– А мне можно с ним познакомиться?

– Конечно. В Лейкмире живут еще Эллингтоны, влиятельная в наших краях семья. Богатые люди и занимаются благотворительной деятельностью. В их дом как раз и ушла Китти. Ой, я совсем забыла о ней! Ее нужно подготовить к встрече с тобой. Мы же не хотим, чтобы она проговорилась…

Будто облако заслонило свет. Радостное настроение пропало. Неужели прошлое так неотвязно? Неужели мне вечно думать, как бы кто-нибудь не узнал меня?

Через годы до меня из детства донесся голос нянюшки Грант:

И тем не менее гармония, царившая в доме викария, возвращала мне ощущение безопасности. По утрам я просыпалась, предвкушая радости, которые принесет новый день.

Я полюбила стоять у окна и смотреть на кладбище. В лунном свете древние надгробья выглядели довольно мрачно, но каким-то образом они вселяли в душу покой; тревоги тех, кто лежал под могильными плитами, давно кончились. Кладбищенские духи несомненно были добрыми.

Общество Лилиас тоже оказывало на меня целительное воздействие. Я могла открыть ей свое сердце; до чего же хорошо было разделить с подругой тревожные думы! Я рассказала Лилиас, какие страдания принесло мне предательство Джеми.

– Нет худа без добра, – рассудила Лилиас. – Если он предал тебя, когда ты больше всего в нем нуждалась, значит, не был человеком, на которого ты могла бы опереться в жизни. Возможно, он заботился бы о тебе… немного, но главной своей заботой сделала бы себя. Лучше вообще не выходить замуж, чем стать женой плохого человека. Ты была молода, неопытна и одинока; лишь недавно потеряла мать; нас с тобой разлучили; твой отец снова женился, и ты сомневалась в добропорядочности мачехи. Мне думается, ты просто ждала любви. Любви ради самой любви, как говорится. А такую любовь забыть не так трудно, как настоящую.

– Да, встречи с Джеми впрямь меня успокаивали. Вскоре мы получили возможность кататься верхом.

Майор Дженингс оказался крепким человеком средних лет с лицом, приобретшим цвет бронзы за годы службы в Индии; вернувшись в Англию, он целиком посвятил себя лошадям. Ходить за ними ему помогали миссис и мисс Дженингс, жена и дочь, обе живые и веселые; вокруг женщин всегда вертелись крупные и докучливые собаки – я ни разу не видела меньше четырех.

Знакомство с этой семьей состоялось в удобной, но весьма запущенной комнате, на стенах которой висели картины с изображением лошадей. Хозяйка подала чай. Когда мы приступили к чаепитию, вошла мисс Флоренс Дженингс, высокая женщина лет, на мой взгляд, тридцати с густыми волосами красноватого оттенка и веснушчатая. На ней был костюм для верховой езды. Потом я поняла, что в этом наряде она проводит большую часть своей жизни.

– Флоренс, моя дочь, – представила ее миссис Дженингс. – Лошади – наша общая страсть, но любовью к четвероногим созданиям она выделяется даже среди нас, ты согласно, Фло?

Флоренс согласилась со словами матери.

Многочисленные латунные безделушки, резные поделки по дереву и два бенаресских стола, находившиеся в комнате, напоминали об Индии. Эти вещи как будто принесли в дом аромат далекой страны.

Зашли познакомиться с нами и собаки, одна сердитая с виду, вторая любопытная, а две другие – скорее, подозрительные.

– Довольно, Тиффин. И ты перестань, Раджа. У нас – друзья.

Услыхав властный голос, собаки немедленно оставили нас в покое.

Миссис Дженингс и Флоренс показалось любопытным, что я хочу прокатиться верхом всего после нескольких уроков.

– Немного старания – и вы станете настоящей наездницей, – уверила меня Флоренс. – Я это чувствую. Долгая практика подсказывает. Не позволяйте лошади догадаться, что волнуетесь. Иначе она начнет взыгрывать. Взяв в руки поводья, сразу покажите ей… что держите их крепко. Чуть приласкайте ее – и она ваша.

Лилиас заявила, что готова давать мне уроки, на что миссис Дженингс, похлопав по бедру мою подругу, сказала, что решение это правильное.

