– Три года мы уже отбарабанили, в этом году на четвертый курс перешли, значит, еще два осталось.

– Ну, за два года многое может измениться, вполне вероятно, что с работой вам повезет.

– А ты вроде ничего девчонка, приветливая, – заметил Максим, с интересом разглядывая Олесю.

– Стараюсь, – пожала та плечами.

– Значит, подружимся.

– Очень на это рассчитываю, – улыбнулась девушка, во все глаза таращась на близнецов. – Надо же, у меня есть два взрослых брата, с ума сойти.

– Ма шер, ты видела, что у нас в саду какие-то одинаковые рокеры сидят? – взволнованно спросил Валентин, заглядывая в кухню. – В такую жару и в кожаных штанах, какой кошмар, – добавил он. – Ты видела?

– Штаны? Конечно, видела, – усмехнулась та.

– При чем здесь штаны? Рокеров, говорю, видела?

– Ну, если уж штаны я заметила, а они надеты на рокерах, то как я могла их самих не видеть? – засмеялась девушка. – Валь, что с тобой?

– Да ничего со мной, – огрызнулся тот. – Кто они такие? Почему я ничего не знаю? Откуда они взялись? Ты заметила, что они оба на одно лицо? О, как вкусно пахнет! Ты что, пироги печешь? – выдал Валентин серию быстрых вопросов, пытаясь заглянуть в духовку, источавшую притягательные ароматы свежей выпечки.

– Не суй нос, куда не следует, – одернула Олеся друга, оттаскивая его от плиты.

– Надеюсь, эти «двое из ларца» здесь надолго не задержатся?

– А что такое? – усмехнулась Олеся. – Они не в твоем вкусе?

– Ну, почему же не в моем? Очень даже симпатичные, – кокетливо ответил Валя. – Просто я ужасно пироги люблю, а у нас и так народу полный дом. Мальчики очень даже ничего, ты считаешь, что…

– Успокойся, близнецы – нормальные ребята, с обычными традиционными пристрастиями.

– Откуда ты знаешь?

– Ну, во-первых, это сразу видно, а во-вторых, я слышала, как Максим говорил о своих подружках. Он их телками называет.

– Фу, как вульгарно! – сморщился Валя. – Как ни крути, а мужчины все же грубый и некультурный народ. Так ты уже успела с ними познакомиться? Значит, одного из них зовут Максим?

– Да, Максим, а второго Денис.

– Пироги скоро будут готовы?

– Я пеку не пироги, а один пирог – большой, фруктовый.

– В честь чего вдруг такие изыски?

– Сегодня у нас праздничный ужин, поэтому будет пирог, – объяснила девушка. – Ты не хочешь мне помочь?

– Попроси своего ковбоя, он в этом деле мастер, я тебе буду только мешать, – открестился Валентин. – А в честь чего праздник?

– Сергей не сможет мне помочь, он ушел по неотложным делам к Юрию Ивановичу, – сказала Олеся. – А праздничный ужин в честь приезда моих братьев.

– Каких братьев?! – вытаращился Валя. – У тебя сроду не было никаких братьев.

– Представь себе, Валюша, оказывается, были, а я даже и не подозревала об этом, – вздохнула девушка. – Мой сбежавший папочка постарался, близнецов родил.

– Ты хочешь сказать, те рокеры, сидящие в саду… какой кошма-а-ар! – ошарашенно выдохнул Валя.

– Ты совершенно прав, это они, – кивнула Олеся. – И почему же они «кошмар»? Мне кажется, они вполне приличные мальчики.

– И когда же это твой отец успел родить этих… мальчиков? Они вроде уже взрослые, наверняка постарше тебя будут.

– Да нет, им всего по двадцать лет.

– А на вид и не скажешь, – заметил Валя. – Послушай, а как им может быть уже по двадцать? Если тебе было пять лет, когда твой отец ушел из семьи, а им уже столько лет, это значит…

– Вот и я о том же, – нахмурилась Олеся. – Представляешь, оказывается, у отца была другая женщина, когда мама еще была жива! А когда она умерла, папина любовница либо была беременна близнецами уже на последнем месяце, либо только-только их родила. Я не спрашивала, в каком месяце они на свет появились.

