— Считаешь, что я уделяю тебе мало внимания?
— Когда ты здесь, то все в порядке. Но не упускаешь ни единой возможности удрать к маркизе. Это возмутительно!
— У меня вся жизнь была возмутительной. И не стоит надеяться, что теперь я изменюсь.
— Ты хочешь, чтобы я все так и оставила? Не выйдет! Я требую, чтобы Генриетту д'Этранг бросили в Бастилию по обвинению в заговоре против дофина!
— В таком случае тебя ждет разочарование.
Генрих покинул жену и отправился к Генриетте. Та ждала его гнева, зная, что Сюлли и Вильруа выяснили, с какой целью отец Илер ездил в Рим.
Встретила Генриха она вызывающе.
Он взял ее за плечи и слегка встряхнул.
— Так не пойдет. Ты слишком уж испытываешь мое терпение.
— Я должна защищать своего сына.
— Твой сын, Генриетта, получит все положенное. Мне жаль, что мы не смогли пожениться, но это так. Наследник трона — маленький Людовик. Запомни.
— Благодаря предательству!
— Это решение принял я. Ты обвиняешь меня в предательстве?
В глазах короля появился недобрый блеск, поэтому она бросилась на кровать и разрыдалась.
— Хоть бы мне умереть! Я обесчещена. Я уступила тебе, потому что надеялась вскоре стать твоей женой. Ты меня обманул, и мне страшно за свое будущее.
Генрих терпеть не мог сцен и слез, поэтому лег рядом с ней и попытался ее утешить. Бедная Генриетта! Гордячка. Он жалеет ее, хотя хотел бы расстаться с ней; пока она его любовница, ему не знать желанного покоя. Однако она волнует его больше всех других женщин и всегда берет над ним верх. Он приехал сделать ей выговор, но перед уходом пообещал, что у нее будет дом напротив Лувра, и тогда он сможет проводить с ней все ночи.
Мария опять выйдет из себя. Но с Генриеттой он забывал обо всех других женщинах.
Генриетта по-прежнему не знала покоя. Она поняла, что ей необходимо обзавестись мужем, и подыскивала подходящего жениха. Взгляд ее останавливался на самых знатных. Принц де Жуанвиль являлся членом славного семейства Гизов и уже выказывал восхищение ею.
Она пригласила его к себе в числе других гостей и дала понять, что относится к нему с нежностью.
Жуанвиль знал об отношениях Генриетты с королем. Но невольно попал под ее чары и, будучи бесшабашным по натуре, увлекся опасностью положения и обменялся с нею несколькими письмами.
У Генриетты были враги. В их число входила Жюльетта д'Эстре, младшая сестра Габриэль. При жизни сестры Жюльетта часто бывала в обществе короля, он иногда бросал на нее любовные взгляды. Сходство ее с сестрой могло напомнить Генриху о Габриэль, и Жюльетта, хоть и уступала ей в красоте, надеялась после смерти сестры утешить короля. Поэтому захват Генриеттой места утешительницы стал для нее тяжелым ударом.
Все понимали, что Генриетта не Габриэль и не Коризанда — те любили короля и дарили ему счастье; как она не походила на них! Его влекла к ней сильная страсть, однако нежности между ними не было.
Жюльетта, разгневанная, во-первых, потому, что король заменил Генриеттой ее сестру, во-вторых, из-за того, что не взял ее, Жюльетту, на опустевшее место, стремилась отомстить маркизе де Вернейль. Она знала о ее флирте с Жуанвилем и об их переписке. Поэтому решила подольститься к юному принцу и вскоре вступила с ним в любовную связь.
Потом попросила показать письма от Генриетты и, когда он, поколебавшись, согласился, похитила их.
Прочла она письма с жадностью. Генриетта определенно позволяла себе легкую несдержанность.
Генрих всегда был готов поговорить с хорошенькой женщиной, притом Жюльетта д'Эстре ему когда-то слегка нравилась. Не будь ее сестра гораздо красивее, он мог бы вступить в связь с ней.
Он все с большей грустью вспоминал о Габриэль, о покое и радости проведенных с нею дней, и поэтому охотно согласился поговорить с Жюльеттой наедине.
— Дорогая моя, — сказал Генрих, — рад видеть, что ты так прекрасно выглядишь.
Он легонько поцеловал ее, и у Жюльетты вновь вскипел гнев, потому что поцелуй был просто дружеским, а король обычно одарял женщин гораздо более жаркими.
— Сир, — сказала она, — я пришла по неприятному делу.
— Не могу поверить, — ответил он. — Я так обрадовался тебе, что уверен, твое дело может быть только приятным.
— Я долго думала, сир, и не знала, как поступить. Но когда документы оказались у меня, решила, что должна показать их вам.
— Документы? — спросил, нахмурясь, король.
— Вот они, сир.
Генрих узнал почерк Генриетты. Он читал, и лицо его мрачнело. Жюльетта, глубоко поклонившись, ушла, но он едва это заметил.
Сюлли ликовал. Наконец-то появилась надежда, что король бросит Генриетту. Он прочел ее письма Жуанвилю и уверился, что она была неверна.
— Сир, — прошептал Сюлли, — пришла пора избавиться от этой беспокойной женщины; пока она ваша любовница, между вами и королевой не будет мира. Ее величество подарила вам дофина, и я уверен, что, едва вы отвергнете эту любовницу, королева станет довольной, счастливой супругой.
Но Генрих не мог ее легко отвергнуть. Он признавался себе, что не питает к ней тех чувств, что к Габриэль, любимой им глубоко и страстно; сомневался, что вообще любит Генриетту, но желал ее, как еще ни одну женщину. Она обладала какой-то затаенной чувственностью, которую ему хотелось пробудить, вызывала у него нечто большее, чем обычная похоть; в ней таились сладострастие, непостижимая порочность.
Генрих рассердился.
— Отправляйся к маркизе, — велел он Сюлли. — Скажи, я кое о чем узнал, намерен удалить ее от двора и лишить всех моих даров.
Сюлли дал понять, что выполнит поручение его величества с огромным удовольствием.
— А Жуанвиль, — сказал Генрих, — поплатится кровью.
— Сир, его безнравственное поведение с маркизой не является государственным преступлением.
— Я ему отомщу за это поведение.
Сюлли покинул своего повелителя и, хотя ему не терпелось сообщить Генриетте, что ее связи с королем пришел конец, послал тайного гонца к Жуанвилю с вестью о случившемся; он не мог позволить ревности короля возобладать над справедливостью. Иначе король, когда кровь его поостынет, будет мучиться раскаянием.
Генриетта приняла старого врага с предельной надменностью, выслушала его и рассмеялась ему в лицо.
— Месье Сюлли, моих писем к Жуанвилю не существует, потому что я их не писала. Если вы видели письма, это искусная подделка.
— Мадам, думаю, король не примет этого объяснения.
— Если король предпочитает закрывать глаза на правду, я ничего не могу поделать.
После этих слов она намекнула, что хочет остаться одна, и Сюлли ушел несколько обеспокоенным.
Генрих очень радовался. Жуанвиль признался, что письма поддельные, а изготовил он их по просьбе Жюльетты д'Эстре, с которой у него любовная связь.
