«Именно этих слов я и ждал. И именно поэтому должен ставить их под сомнение. Подданные жаждут угодить мне. Вернее, сделать вид, что угождают».
— Откуда мне знать, — проговорил он чрезвычайно суровым тоном, — что ты не вынашиваешь планов личной мести и не стремишься убить эту женщину с моей помощью?
— У меня и в самом деле есть своя обида на нее. Но я не скрываю этого, сэр, и настаиваю на обвинении.
На сожжение ведьм король явился вместе с королевой. Барбару Каор и ее служанку, которых обвинили в ведовстве и попытке убить монаршую чету, привязали к столбу на вершине большой поленницы. Люк Деверо стоял неподалеку — так, чтобы Барбара его видела, но не смогла бы легко указать на него стражам.
Когда полыхнул подол ее юбки, по лицу Люка пробежала кривая улыбка. Совсем скоро ведьма сгорит — точно так же, как и многие невинные женщины до нее. Впрочем, Барбара была далеко не невинной. Колдун выследил ее с большим трудом, а доклады шпионов и заклинания помогли найти всех оставшихся участников ковена Каоров — кое-кого из них еще предстояло убить. Уничтожение врагов доставляло Люку огромное удовольствие. Возможно, теперь род Деверо навсегда избавится от рода Каор.
И все же победа была не окончательной. Кассандра, юная дочь Барбары, сбежала. Он прочесал все окрестности, но ребенка и след простыл. Впрочем, оставшись без матери, девочка вряд ли смогла бы узнать о своих способностях. Неважно, жива она или мертва, — хребет рода Каор был сломан. Расцвет Деверо начался.
ДЖЕЙМС
Сэр Уильям ждал в штаб-квартире Верховного ковена. В комнату вошел Джеймс и встал перед отцом, не выказав и малейшего почтения. Этот волчонок чуть не лопался от переполнявших его возбуждения и высокомерия.
— Отец.
— С возвращением. Поездка была удачной?
— Более чем, — ответил тот с улыбкой и повернулся к двери.
В зал ввели молодую женщину. Хотя руки ее были связаны за спиной, держалась она прямо, с достоинством. Сэр Уильям втянул носом воздух и ощутил, что от нее исходит страх, пусть и хорошо скрываемый.
— Отец, позволь представить тебе Николь Андерсон, мою невесту.
ХОЛЛИ
Сильвана с Кьялишем ушли, оставив Холли, Аманду, Томми и Кари стоять в неловком молчании — раздраженных и злых друг на друга. Томми беспомощно переводил взгляд с одной девушки на другую, не зная, как их успокоить — особенно Аманду.
Пришлось вмешаться tante Сесиль.
— Надо собрать Круг и спросить у Богини, как нам лучше поступить и следует ли Холли спасать Жеро. Раз есть возможность получить наставление — так и поступим.
Холли приготовилась протестовать.
«А если я получу отказ?» — подумала она и вдруг поняла, что, пробыв верховной жрицей несколько месяцев, до сих пор не отдавала себя во власть Богини полностью.
Успешное действие заклинаний казалось ей таким же естественным, как и нужная реакция во время лабораторных по химии. Мысль о том, чтобы подчинить свою волю, пугала ее.
Tante Сесиль посмотрела на Холли так, словно поняла, о чем та думает, и медленно кивнула.
— Значит, настала пора решать: заявлять тебе свои права на положенное от рождения или нет.
У девушки перехватило дыхание.
Аманда удивленно подняла брови, а Кари раздраженно спросила:
— Вы это о чем? Что еще за тайный код?
Холли обуял страх. Делать такой выбор сейчас, когда она сбита с толку, а кругом творится не пойми что, — это было уже слишком.
«Если я соглашусь и посвящу себя ей, то никогда уже не стану прежней. Вдруг моя Богиня безжалостна? Вдруг именно поэтому все Каоры были такими жестокими?»
— Выбор за тобой. Ты можешь и отказаться, — заметила tante Сесиль.
— Сегодня мы дадим Кьялишу оплакать его горе, — решила Холли. — Круг соберем завтра, и я предстану перед Богиней. — Потом она обратилась к Аманде: — Ты не возглавишь ковен. Это моя обязанность.
— Все равно к Жеро не поедешь, — холодно ответила та.
Томми приобнял Аманду, но на этот раз она раздраженно сбросила его руку.
Расстроенный вид молодого человека оказался красноречивее любых слов.
— Спросим Богиню, что нам делать. Проведем обряды познания и ясного видения, — сказала tante Сесиль и со вздохом добавила: — Надеюсь, это удастся.
Аманда и Кари чуть отступили. Последняя скрестила на груди руки; она не совсем влилась в компанию, не разделила с остальными свою ношу — любовь к Жеро и ненависть к Холли за то, что та оставила его гореть в Черном огне.
— Сегодня нам лучше держаться вместе, — сказала tante Сесиль. — У кого проведем эту ночь?
— Девочки! Вы живы! — с облегчением крикнул дядя Ричард, влетая в зал.
Чрезмерно заботливая медсестра указала ему, куда идти. С самой смерти Мари Клер Холли не видела его настолько оживленным.
— Папа! — Аманда бросилась к отцу.
— Похоже, поедем к ним, — сказала Кари. — Ричард ее теперь никуда не отпустит. А я чертовски против того, чтобы проводить Круг у меня.
Томми и Холли согласно кивнули.
Tante Сесиль достала из сумки телефон и набрала номер.
— Давай же, Сильви, отвечай… Ага! Сильви, это мама. Слушай…
Она застыла с широко открытыми глазами, потом ахнула и зашептала:
— Нет… нет…
Холли выхватила трубку.
— … хочешь ее увидеть — отдай мне Холли.
«Майкл. Он похитил Сильвану».
Тетушка кинулась в объятия Кари. Та, хоть и не была особо чутким человеком, крепко ее обняла и спросила:
— Что стряслось?
— Кьялиш тоже у тебя? — спросила Холли.
— Ох, нет, — едва выговорила Кари. — Они у него?
Tante Сесиль зажмурилась и начала напевать заклинание на французском.
— Мисс Катерс! Как же я рад слышать ваш голос! — разлился Майкл ядовитым елеем. — Разумеется, Кьялиш здесь. А вы не знаете, где его отец? Никак не могу до него достучаться.
— Где устроим обмен? — бесцветным голосом спросила Холли.
Тетушка мгновенна замолчала.
— Нет, даже не думай, — шепнула Кари, но в ее глазах читалось: «А может, так и должно быть — как расплата за Жеро».
— Ну конечно же на воде, — произнес Майкл с особенным удовольствием.
— Когда?
— Скажем, на третий вечер.
— Почему не раньше?