– Надо же, какой перпендикуляр, однако, получился, бразильская Санта-Барбара отдыхает, – всплеснул руками Валя.

– Да уж, действительно, – согласилась с другом Олеся. – И теперь я понимаю, почему отец практически сразу же после похорон мамы меня бросил. Он даже сорока дней со дня ее смерти не дождался, собрал вещи и был таков. Не понимаю, почему он так поступил? Ну, если и была у него другая семья, зачем же совсем уходить? Ведь мы бы могли общаться, я бы дружила с мальчиками…

– Ну, мне кажется, что на это у него, видимо, имелись какие-то веские причины, иначе он не сделал бы именно так, – выдвинул весьма туманную версию Валентин. – А твой дед ничего тебе не рассказывал?

– Нет, он вообще не любил говорить о моем отце. Наверняка дед знал, что происходит с его сыном, а мне ничего не говорил, потому что расстраивать не хотел.

– Ты так считаешь?

– Не уверена, конечно, но… Знаешь, Валя, мне вдруг вспомнился один вечер… – задумчиво проговорила Олеся. – Я помню, что проснулась среди ночи от криков. Дедушка с папой были в кухне, они о чем-то спорили и очень громко ругались. Мне запомнилась одна фраза, которую выкрикнул дед: «Это ты виноват в ее смерти!» Я тогда не поняла, что происходит, мала еще была, а сейчас мне кажется, что дед обвинил отца в смерти моей мамы.

– Ты хочешь сказать, что он убил ее?! – ахнул Валя.

– Не думаю, что так вот конкретно, взял и убил, нет, конечно, – нахмурилась Олеся. – Возможно, дед имел в виду какую-то косвенную вину моего отца? И судя по тому, что сегодня ко мне явились его сыновья, мне кажется, все так и было. Наверное, мама узнала о его связи с той женщиной, от этого она и заболела, ну а дальше ты и сам знаешь, она умерла. Помню, что после ссоры с дедом отец хлопнул дверью и ушел.

– Да, сюрприз за сюрпризом, – усмехнулся Валентин. – Ну и фрукт, однако, твой дедуля!

– Почему ты так о нем говоришь? – нахмурилась Олеся.

– Я ни в коем случае не хочу оскорбить память Сергея Николаевича, ни боже мой! – замахал Валя руками, увидев, как рассердилась его приятельница. – Он был очень хорошим человеком, и тебе прекрасно известно, как я его уважал. Только ты посмотри, какие новости выплывают на поверхность после его смерти. Сначала ты узнаешь про свою прабабку, о существовании которой прежде и понятия не имела, потому что твой дед тщательно это скрывал. Теперь вот братья твои неизвестно откуда вылупились, причем нежданно-негаданно, без предупреждения. Еще немного, глядишь, и сам папочка нарисуется… – фыркнул он. – Весь в белом!

– Не нарисуется, отец, отказывается, умер пять лет тому назад, – хмуро сообщила Олеся. – А до этого он сильно болел, а мы даже ничего об этом не знали.

– Бог шельму метит, – проворчал Валя.

– Ну, зачем ты так? – с упреком спросила Олеся. – Сам же только что сказал, что, возможно, у него были свои причины, чтобы не общаться с мамой и со мной. Если честно, то я… короче, я как-то растерялась, Валь, даже не знаю, как себя с этими молодыми людьми вести, о чем с ними говорить, и вообще…

– Немудрено, – заметил тот. – Тут не захочешь, растеряешься, когда тебе как снег на голову сваливаются родственники, о существовании которых ни сном ни духом не подозревала. Вот интересно, откуда они взялись?

– Думаю, оттуда, откуда все мы беремся, – засмеялась Олеся.

– Я совсем не это имел в виду, – сказал Валя. – Я имею в виду, откуда они именно здесь взялись, в