то, чтобы пойти на придворный бал?

– Придворный бал? Но как я туда попаду?

«Ну вот, она моментально забыла о своем возлюбленном», – подумала Мэри.

– Ты знаешь, моя дорогая, что у меня связи при дворе. Я приглашена на бал и могу взять с собой подругу.

– Это… это было бы очень интересно, но у меня нет настроения.

– Тогда ты все равно пойдешь со мной.

Глаза Джейн просияли. Разве он не говорил, что у него есть дело при дворе?

– Мэри, а что мне надеть?

– В твоем гардеробе много прекрасных платьев.

– Но ведь они не для придворного бала!

– Посмотрим, что можно сделать… Там подошьем, тут подколем… и одно из твоих платьев вполне сгодится.

– Мэри, ты действительно мой добрый друг! Покидая дом, Мэри встретила Уилла.

– Ну как она? – спросил он нетерпеливо.

– Радуется как ребенок и ждет не дождется бала. Будьте уверены, все будет так, как я сказала.

– Да благословит вас Пресвятая Дева, Мэри, – проговорил Уилл с облегчением.

И Мэри ушла, посмеиваясь.

Джейн наряжалась к балу в спальне Мэри. В последние несколько дней они были неразлучны. Они выбрали самое красивое платье Джейн, немного обновили его прекрасными кружевами, которые сплела Мэри, и оно стало вполне пригодным для визита во дворец. Джейн переполняли чувства, нервное возбуждение то и дело прорывалось наружу приступами смеха, который она, казалось, не могла сдержать. На это была причина: на балу, вполне возможно, будет Эдвард. Он, как и Мэри, должен был получить приглашение.

Мэри сказала, что к дому подадут карету и отвезут их в Вестминстерский дворец.

– Карета! – воскликнула Джейн. – Мэри, у тебя, должно быть, большое влияние при дворе?

Когда они подъехали ко дворцу, лакеи в ливреях бросились помогать им. «Что бы они сказали, – усмехнулась Джейн, – если бы знали, что эти с виду важные леди всего лишь кружевница короля и ее подруга – жена ювелира?»

Но это было уже не важно, так как они очутились в огромном зале. Джейн никогда в жизни не видела такого великолепия. Стены были задрапированы богатейшим бархатом и расшитой золотом тканью. На нарядах мужчин и женщин сверкали драгоценные камни. «О, – подумала Джейн, дрожа от благоговения и чувствуя свое ничтожество, – нас здесь ни за кого другого и не примут, кроме как за кружевницу и жену ювелира».

Но люди обращали внимание на поразительную красоту Джейн.

– Когда мы увидим короля и королеву? – шепотом спросила она.

– Думаю, скоро, – прошептала Мэри в ответ. – Смотри вокруг – видишь, сколько знати! Вот та красивая леди болезненного вида – герцогиня Кларенсская, и с ней ее муж – герцог Кларенсский.

– Она очень мила, – отметила Джейн.

– Похоже, она не задержится долго на этом свете. Бледна, как лилия.

– Зато он красен, как пион.

– Очень любит пить вино. Но не говори так громко, Джейн.

– Да, я забыла. Мы же при дворе и должны держать глаза открытыми, ушки на макушке и быть тише воды, ниже травы. Скажи, а кто этот бледный, худощавый молодой человек?

– Где?

– Там, рядом с герцогом.

– Это – Ричард Глостерский, брат герцога Кларенсского и короля.

– Скорее бы пришла королева. Мне не терпится ее увидеть.

– Увидишь. О! Вот и они!

Гул голосов сменился тишиной, пугающей своей внезапностью. Вдруг тишина оборвалась громким звуком – геральды в дверях три раза протрубили в трубы.

– Склони голову, – прошептала Мэри, – они уже идут.

Джейн присела в поклоне, но не могла удержаться, чтобы не посмотреть. Королева – высокая, с прекрасно вылепленными классическими, но холодными чертами лица, красавица; больше всего ее украшали роскошные золотистые волосы.

А с ней… король. Джейн уставилась на величественную фигуру, господствующую над всем залом. Ее качнуло в сторону Мэри, но та была наготове и поддержала ее за руку. Зал, казалось, закружился вокруг Джейн, она смутно различала очертания лиц и ослепительные краски. «Этого не может быть, – повторяла она про себя. – Это всего лишь разительное сходство».

– Мэри, – пробормотала она, – я… я… Мэри поспешно приложила палец к ее губам.