— Мой брат Данкварт сопровождает меня. И больше никого. Трудно было достать корабль, который бы отважился привезти нас сюда. И времени нам не хватало.

— Корабль? — переспросил Гунтер. — А что же дан, которого я к вам послал?

— Корабль потерпел крушение у стен Тронье, — уклончиво отвечал Хаген. — Но капитану удалось передать мне твое сообщение. Тебе нужна помощь?

— Помощь, — задумчиво промолвил Гунтер, — Да. — Он улыбнулся и вновь устало опустился в кресло, — А может, и нет. Может, мне необходимо лишь присутствие рядом друга.

— Но что же все-таки случилось, Гунтер? — Что-то в голосе короля настораживало Хагена.

— Многое, друг мой. Очень многое — с тех пор, как ты покинул нас.

— Ты видел Брунгильду?

Гунтер кивнул:

— Она здесь. Ты сможешь увидеть ее, завтра с утра. Как только взойдет солнце, — Он запнулся, — Когда начнутся испытания.

— Испытания! — Хаген не скрывал ужаса, — Такты действительно на это решился!

— Я обязан, Хаген. Я зашел слишком далеко, чтобы теперь отступить. Путь из Изенштейна обратно ведет через зал испытаний. Или же прямиком в Вальгаллу, — добавил он, усмехнувшись.

Хаген молчал. Он взглянул на крест, висевший на серебряной цепочке на шее Гунтера, но не промолвил ни слова.

— Ты, я вижу, не очень рад, друг мой, — промолвил король.

Хаген попытался улыбнуться:

— Не вижу причин для радости. Ты ведь знаешь, что еще никому не удавалось выдержать испытаний, предложенных валькирией.

Внезапно Гунтер искренне расхохотался — Хаген даже испугался.

— Так вот чего ты боишься! — воскликнул он, — Завтрашнего дня, испытаний? Ты страшишься за мою жизнь?

— Чего же еще? — недоумевал Хаген, — Зачем же ты тогда призвал меня?

— Испытания, — Гунтер снова посерьезнел. Поднявшись с кресла, он положил Хагену руку на плечо. — Неужели ты так плохо меня знаешь? Я не боюсь экзамена Брунгильды, потому что знаю, что выдержу его. Я не из тех, кому суждено погибнуть смертью, которую столетиями воспевали рассказчики, — Он покачал головой, — Нет, Хаген. Судьба не будет ко мне столь благосклонна, подарив смерть от меча Брунгильды. Я не опасаюсь ни ее оружия, ни ее чар.

— Но чего же тогда?

Гунтер резко отвернулся, шагнул к столу. Хаген видел, что пальцы короля дрожали, когда он поднял бокал и глотнул вина.

— Зигфрид, — наконец выдавил он с трудом, словно язык не поворачивался произносить это имя.

«О да, — подумал Хаген, — Ты боишься Зигфрида, мой друг, и не без повода. Но я могу тебя понять, потому что я тоже все еще страшусь его». Однако вслух он не промолвил ни слова, терпеливо дожидаясь, когда Гунтер допьет вино и начнет рассказывать сам.

— Ты не должен был покидать нас, Хаген, — В голосе короля чувствовался упрек, — Я, я не знаю. Вормс… теперь сильно изменился… — Он плеснул себе еще вина из кувшина. — Все поменялось с тех пор, как ты уехал. Кримхилд… — Он запнулся.

— Кримхилд? — Хаген вздрогнул, — Что с ней?

— Она до сих пор не знает, что произошло тогда, во время праздника победы, между Зигфридом, тобой и мной. Но она чувствует что-то и во всем винит меня.

— Ерунда. Это была целиком и полностью моя идея. Мой план.

Гунтер отмахнулся:

— Не об этом речь, Кримхилд — моя сестра, и, как старший брат, я в ее глазах несу ответственность за ее судьбу.

— А если я ей все расскажу?

— Она тебе не поверит. А даже если и поверит, это ничего уже не изменит, — Король вздохнул, — Все давно кончено. И когда мы возвратимся в Вормс, я отдам Кримхилд в жены Ксантенцу.

Ужас обуял Хагена.

— Этого не должно случиться!

— Но мы не можем этому помешать, — печально ответил Гунтер, — Ведь я дал ему слово, Хаген, или ты забыл?

— Ты не должен был этого делать, — мрачно буркнул Тронье.

В глазах короля сверкнула молния.

— Да, я не должен был давать ему слово! — гневно воскликнул Гунтер, — Не должен был допускать, чтобы Зигфрид появился в Вормсе. Чтобы он вообще увидел Кримхилд. Чтобы Ксантенец боролся за нас против саксов… — Он плотно сжал губы, сверля Хагена яростным взглядом, но гнев его прежде всего относился к самому себе, — Я допустил много ошибок, — сказал он затем, — Слишком много ошибок.

— Я тоже действовал неверно, — тихо проговорил Хаген. — Я должен был тебе помочь.

— Да, — пробормотал Гунтер, — Наверное, это так. Наверное, теперь мы за все расплачиваемся. Я — за то, что был посажен на трон, который оказался мне слишком велик, ты — за то, что был моим другом.

Он замолчал, глубоко задумавшись. Разговор продолжил Тронье:

— И что же происходит теперь?

Гунтер глотнул вина.

— Завтра утром, — молвил он, не глядя на Хагена, — когда взойдет солнце, валькирии Брунгильды отведут меня в зал испытаний, и я должен буду их выдержать. А после этого мы возвратимся в Вормс, и в день моего бракосочетания с Брунгильдой Кримхилд станет женой Ксантенца.

— Но как ты собираешься выдержать испытания? Ни одному рыцарю это еще не удавалось. Ты так уверен…

— Да, уверен. Потому что есть один человек, уже общавшийся с валькирией.

— Зигфрид?

Гунтер кивнул:

— И он победит ее и на сей раз. Для меня.

— Ты хочешь сказать, Зигфрид…

— …будет драться с ней вместо меня. Ты прав.

— На твоем месте… — Хаген не совсем понимал, — Ты… ты полагаешь, Брунгильда допустит, чтобы…

— Брунгильда ни о чем не догадается, — перебил Гунтер, — Никому об этом не известно, кроме Зигфрида, тебя и Альбериха. Завтра утром Зигфрид Ксантенский вместо меня отправится в зал испытаний. И одолеет Брунгильду.

— Но это… невозможно, — пробормотал Хаген, — Ты же не можешь быть уверен, что Брунгильда не заподозрит обмана.

— А почему нет? — Гунтер сохранял полную невозмутимость, — Или ты забыл свои слова? Ни одному смертному не преодолеть ее чар, помнишь? — Он скривил губы, — Ты был прав, Хаген. С тех пор как я ступил на эту вожделенную землю, я понял, что ты был прав. Никто не одолеет ее — ни копьем, ни мечом, ни голыми руками. Ни один смертный. За исключением Зигфрида.

— Но зачем все это нужно? — возмутился Тронье. — Чтобы завоевать руку Брунгильды? Ты… ты же продаешь свою честь и честь всего Вормса…

Склонив голову, Гунтер тяжело вздохнул:

— Но отклонить предложение Зигфрида было бы самой страшной ошибкой.

— Почему?

— Почему? — Гунтер горько усмехнулся, — Потому что это означало бы мою смерть. Если бы я отказался вместе с ним отправиться в Изенштейн, он получил бы долгожданный повод силой завоевать Вормс. И никто не помешал бы ему — кому нужен король, не держащий собственного слова? А если бы я