, из которого была изготовлена посуда. После этого предмет утвари считался очень сильным оберегом от всех болезней. Вот так и появилось изречение – «бить баклуши».

– Надо же, как интересно! – с восхищением произнесла Олеся. – А как насчет – «писать по воде вилами» или «толочь воду в ступе»?

– О, это не менее интересно, чем и про «бить баклуши», – улыбнулся Воронин. – Современные люди привыкли, что в церквях всегда имеется святая вода, а вот у наших предков она называлась живой водой. Она набиралась из родника, и все тот же Волхв, налив ее в большую, деревянную ступу, начинал толочь воду специальным пестом. При этом он читал определенную древнюю молитву – заговор, после чего эта вода становилась живой, а если перевести на современный язык, то структурированной. То же самое происходит с водой, когда мудрец водит по ней специальным трезубцем, в те времена его называли «куриная лапка», и похожа она была именно на вилы, отсюда и пошло – писать по воде вилами. Процедура была ориентирована на определенного человека, который чем-то заболел. Вода после этого становилась не просто структурированной, но еще и целительной!

– Обалдеть! – прошептала Олеся. – И вы думаете, что все это правда?

– Я не думаю, я знаю, – пожал плечами Виктор. – Вы разве никогда не слышали об этом?

– Нет!

– Странно, что ваша прабабка не оставила для вас такую ценную информацию, – удивился историк. – Ведь она сама наверняка постоянно руководствовалась этими сведениями. Насколько я успел понять, она занималась целительством, причем достаточно серьезно. Поэтому изготавливать живую воду для нее было так же естественно, как для нас с вами заваривать чай. Она должна была оставить для вас эти данные, – уверенно повторил он.

– Возможно, что все это записано в ее дневнике, просто я, видно, еще не дошла до этого места, – ответила Олеся. – Кстати, в кладовой среди всяких баночек я видела бутылку, на которой было написано «Живая вода». Наверняка в дневнике Веда упоминает об этом, – сказала она.

– Я почему-то тоже уверен, что это так, – согласился Виктор. – Ваша прабабка была непростым человеком, и с каждым днем я убеждаюсь в этом все больше и больше. Вот, к примеру, этот медальон, что висит у вас на груди… вы знаете, что он из себя представляет?

– Догадываюсь, что это оберег, – ответила Олеся и с любовью погладила медальон рукой. – Вы же знаете эту историю, как он меня от смерти спас! Пуля попала в него и отрикошетила в стену, а так бы мы с вами сейчас не разговаривали, – грустно улыбнулась она.

– Да, я слышал об этом и нисколько не удивлен, что все именно так и случилось. Вы правы, это оберег, причем очень сильный, и называется он – Ведара. Это символ Жреца – Хранителя Древней Веры Первопредков. Капен Инглинга, который хранит Сияющую Мудрость Богов! Данный талисман не только оберегает того, кто его носит, но еще и помогает ему проникнуть в тайну древних знаний и использовать их. Вам, Олеся, посчастливилось стать обладательницей огромных сокровищ!

– Каких сокровищ? – подпрыгнул Валентин, услышав последние слова Виктора. До этого он очень увлеченно разглядывал в окно близнецов, которые сидели в саду на скамейке и о чем-то шептались. – Ты нашел на чердаке клад? Там бриллианты, сапфиры, изумруды?! А что я говорил? Я знал, я чувствовал, что они есть, – возбужденно затараторил он. – Если на портрете фрейлины они есть, значит, и в оригинале, то есть и на самом деле, они должны быть! Ну, говори же, говори, где ты их отыскал?

– Ты о чем это? – изумленно вытаращился Воронин.

– Как о чем? Ты же сам сказал – сокровища!

– Правильно, сокровища! Только это не бриллианты с изумрудами.

– А что же тогда?

– Мы с Олесей разговаривали о наследии, которое ей оставила ее прабабка.

– Только и всего? А я уж было подумал, что ты клад на чердаке откопал, – разочарованно вздохнул Валя.

– Кадкин, я же тебе велела картошку почистить, а ты чем занимаешься?! – строго спросила Олеся, уперев руки в бока.

– Ма шер, ну какая из меня картофелечистка? – заныл тот. – Я же только безнадежно испорчу полезный и нужный в хозяйстве продукт, все калории останутся на кожуре…

– Ладно, так уж и быть, сама почищу, что же с тобой делать?! – махнула Олеся рукой.

– Леся, ты прелесть, я тебя обожаю, – радостно подпрыгнул Валя и уже было собрался задушить подругу в объятиях, но его резко остановили.

– Не надо на меня кидаться, лучше уходи, пока я не передумала, – предупредила его Леся.

– Дорогая, как скажешь! Я уже испарился, как утренняя роса с лепестков чайной розы, – ответил Валя и, приподняв брови, улыбнулся. – Какая прелесть! Вы слышали, как поэтично я выразился? Виктор, пошли, прогуляемся по саду, я покажу тебе мою любимую клумбу.

– Нет, в сад я не пойду, – отказался тот. – Поднимусь лучше обратно на чердак, до ужина успею еще немного поработать.

– Мон ами, ты не прав, хоть иногда нужно бывать на свежем воздухе, – возразил Валентин.

– Я и так сижу на свежем воздухе, там все окна нараспашку, – пожал плечами Воронин. – И потом, ты прекрасно меня знаешь, воздух старины для меня полезнее любого кислорода, даже самого чистого, – засмеялся он. – Кстати, не желаешь составить мне компанию и вместо сада прогуляться на чердак?

– Э-э-э, ты знаешь… давай как-нибудь в другой раз, – сморщился Валентин. – Я после вчерашнего визита обнаружил у себя страшную аллергию на пыль… а-а-пчхи! Вот видишь, как это ужасно?!

Олеся увидела в окно, что Сергей идет по тропинке к дому, и выбежала ему навстречу.

– Ну что? Тебе удалось что-нибудь узнать? – нетерпеливо спросила она, подбегая к молодому человеку.

– Быстрая какая, – улыбнулся тот. – Здесь же не центр города, а всего лишь поселок. Я отдал Юрию Ивановичу паспорта твоих нежданных гостей, он обещал к завтрашнему дню все о них выяснить.

– А что с винтовкой? Есть какие-нибудь сведения?

– Шериф отправил данные регистрационного номера винтовки в управление, и ему обещали завтра утром прислать ответ.

– Господи, ну почему у нас все так долго делается? – вздохнула Олеся. – Сплошная бюрократия кругом, куда ни кинь.

– Это еще недолго благодаря нашему шерифу, – ответил Сергей. – Его в управлении уважают, а будь на его месте кто-то другой, то эта канитель затянулась бы на несколько недель, а то и дольше. Надеюсь, до завтра ты не умрешь от нетерпения? – засмеялся он.

– Постараюсь остаться в живых, если еще чего-нибудь не случится, – проворчала Олеся.

– Мне совсем не нравится твое настроение. Не унывай и улыбнись, ведь я же рядом.

– Я стараюсь, просто я терпеть не могу ждать, это так выматывает.

– Ждать и догонять хуже некуда, – согласился Сергей. – Но, раз третьего не дано… сама понимаешь.

– Ладно, делать нечего, подождем до завтра, а сегодня я намерена провести вечер в теплой дружеской