– Дорогой брат на такие вопросы не отвечают.

Надменный дурак, – подумал хеттский царь, – да ты своим хвастовством уже наполовину выдал своего осведомителя.

Но вслух Суппилулимас этого, разумеется, не сказал, а вместо этого задумчиво произнес.

– И все же. Если наш план не удастся. Что тогда?

С Рамзеса слетела вся спесь и надменность. Он вдруг воочию представил, чем будет его обглоданная страна с изнуренным народом, если он перестанет быть непризнанным владыкой всего восточного мира, хранителем храмов богов, в которых пока верят и этот хетт, и все другие более мелкие «царственные братья».

– Тогда весь наш мир рухнет. И не думай, брат, что кто-то из нас, его владык, уцелеет. Исключений не будет. Не надейся.

Афродита была одной из немногих богинь Олимпа, кто обладал сильными ведовскими способностями.

Она сохранила умение летать, и редко, но регулярно, посещала ведовские сборы. Эта ладная умница понимала гораздо больше, чем демонстрировала на людях.

Основа ведовского миропонимания это понимание любви. Олимп, ставший, вопреки первоначальному замыслу, не постоянным сбором волхвов, а заурядным царским двором, все больше отходил от этого понимания.

Да и какая может быть любовь, когда вокруг корысть и чувство собственности. Собственности не только на приношения из храмов, но и на людей.

Из практики рабовладения, столь чуждой северным волхвам, родилось и все эти «семейные» понятия. Теперь вот Гера, не просто богиня, а жена Зевса.

Сам царь Олимпа может спать со всеми царскими, и не только царскими женами и дочерьми, а вот Гере это как-то неприлично.

И придумали же в оправдание такого «Что положено Зевсу, не положено быку». Как будто Гера это бык, то есть корова.

Впрочем, еще немного и точно станет коровой. Много пьет и все труднее удерживается в приемлемой форме.

Ладно, Аид с ней, с этой бывшей рабыней. Сама выбрала себе такую участь.

А Афродита? Не сама ли выбрала себе эту участь?

Тоже сама. Поначалу хотелось просто продлить праздник ведовских сборов. А ведь Зевс обещал тогда только это. Просто продлить праздник.

Но праздник не может быть вечным. За все надо платить.

И вот тебе ведовской праздник. Все более тяжелые одежды. Все более строгие отношения. Вместо вечного праздника, вместо ночей любви, когда все обнажены и телом и душой, все открыты друг другу, закрытость, зависть, корысть, и бесконечные правила.

Окончательно праздник завершился, когда ведовское сборище разбилось на парочки. Зевс и Гера. Афродита и Гефест.

Тьфу ты, подумать и то противно. Как все чинно, ханжески. Поначалу Афродита просто пожалела хромого, искалеченного собственной матерью, неплохого мастера.

Но потом его постоянные притязания на нее, как на вещь, стали раздражать.

В отличие от него, она настоящая ведунья. Которая может быть бессмертной. Захотелось любви. Ведь любовь это необходимая часть в достижении бессмертия.

Или не любви, а мести? Наверное, и то, и это. И она стала изменять мужу с его братом, красавчиком Аресом.

На ложе он был неплох. Однако, это было не главное. Ведунья Афродита могла любого заставить на ложе творить чудеса. Их связь с течением времени становилась для нее все больше не проявлением любви, а проявлением вызова и мести.

И тут, Гефест подстроил им большущую подлость. Он подловил их свидание с Аресом на собственном семейном ложе, и ловко набросил на них тонкую металлическую сеть, которую быстро прикрепил к постели.

И как успел все, подлец хромой!

Афродита никогда не забудет, как проснулась от прикосновения металла к телу, как хотела вырваться, как расталкивала эту тупую дубину, красавчика Ареса.

Не успела.

В спальню вошли все главные боги Олимпа.

Они плотоядно рассматривали ее, лежащую голой под этой сеткой.

Впервые она почувствовала стыд за свое обнаженное тело.

Это надо же! Она, ведунья, привыкшая целыми ночами танцевать голой на ведовских сборах, покраснела до слез. Она стеснялась своего чудного голого тела. И перед кем?! Перед теми, кто все еще называл себя ведунами!

А потом эти «ведуны» стали торговаться. Гефест требовал от Ареса, чтобы тот вернул свадебные дары.