Днем он спал, а ночью бодрствовал. Ему казалось, он охраняет сад, хотя на самом деле по ночам никто сюда не ходил.
В эту ночь Нарзан, как обычно, лежал, слушая шорохи, звуки. Было в них что-то подозрительное. Он побрел вдоль натянутой проволоки, позвякивая цепью, и увидел смешного, лопоухого зайца.
Зайчишка стоял подбоченясь.
— Эт-то что за чучело ? — удивился Нарзан.
— Но-но, повежливей! — отрезал Клёпа (это, конечно, был он). — Надо еще посмотреть, кто из нас больше похож на чучело. Если бы у меня сзади было такое же помело вместо хвоста, я бы постыдился выходить на улицу.
Никто и никогда еще не разговаривал так с Нарзаном. Его боялись. И вдруг какой-то глупый заяц осмелился ему дерзить! То, что заяц глуп, сразу было видно по его ушам: одно торчит, а другое болтается.
Нарзан обнажил клыки, угрожающе рыкнул. Однако на Клёпу это не произвело ни малейшего впечатления.
— Ну, заурчал, забулькал, словно старая кастрюля, — презрительно сказал ,он и даже отвернулся.
Нарзан был окончательно сбит с толку. «Нет, тут что-то не так, — подумал он, — Ведь не может этот суслик не знать, что стоит мне шевельнуть лапой, и от него одни дурацкие уши останутся. Почему он меня не боится?»
— Кто ты такой? — спросил он.—И что тебе нужно?
— Зовут меня Клёпа. А нужно мне заглянуть в твою конуру и немного там поковыряться.
— Ты что же, издеваешься надо мной? —снова зарычал Нарзан. Он с трудом удерживал себя от желания расправиться с нахальным зайчишкой. — Говори, что надо, а не то я за себя не ручаюсь.
Тут Клёпа во всех подробностях описал, что ему было известно о будке Нарзана, о красном камне и о малиновой воде.
— Понял теперь? — сказал он и шагнул к будке.
— Стой! — рявкнул Нарзан. Клёпа еле успел отскочить.
— Ах вот как, вы не желаете! — сказал он, перейдя на «вы». — Не желаете помочь детям. Ну и не надо, обойдемся без вас. Два моих друга тоже ищут малиновую воду, и найдут ее, будьте уверены! Оставайся в своей вонючей норе, стереги ее... Эх ты! А еще считаешь себя другом ребят.
И Нарзан не выдержал.
— Подожди! Я хочу помочь.
Вдвоем они быстро нашли в земле большой шероховатый камень, стали обкапывать его со всех сторон, Работал, конечно, хозяин. Клёпа давал указания.
— Вода! — наконец объявил Нарзан. — Она, малиновая!
Наполнить скорлупу было делом минуты... Провожая Клёпу, Нарзан с уважением сказал:
— А ты молодец! Храбрый. С другим я бы и говорить не стал.
— Такая уж порода — отвечал Клёпа. — Ну, будь здоров, дед! Не скучай. Спешу!
Клёпа возвращался тем же путем, каким шел сюда, Наверное, можно было найти короче дорогу, но так верней — не заблудишься. Зато уж мчал он во весь дух.
И вдруг — трах! Синие, красные искры посыпались из глаз, тридцать будильников зазвенело в голове. Клёпа с разбегу налетел на тот самый камень к которому не так давно приложился затылком.
Теперь он не стал искать таинственного великана, почесал ушибленный лоб и сказал сам себе: «Ничего, бывает и хуже. Жаль только: расплескал почти половину воды».
Остаток пути Клёпа проделал без приключений и скоро был в крепких объятиях Мишука.
— Молодчина! — от души похвалил Мишук. — Самый первый принес. Расскажи, как ты сумел... Хотя постой... Мне показалось, словно бы кто-то стонет.
И тут совершенно явственно донеслось: — Ко мне... На помощь!
— Кажется, голос Врунчика. С ним что-то случилось! — воскликнул Мишук. — Ты оставайся, а я... — И он исчез в кустах.
Не прошло десяти минут, как из-за чайного куста вновь появился Мишук. Он тащил на себе чуть живого Врунчика. Клёпа кинулся им навстречу.
— Мыши на него напали, целая орава. Еще бы немного — пришел бы конец нашему Врунчику. Маленькие, а злые до невозможности. Ну, я их шуганул...
— Мм!— простонал Врунчик.
— Приходит в себя, — обрадовался Клёпа.
— Ничего, — Мишук склонился над Врунчиком, сказал ободряюще: — Мы тебя вылечим, заштопаем, как новенький будешь.
— Мм, — опять промычал Врунчик.
— Тебе плохо, да?
— У него что-то во рту, — догадался Клёпа. Мишук с трудом разжал ему рот.
— Малиновая вода! — обрадовался Клёпа. — Он тоже принес воду!
За щекой Врунчика была зажата залепленная глиной ореховая скорлупа. Мишук извлек ее с величайшей осторожностью, потому что скорлупа треснула, вот-вот развалится.
— Там ничего не осталось, все вытекло, — простонал Врунчик. —А я так старался!
Он закрыл глаза.
— Ты ошибаешься, —поспешил успокоить его Мишук, — в скорлупе еще есть несколько капель.
— Всего несколько капель!
— Да, но если добавить к тому, что раздобыл Клёпа, — будет в самый раз.
— А скоро и Бублик свою порцию принесет, — сказал Клёпа.
— Не принесет Бублик... Нет больше Бублика. Мишуку и Клёпе показалось, что они ослышались.
— Нет больше нашего Бублика — горестно повторил Врунчик.— Я погубил его.
С минуту двое друзей стояли молча. Потом Мишук приказал:
— Рассказывай!
Врунчик говорил с трудом, всхлипывал, запинался, делал большие паузы. Друзья ни разу не перебили его. И даже когда он кончил, некоторое время молчали, словно ожидали продолжения.
Первым опомнился Мишук.
— Жаль Бублика, — проговорил он.—И очень обидно ошибиться в друге. — Голос задрожал.— Очень обидно!..—И все-таки я не хочу слишком сурово судить тебя, Врунчик. Ты был раньше таким, теперь же... — Ну, вот что, — сказал Мишук твердо. — Вздыхать и плакать бесполезно. Надо действовать! Мы должны хотя бы разыскать то место, где мог погибнуть Бублик. Ведь, может, он только ранен. А если его нет в живых, мы обязаны разыскать малиновую воду, до которой не удалось дойти нашему другу. Пойду я. Ждите меня здесь...
Друзья познаются в беде
Как медленно тянулось время! Минута казалась вечностью. При каждом шорохе Клёпа вскакивал, настораживал уши и зорко всматривался в темноту.
— Идут? — с робкой надеждой спрашивал Врунчик. Он страдал.
Лунная ночь была на исходе. Гасли звезды. Ветер совсем стих. Лишь изредка по верхушкам деревьев проносился легкий шорох. И тогда казалось, будто листья о чем-то невнятно бормочут в сладком предутреннем сне.
Клёпе сделалось жаль Врунчика. А кроме того, ему не терпелось поведать кому-нибудь о своих похождениях. Поэтому он перестал всматриваться в темноту и сказал:
