Хаген отмахнулся:

— Ничего, Арнульф. Расскажи лучше, откуда вы и что за весть привез ты для меня?

— Сами мы — я и моя команда — подданные данского короля Людегаста. Вернее, того, что сделал из этого человека некий Зигфрид из Ксантена, — Арнульф стиснул зубы.

— Даны? — изумился Данкварт, — И подданный Людегаста будет рисковать жизнью, чтобы передать послание короля Гунтера? Человека, победившего его повелителя? — Он пристально взглянул в лицо дана, — Прости, Арнульф, но что-то я в это не верю.

— Пусть он говорит, — перебил Хаген.

Арнульф бросил на него благодарный взгляд. Опустошив кружку до дна, он уставился в пол.

Фриге с готовностью подошел с кувшином живительного напитка, но Хаген покачал головой. Дан выпил уже достаточно.

— Гунтер сам попросил меня об этом, — продолжал дан, — Ни один из его кораблей не выдержал бы плавания…

— Ерунда! — вспылил Данкварт.

Арнульф невозмутимо продолжал:

— Времени у нас оставалось мало, а ладьи Гунтера хоть и быстры, но не годятся для плавания по открытому морю, да еще в это время года.

— Это верно, — согласился Хаген. — И все же трудно поверить, что Гунтер доверил послание именно дану, особенно если оно так важно, как ты утверждаешь. Где оно? На борту корабля?

Арнульф покачал головой:

— Это не письмо. Написанное может легко оказаться в чужих руках — так сказал Гунтер. Я запомнил все, что он сказал, слово в слово. Гунтер отправил в поход именно меня, так как мой корабль — самый быстрый.

— Но причина не только в этом, так ведь?

Дан выразительно посмотрел на Хагена:

— Так. Самая важная причина в том, что никому в Вормсе он больше не доверяет.

Данкварт взорвался:

— Что ты мелешь?

— Ты не знаешь, что произошло в Вормсе, — перебил Арнульф. — Когда вы уехали? Год назад? — Данкварт кивнул, и Арнульф уже спокойно продолжил: — Вормс уже не тот, что был прежде. Хоть Гунтер еще сидит на троне, но истинным правителем является Зигфрид из Ксантена.

— Не верю, — снова вмешался Данкварт. — Ты лжешь! Я не знаю, зачем ты это делаешь и кто тебя подослал, но уверен, что подданные Гунтера никогда…

— Подданные Гунтера? О, ты имеешь в виду Фолькера из Альцая, Ортвейна из Меца, Гизелера, Гернота и еще немногих приближенных? Разумеется. Они остались ему верны и скорее умрут, чем предадут его. Но разве короля спасет горстка воинов, если враг уже прокрался в сердца его подданных? Поверь, Данкварт, — Зигфрид давно уже фактически правит Вормсом. Гунтер даже не осмеливается ему перечить. В присутствии посторонних он не решается говорить о нем дурно, — Он взглянул на Хагена: — Ты не должен был уезжать, Хаген. Ты ведь подарил Зигфриду Вормс, понимаешь?

— Значит, он все-таки остался, — пробормотал Хаген, — Я надеялся, он вернется назад в Ксантен.

Арнульф рассмеялся:

— В Ксантен? Зигфрид и Вормс теперь единое целое, и теперь, когда там нет тебя, никто не решится оспорить его притязания.

Хаген задумался. Слова Арнульфа глубоко проникли в его душу, но в действительности весть эта его не удивила. Как он мог так обманывать себя? Он должен был это предвидеть, да в глубине души он чувствовал, что так все и получится. Они нанесли Зигфриду поражение, но не одолели его окончательно. А Зигфрид из Ксантена не станет сложа руки терпеть поражение.

— Так что же велел передать мне Гунтер?

— А передать я должен следующее: Гунтер Бургундский просит тебя отправиться в Изенштейн и там ожидать его.

— В Изенштейн? — Хаген ошарашенно уставился на дана.

