– Я нахожу ее приятным созданием и готова полюбить ее за то, что ее присутствие сделало тебя счастливой.

– Никто не доставил мне столько радости, как эта девочка. Я привезла ее сюда, считая это своим долгом. Конечно, она мне понравилась с первого взгляда, но я никогда не думала, что найду в ней дочь, о которой мечтала всю жизнь.

– Если бы я осталась здесь, то полюбила бы эту девочку так же, как и ты. Она очень похожа на тебя, потому что ты ее такой сделала. Когда я слышу, как она разговаривает, мне кажется, что слышу тебя.

– Я тоже замечала наше сходство, – обрадовалась София Шарлотта.

– Она даже выглядит, как ты, потому что подражает тебе. Если ты оденешь боа, то на следующий день и она накидывает боа.

– Она совершенно очаровательное существо. Иногда меня пугает мысль, что я буду делать, когда она уедет?

– Ты имеешь в виду замужество?

– Порой я со страхом гляжу на нее. Ведь она больше не ребенок. Многие в ее возрасте уже замужем. И по-моему, скоро наступит день…

– Да, – согласилась София, – день скоро наступит. Как ты считаешь, она подходит Фридриху Вильгельму?

– Отец никогда не даст на это согласия.

– Разве ты не способна переубедить его? Насколько я знаю тебя, дорогая…

– Только не в государственных делах. А брак Фридриха Вильгельма скорее всего станет государственным делом.

– К счастью, для Каролины.

– Вы не высокого мнения о своем внуке?

– Моя любимейшая дочь, некоторые из нас становятся слепыми, когда речь заходит о детях, но ты для этого слишком умна. Он невоспитанный, грубый, неуправляемый.

София Шарлотта подавленно опустила голову, и мать погладила ее по руке.

– Так бывает, дети разочаровывают нас. Могу тебе признаться, что мой собственный сын, Георг Людвиг, вызывает у меня презрение. Разве мы с тобой из тех, кто рад обманываться? Если мы готовы обманываться и делать глупости, то зачем же тогда слушаем умные разговоры в садах и беседках? Нет, мы видим правду. В этом наша сила. Мой старший сын – жестокий и невежественный мужлан. У твоего пока еще нет черт, столь же отвратительных, но те, что есть, явно неприятны. Посмотри в лицо правде, дочь.

– У вас, мама, много детей, а у меня единственный сын. Ведь вы не во всех разочаровались?

– У меня лучшая в мире дочь… и, как мне представляется, у тебя тоже.

– Каролина не моя плоть и кровь.

– Сейчас ты противоречишь сама себе. Каролина для тебе все, чем может быть любая дочь. Ты считаешь, что меньше ее любишь потому, что не мучилась в схватках, рожая ее? Будь рациональной. Разве не об этом ты говоришь со своими философами.

– Вы правы, мама. Мне не на что жаловаться, пока Каролина рядом! Но дочери оставляют матерей, когда вступают в брак. Этого я и боюсь, если не…

Старая дама улыбнулась, рассеянно глядя на живописный фонтан, журчавший в глубине парка – величественного шедевра Ленотра.

«Мою дорогую дочь ждет трудно разрешимая проблема, – подумала она. – Удержать свою ненаглядную Каролину, выдав ее замуж за человека, которого можно считать одним из самых перспективных принцев Германии и в тоже время худшим из возможных мужей. Или же позволить ей выйти замуж за кого-то другого и уехать».

София легко представила, как дочь мучается, перебирая тысячи возможностей, не в силах выбрать одну. Удержать и сохранить при себе или позволить уехать? Брак на стороне может оказаться еще более несчастливым, чем дома. Это реальная проблема. Но брак – всегда игра. И нельзя же всю жизнь защищать Каролину от огорчений. Она должна выйти в мир и встретиться с ним лицом к лицу без покровителей и помощников. И София не сомневалась, что Каролина сумеет правильно вести себя в этом мире.

«Как жаль, – в свою очередь размышляла София Шарлотта, – что нельзя остановить время. Ах, почему очаровательные дочери не могут всегда оставаться юными и преданными компаньонками любящих матерей!»

Между тем мысль старой герцогини шла дальше. В Ганновере есть еще один внук, которому нужна невеста, Георг Август, сын Георга Людвига.

Допустим, Каролина станет его невестой. Допустим, она приедет в Ганновер. Тогда София Шарлотта тоже будет чаще приезжать в Ганновер, а юная невеста часто посещать Берлин. При этом она сама получила бы дочь, которую могла бы любить и уважать.

Очень приятная перспектива для женщины, которая, старея, начала мечтать о молодом обществе и нежной привязанности детей.

София не стала делиться с дочерью своей идеей. И они сидели вдвоем, погрузившись в ласковое, без неловкости, молчание, которым могут наслаждаться только люди, живущие в согласии друг с другом. София Шарлотта думала о возможном браке Каролины со своим сыном, а ее мать мечтала о переезде Каролины в Ганновер в качестве невесты Георга Августа.

«Через некоторое время Фридрих Вильгельм станет королем Пруссии, – размышляла София Шарлотта. – Моя Каролина могла бы быть королевой. Она достаточно умна, чтобы справиться с ним. Вряд ли есть другая девушка, способная совладать с моим сыном».