которой…

– Которой нет у меня? – Король нахмурился.

– Ваше Величество не владеет английским, и это, естественно, служит барьером.

– Насколько я понимаю, английский принца не назовешь хорошим.

– Правильно, Ваше Величество. Акцент сильный. Это комично, а вы знаете, как ваши подданные любят посмеяться.

– Они не дождутся, чтобы я смешил их и коверкал их тарабарщину.

Конечно, не дождутся, Ваше Величество. Но принц говорит по-английски, и это создает ему определенную популярность. Он будет с войсками в парке. Он будет принимать участие в смотре войск вместе с вами и принцессой. Думаю, Мне тоже надо быть с вами. Мы покажем, что в трудный час Королевская семья держится вместе, и какие бы ни существовали небольшие различия в мнениях, они забываются перед грозящей опасностью.

Король хмыкнул. Он не мог не оценить мудрость предложения Мальборо. Будучи сам солдатом, Георг понимал, что как бы ни был герцог переменчив, как бы ни был ненадежен, он заслуживает восхищения, ибо Мальборо – величайший воин среди живущих, а может быть, и среди живших на свете.

Мальборо был на высоте положения. В Сент-Джеймсском парке устроили военный лагерь. Действие «Хабеас Корпус» о неприкосновенности личности было приостановлено. Народу прочитали закон о мятеже, и недовольство было совсем незначительным.

Люди начали понимать, что хотя на улицах бывает очень интересно, но там может быть и опасно.

Принц с огромным наслаждением проводил смотр войск в парке. Он сиял от удовольствия и, проходя между рядами солдат, хвалил их за прекрасный внешний вид, за очевидную храбрость и больше всего за то, что они были англичанами.

Король часто бывал вместе с ним, и ему всегда удавалось скрыть от посторонних свою неприязнь к сыну. И когда в Англию прибыли датские войска, когда были арестованы и посажены в Тауэр некоторые якобиты, когда герцог Аргилл, командующий королевскими вооруженными силами, направился к границе, напряжение спало. Похоже, что ганноверец Георг сидел на троне прочнее, чем считали многие.

Яков прибыл в Питерхед мрачным декабрьским днем, и погода соответствовала его настроению.

Он не мог забыть предупреждения Болингброка. «Лучше бы Болингброк не приезжал во Францию», – думал претендент. Он так давно планировал свою высадку на остров, что последние годы правления Анны ни о чем другом не мог и шпорить. Но все равно в глубине души Яков оставался фаталистом и не верил, что трон Англии когда-нибудь будет принадлежать ему. Претендент унаследовал многие качества отца, но был лишен его умения привлекать людей на свою сторону. Красивый человек, он обладал знаменитым очарованием Стюартов, и, чтобы добиться успеха в любой компании, ему требовалось совсем немного времени. Но меланхоличный по природе, он всегда больше верил в провал, чем в победу.

При таком характере казалось странным, что он решился высадиться в Шотландии. Сам же Яков предвидел, что после смерти королевы Анны обстоятельства заставят его сделать этот шаг. Его друг, Людовик XIV, ради процветания католицизма страстно желал, чтобы Стюарт стал королем Англии. Людовик надеялся, что Яков сделает все возможное, чтобы вернуть Стюартам трон. И подразумевалось, что при благоприятных обстоятельствах Яков сумеет стать королем Англии. И вот час настал. Мар поднял в Шотландии его штандарт, и верные друзья ждали его.

Он направился к берегам Шотландии на маленьком судне всего с восемью пушками и шестью верными друзьями, одетыми в форму французских морских офицеров. Когда он увидел землю предков, настроение у него немного поднялось. Шотландия особенно дорога Стюартам, и, естественно, что он должен был там высадиться и найти верных друзей. Для истинных шотландцев было проклятием видеть на троне немца в то время, когда жив славный король Стюарт.

В Питерхеде его встретила очень небольшая группа, но прием был теплый. Сохраняя инкогнито, он пересек Абердиншир и встретился с графом Маром, который приветствовал его от имени Шотландии, за что и получил титул герцога.

– Ваше Величество, – объявил Мар, – если вам угодно, в январе мы коронуем вас в Скоуне как Якова Восьмого, короля Шотландии, и Якова Третьего, короля Англии.

– Если такое случится, я буду рад.

– Это случится, Ваше Величество, – заверил его Мар.

Так во дворце Скоуна решили устроить двор Якова III. Его обставили со всей помпезностью и церемониями Сент-Джеймсского двора. Ни у кого не должно быть сомнений, что это действительно дворец и двор короля!

Это было приятно. Яков разрешил, чтобы к нему относились как к королю. И он выглядел таким грациозным и очаровательным. «Как он выгодно отличается от неотесанного Георга Ганноверского!» – говорили придворные.

Собирались дать бал и устроить банкет, чтобы отпраздновать возвращение короля.

Но денег было мало, так что их приходилось где-то искать. Всем, кто владел драгоценностями, предложили отдать их, чтобы сделать корону для короля и выделить деньги, необходимые для празднования коронации.

И пока Мар и Яков праздновали прибытие Якова в Шотландию, пока занимались подготовкой к коронации в Скоуне, Аргилл на севере наступал, ведя за собой датские войска, которые прибыли в Англию.

Когда Яков услышал эти новости, он печально покачал головой.

– Мы проиграли, – вздохнул он. – На что нам надеяться, если в борьбу вступил Аргилл?

– Ваше Величество, Аргилл – шотландец, – напомнил ему Мар. – Говорят, что он только откладывает свое участие и вашем деле, но вовсе не служит немцу.

– Нет, – печально проговорил Яков. – Слишком многое против нас. По крайней мере, я не удивлюсь, если мне не повезет. Ведь неудача преследует меня со дня рождения. Сначала сомневались, что я сын