Папа, величаво восседавший на троне, приветливо поздоровался с ними, но все они хорошо знали Александра и понимали, что за его внешней приветливостью кроется непреклонная решимость закончить начатое дело. Увы! Опять им пришлось столкнуться с одним из тех возмутительных желаний Александра, которые он порой изъявлял, руководствуясь интересами своей семьи, а не церкви. Чувство долга обязывало их противостоять беззаконным прихотям Борджа, но на это у них не хватало смелости.
Кардиналы со стыдом вспоминали недавний бракоразводный процесс, когда невинный вид Лукреции Борджа обманул многих из них. Вспоминали – и отдавали себе отчет в том, что Папа и его семья собираются снова одержать верх над ними.
Александр с затаенной гордостью смотрел на Чезаре, вышедшего вперед и повернувшегося лицом к собранию. Прав был его сын, тысячу раз прав! Он рожден, чтобы править Италией. И добьется своего, если не будет скован законами церкви.
В левой руке Чезаре держал свиток с речью, над составлением которой он и Александр провели так много времени. Правую руку он приложил к сердцу, умоляя кардиналов уделить должное внимание его просьбе.
Александр предостерегал сына от неуместного высокомерия – и на этот раз Чезаре старательно выполнял отцовский наказ.
– …О нет, не по своей доброй воле я вступил в церковь, – закончил читать Чезаре. – Меня заставили забыть о своем истинном призвании.
Сознавая, что все взгляды сейчас обратились на него, Александр тяжело вздохнул и опустил голову. Весь его вид говорил о том, что слова сына глубоко огорчили его. Несмотря на столь явное проявление отцовских чувств, все знали, что именно Александр помогал Чезаре избавиться от церковного сана и что он собственноручно написал слова, которые прочитал его сын. Но знали они и то, что любому, кто не будет действовать в соответствии с волей Папы, следует опасаться преследований.
– Эти факты я изложил перед вами, как того требовала моя совесть, – продолжил Чезаре, – и теперь мне остается только надеяться на ваше снисхождение к моему несчастью. Я верю, что вы сжалитесь надо мной и освободите от некогда произнесенных клятв.
Наступила тишина. Кардиналы снова посмотрели на святого отца – тот поднял голову, чтобы все могли видеть его глубокую задумчивость.
Чезаре повернулся к Папе.
– Будь я свободен, – воскликнул он, – моя жизнь была бы посвящена Италии! Я бы посетил Францию – которая уже давно угрожает нам – и не пожалел бы сил, чтобы спасти нашу страну от вражеского вторжения. Я бы принес мир на нашу землю!
Александр выпрямился.
– Просьба, которую изложил кардинал Валенсийский Чезаре Борджа, требует серьезного размышления, – сказал он. – Полагаю, с ответом спешить не следует. Через несколько дней мы соберемся еще раз – вот тогда-то и примем окончательное решение.
Чезаре пошел к выходу, а кардиналы принялись обсуждать услышанное. Среди них не было ни одного человека, который бы не считал, что присутствовал при театральном фарсе. Но что они могли поделать? Кто осмелился бы противостоять воле Папы Римского Александра Борджа?
Чезаре уходил с легким сердцем. Он знал, что не пройдет и недели, как исполнится его давнее желание. Свободный от церковных ограничений, он сможет стать военачальником. Он поведет солдат в бой.
У сестры он застал и ее супруга. Увидев шурина, тот невольно придвинулся к жене.
– Ха! – воскликнул Чезаре. – Вот и счастливая парочка. А что, сестренка, в Риме говорят, вы без ума друг от друга. Это и впрямь так?
– Я очень счастлива, – сказала Лукреция.
– Мы счастливы оба, – добавил Альфонсо.
Чезаре перевел взгляд на улыбающегося юношу. Внезапно его охватила злость. Мальчишка! Молоко на губах не обсохло, а уже встревает в чужие разговоры. И такой радостный, розовощекий! Небось и пудрой-то не пользуется. А вот холеная кожа Чезаре сплошь покрыта мелкими красными пятнышками, от которых ему, пожалуй, никогда не избавиться… Странно – он, знающий, что скоро вся Италия будет лежать у его ног, завидует румяным щечкам какого-то младенца.
– Кажется, вы не очень-то рады видеть меня, – сказал он.
– Напротив! Мы всегда рады видеть тебя, – поспешно заверила его Лукреция.
– Брат мой! Почему вы позволяете супруге говорить вместо вас? – усмехнулся Чезаре. – По-моему, вам следует почаще проявлять себя хозяином положения.
– О! У нас вовсе не такие отношения, – ответил Альфонсо. – Я желаю доставлять только удовольствие своей жене – ничего более того.
– Ах, какой любящий супруг, – пробормотал Чезаре. – Лукреция, нам предстоит провести несколько праздничных дней. Пожалуйста, приготовься к ним. Какие развлечения устроить для тебя?
– Снова праздники! – воскликнула Лукреция. – Сколько можно? Нам с Альфонсо хорошо и без них. Мы охотимся, танцуем, слушаем музыку…
– Не сомневаюсь, у вас есть и другие удовольствия. Положенные всем молодоженам. Тем не менее праздники состоятся. Лукреция, тебе известно, что очень скоро я навсегда расстанусь с кардинальской мантией?
– Чезаре! – Она бросилась ему на шею. – Как я счастлива! Наконец-то сбудется твоя мечта! Ах, дорогой брат, я радуюсь вместе с тобой.
– И готова танцевать со мной на бале, который я собираюсь дать? Или посмотреть, как я насажу на шпагу одного-двух быков?
– Ох, Чезаре… Я не люблю такие зрелища. Они пугают меня.
