Этот билль мог бы стать законом, если бы Уолпол не произнес в его опровержение такую блестящую речь, что все проголосовали против. Стенхоп и его министры уговаривали Уолпола вернуться в правительство, но тот стойко держался и уверял, что он занят перестройкой дома в Хьютоне и коллекционированием картин. Кроме того, у него есть место в парламенте, и он вполне доволен ролью рядового парламентария.

Конечно, это была ложь. Уолпол, честолюбивый человек, знал себе цену и мечтал о власти, хотя, конечно, любил деревенскую жизнь (тут он не лукавил) и любил выпить с друзьями, разделявшими его вкусы.

Уолпол высказал Стенхопу свое мнение о ссоре в королевской семье. Она снижает престиж страны в глазах иностранных держав. Вместо серьезных дел время растрачивается на пустяковые колкости и кухонные заговоры.

– Я вернусь в правительство, если состоится примирение между королем и принцем, – заявил Уолпол. – В противном случае об этом не может быть и речи.

Когда Стенхоп спросил, может ли он добиться этого примирения, сэр Роберт ответил, что попытается.

– Значит, у вас есть подход к принцу?

– О нет, – засмеялся Уолпол, – у меня есть подход к принцессе.

Леди Каупер ворчливо заметила миссис Клейтон, что этот выскочка Уолпол просто узурпировал принцессу.

– В любой компании он всегда рядом с ней, – жаловалась леди Каупер. – Уже все это замечают.

– Все, конечно, понимают, – ответила миссис Клейтон, – что он пытается устроить примирение. Если кто-то и может это сделать, так только он.

– Я не доверяю ему. Уолпол всегда старается только для себя.

Но Каролина верила Уолполу. Ее самым страстным желанием было вернуть детей. С каждым разом она все горестнее прощалась с ними после недолгих свиданий. Девочки замечали ее огорчение и утешали мать, говоря, что хотя они и разлучены с ней, но каждый день думают о ней и мечтают о следующей встрече так же страстно, как и она.

Но с отцом дети не виделись. Это было запрещено.

«Интересно, что они о нем слышат?» – думала Каролина.

Она понимала, что и в Сент-Джеймсском дворце и в Гемптоне наверняка слышали критические замечания в адрес отца… Но насмешки хуже критики.

О, как легко было выставить принца в смешном виде!

Поэтому Каролину тронуло внимание девочек: они собрали корзинку вишни и попросили передать ее отцу.

– Скажи папе, что мы сами ее собрали.

Каролина ответила, что отец будет в восторге и захочет сохранить их на память.

– Это не самый умный поступок, – возразила Анна. – Вишня скоро испортится и станет негодной.

«Чего же они наслушались о нем! – тревожилась Каролина. – Я должна забрать девочек. Сейчас как раз такое время, когда мы все должны жить счастливой семейной жизнью».

– Я должна вернуть себе детей, – заявила Каролина Уолполу. – Я понимаю, что эта дурацкая ссора вредна нам… вредна династии. Верните мне детей, и я приму любое обязательство, какое королю захочется потребовать от нас.

– Мадам, найдете ли вы подход к принцу? Сумеете узнать, согласится ли он написать примирительную записку Его Величеству? Если он это сделает… мы можем начать переговоры.

– Я поговорю с принцем, – пообещала Каролина.

Задача оказалась нелегкой.

– Письмо? Этому старому негодяю? Ни за что. Это он должен прислать мне письмо.

– Это единственный способ. Если мы хотим вернуть

детей…

– Негодяй! Он отнял у нас детей…

– И мы должны вернуть их. Тут мы оба с тобой согласны. Если он вернет нам детей…

– Да, он должен вернуть детей. И должен заплатить мои долги, а слуг я буду держать, каких захочу… Запрещать мне входить в королевские дворцы… это же скандал!

– Но мы должны вернуть детей, чтобы они жили с нами… под одной крышей… Это первое и самое главное. Ты же согласен с этим.

– Да, надо вернуть детей, – сказал принц.

– Еще не хватало, чтобы он ставил условия, – заявил король. – Он ведет себя отвратительно. Он хочет примирения, но я не уверен, что готов простить его.

Уолпол напомнил ему, что ссора оказывает плохое воздействие на внешнюю политику.

– Наплевать мне на принца, – буркнул король. – Он ни на что не способен.

– Разговоры о ссоре раздувают наши враги, сир. Полагаю, что испанцы не пытались бы помочь Стюарту, если бы не считали, что династия расколота изнутри. Ссору высмеивают наши писатели. Памфлеты и баллады распространяются по всей стране.