Анна Луиза наблюдала за ними с безопасного расстояния и видела, как один за другим братья и сестры по ковену входят в парную, чтобы исполнить ритуал очищения перед битвой. Всей душой ведьма чувствовала — грядут прескверные события. Вопрос был в том, как ей поступить, чтобы не допустить беды.

Сиэтл, ноябрь

Майкл с восхищением разглядывал острое лезвие атама, поблескивавшее в пламени свечи.

«Когда-то давно колдуны из рода Деверо накануне битвы посылали друг другу последние напутственные слова — с гонцами или почтовыми голубями. На Диком Западе, было дело, пользовались даже дымом костров. Теперь телефоны переносят бесплотные голоса на любое расстояние, и в этом гораздо больше магии, только какая-то она приземленная. Да и связь все время рвется из-за этого дождя, как бы я ни колдовал».

Ноябрь в Сиэтле — не самый приятный месяц. Он суров, жесток и зол — характер у погоды, как у настоящего колдуна. Самайн — для простых смертных Хеллоуин — Майкл провел вопреки обычаям. Первый раз за всю жизнь он не соблюдал ни саббаты, ни эсбаты, целиком сосредоточившись на Каорах и на том, чтобы вернуть себе власть в Верховном ковене. Теперь его жизнью управляло не колесо года, а амбиции и желание мести.

— Почему бы не обменять заложников? — спросил Илай, который по-прежнему находился в Англии, приглядывая по просьбе отца за Мурами, а заодно и за своим братом.

«Ах, Жеро, мой блудный сын… И, надо признать, моя гордость и радость».

— Она не станет приносить себя в жертву ради двух человек, которые ей не родня. Все-таки она Каор. Очень надеюсь, что ковен надавит и не отпустит ее спасать Жеро.

— Но так надо, отец. — Илай перешел на шепот. — Ты должен ее убить. Сэр Уильям всех до смерти запугал, теперь кое-кто даже хочет от тебя избавиться.

«Это из-за того случая с паромом. Да, я небезупречен. Следовало вести себя осторожнее. Тогда почему я играл в открытую? А потому, что нам, Деверо, только дай залезть туда, где сам черт ногу сломит».

— Не переживай. Совсем скоро Черный огонь снова будет в моих руках — тогда никто не заикнется о прошлом.

«Только о нашем древнем происхождении. Все знают, что возглавлять Верховный ковен должны Деверо».

— Что там с Жеро? — Майкл сменил тему.

— По-прежнему на Авалоне. Джеймс его усиленно лечит, но глядеть на беднягу пока страшно.

— Выходит, ты его видел.

— Да, но только отсюда, из штаб-квартиры, из Лондона.

«Наверняка и убить его пытался так же, издалека. И очень пожалел бы, если бы преуспел. Только Жеро умеет вызывать Жана. Он, а не ты. К тому же на прошлый Белтайн нам как-то удалось создать Черный огонь — надо выяснить, почему с тех пор ничего не выходит. Вряд ли тайна скрыта в тебе, Илай».

— То есть ты вроде как вызываешь ее на дуэль? Или в кафе приглашаешь? Или на бейсбол?

— Пускай явится прямо ко мне, — ответил Майкл. — Буду на связи.

— Но…

— До свидания, Илай, — попрощался он и положил мобильный телефон на алтарь.

Майкл, в обычной жизни — один из ведущих архитекторов Сиэтла, далеко не бедствовал. В средствах он не стеснялся — как и все колдуны высокого ранга — и деньги тратил на роскошную яхту под названием «Фантазм». Гермес, капитан судна, катал по заливу хозяина с компанией друзей, а в отсутствие посторонних принимал свой истинный облик: это был демон, порождение ада, служивший семье Деверо вот уже шестьдесят лет. Гермес быстро нашел общий язык с бесом, и оба прекрасно проводили друг с другом время на мостике, пока яхта скользила по черным водам залива Эллиот.

Городские власти какое-то время подумывали закрыть залив для прогулочных судов, но вскоре забросили эту идею — у береговой охраны не хватило бы сотрудников. Многочисленные заклинания Майкла затуманивали воспоминания людей о происшествии, уводили их мысли в другую сторону; в итоге большинство решили, что не было в заливе никаких чудовищ, а виной всему косатки и стая акул.

Как и всякий богатый колдун, Майкл устроил на судне великолепный алтарь, посвященный Рогатому