— В замок валькирии, — кивнул Арнульф. — Таковы были слова Гунтера. Он сказал, ты поймешь, что он имеет в виду.

— Но… но это… невозможно! Зигфрид никогда…

И тут ему все стало ясно. Внезапно Хаген сообразил, что значили слова Зигфрида во время самой первой их встречи. Ксантенец тогда сказал: «Однажды я недооценил тебя, Хаген. Но дважды я ошибок не повторяю». Теперь он был вынужден признать, что совершил роковую ошибку, быть может самую серьезную в своей жизни. Теперь он недооценил Зигфрида. Он считал, что нанес ему смертельный удар, не думая о том, что рана эта лишь разозлит нибелунга. Весь год, весь этот долгий год Зигфрид вводил их в заблуждение, прикидываясь побежденным. На самом деле он вынашивал коварные планы. Он выжидал, долго и терпеливо, словно хищник, выслеживающий жертву.

— Говори дальше, Арнульф. Это все, что хотел передать Гунтер?

Дан кивнул:

— Все. Но я знаю еще кое-что. Я был свидетелем разговора, когда Зигфрид объявил, что зима скоро кончится и пора Гунтеру выполнить свое обещание и жениться. Мой король послал меня в Вормс с подарками — близилась годовщина вашей победы, Гунтер затевал праздник и пригласил на него и меня тоже. — Он усмехнулся: — Я принял приглашение, так как путь обратно в Данию предстоял долгий, а бургундское вино доброе. Я все слышал собственными ушами и видел, как страх отразился в глазах Гунтера. О, он владел собой как подобает королю, но слова Зигфрида поразили его в самое сердце.

— И что же было дальше? — вмешался Данкварт.

Арнульф пожал плечами:

— Ничего. В ту же ночь, когда все уже спали, Гунтер явился ко мне и попросил немедленно отправиться в Тронье с вестью для Хагена.

— И ты согласился? — В голосе Данкварта звучало недоверие. — Почему? Ведь Гунтер разбил ваше войско и пленил твоего короля.

— Он вел себя как истинный рыцарь, и я не могу его ненавидеть. Это не позор — проиграть в честном бою.

— Но это еще не повод рисковать собственной жизнью.

— Конечно, нет. Ты прав, Данкварт, — не ради короля Гунтера я решился на этот поход. Я отправился в Тронье затем, чтобы уничтожить Ксантенца, — Он повернулся к Хагену, и голос его зазвучал подобно ледяному ветру: — Ты должен прикончить его, Хаген. Отправляйся в Изенштейн и убей Зигфрида, иначе он уничтожит вас всех. Сделай то, на что давно должен был решиться, если хочешь спасти Гунтера и Вормс.

— Сколько воинов Гунтер взял с собой в поход? — Хаген пытался сдержать дрожь в голосе.

— Ни одного. Зигфрид убедил его, что завоевывать сердце Брунгильды король должен сам.

— Один? — вскричал Данкварт. — Ты хочешь сказать, что Гунтер Бургундский отправился в поход вдвоем с Зигфридом?

Арнульф кивнул:

— И с ними эти черные вороны, спутники Ксантенца. Если все шло, как задумал нибелунг, то они должны были выступить через три дня после отплытия «Хенгиста».

— Три дня! — Хаген вздрогнул. — Значит, времени у нас осталось совсем мало! Сколько продолжалось плавание?

— Десять дней и ночей, и каждый день был страшнее предыдущего. Боюсь, мы опоздали, Хаген. «Хенгист» в десять раз быстрее корабля, на котором отправились Зигфрид и Гунтер, но буря отнесла нас далеко в сторону. — Он сжал кулаки, — Колдовство Ксантенца наслало на нас этот шторм, Хаген. Поверь мне, я знаю, что говорю.

— Никакого колдовства не существует! — Был ли уверен Хаген в собственных словах? Не ощущал ли он сам дуновение ночи в присутствии нибелунга и его демонов?