В результате я начала брать уроки у Лилиас и после трех или четырех дней, не доставивших мне приятных впечатлений, почувствовала, что недалек день, когда я стану наездницей.

Лилиас взяла меня с собой в господский дом, и я познакомилась с Чарлзом Меррименом. Он сразу понравился мне. В том, как он воспринимал свою неспособность двигаться, я увидела едва ли не святость и, конечно, сразу заметила, что между ним и Лилиас существует глубокая привязанность. Сквайр, его отец, оказался молчаливым величавого вида человеком. Дом принадлежал семье уже несколько столетий. Кроме Чарлза, меня познакомили с его братом Дэвидом, его женой и двумя их сыновьями, но особый интерес вызывал во мне Чарлз – ведь он едва не стал мужем Лилиас, а тогда жизнь не свела бы нас с нею вместе. Это навело меня на размышления о прихотливой игре случая.

Я сопровождала Лилиас раз или два, но быстро поняла, что я лишняя и им лучше вдвоем. Лилиас рассказала, что читает Чарлзу вслух «Закат и падение Римской империи» Гиббона и получает от этого огромное удовольствие. Поэтому я извинилась и перестала ходить с нею в дом сквайра, а поскольку мы с нею всегда понимали друг друга, то никаких обид не возникло.

Затем пришло приглашение из дома Эллингтонов. – Миссис Эллингтон считает себя настоящей хозяйкой Лейкмира, – пояснила Лилиас. – Мне кажется, она находит Меррименов равнодушными к выполнению своих обязанностей. И правда, сквайр понемногу стареет, Дэвид поглощен своей семьей, а Чарлз, увы, ничего не в состоянии предпринять. А в миссис Эллингтон энергия бьет ключом. Она из тех женщин, которые, как им кажется, доподлинно знают, что именно для других людей лучше. Зачастую она делает безумные вещи. Мы приглашены на чай. Если ты ей понравишься, она пригласит тебя снова. Между прочим, необходимо предупредить Китти, прежде чем мы туда пойдем… чтобы не попасть впросак. Но я не могу придумать причины для встречи с нею. Давай поразмыслим вместе. Обращусь-ка я к Джейн, у нее наверняка найдется хорошая мысль. У Джейн таковая нашлась.

– По словам отца, Китти не прошла конфирмацию. А она хочет этого, и, конечно, миссис Эллингтон поддержит это намерение. Позовем ее к нам якобы с целью обсудить дату.

Китти послали приглашение, и за день до нашего визита к миссис Эллингтон она пришла. Мы договорились, что меня в комнате не будет, пока Лилиас не поговорит с Китти.

Я мельком увидела Китти из окна, когда она шла к дому. Китти казалась пополневшей и более уверенной в себе. Здешняя жизнь вполне устраивает ее, подумала я.

Она пробыла в доме совсем недолго, и тут у меня в комнате появилась Дейзи и сообщила, что, на взгляд Лилиас, мне пора спуститься в гостиную.

Китти бросилась навстречу и обвила руки вокруг моей шеи. И тут же отпрянула назад, чуть смущенная, как мне показалось, собственной смелостью.

Я поцеловала ее в щеку и сказала:

– Как приятно снова тебя увидеть, Китти.

– О, мисс Д… э-э. мисс э-э… Такие ужасные вещи… они тогда говорили…

– Все позади, постарайся забыть это. Она кивнула.

– Но я никогда не забуду того, что вы, мисс, сделали для меня и, конечно, мисс Милн. Я вправду не знаю, как бы я жила без вас.

– Значит, тебе хорошо в доме миссис Эллингтон?

– О да, замечательно, мне правда у них нравится.

– Я надеюсь, что и дальше так будет.

– Ты не должна забывать, что теперь это мисс Диана, – сказала Лилиас. – Запомни – мисс Диана Грей. Это важно, Китти, не путай имен.

– Ни за что, мисс.

Китти рассказала, чем жизнь у миссис Эллингтон отличается от нашей в Эдинбурге. Она завела себе друга, и хозяйка не возражала. А у нас в доме она знала, что поступает неправильно, но никак не ожидала того, что за этим последовало. С нею поступили, словно… она вспыхнула, и мы переменили тему.