- Кто-нибудь знает точно?

Никто не знал.

- Одно я знаю точно, - сказал Жак. - Я хочу быть подальше отсюда, когда мы заведем эту штуку. Если он взорвется, то проделает такую дыру, что...

- Нет, зеркало не взорвется, - сказал Ч'инг. - Оно может сломаться, но не взорваться. У него имеется система защиты.

- Ладно, оставайтесь здесь и любуйтесь этой чертовой игрушкой, а я пошел...

- Послушай, здесь не о чем спорить...

- А КТО СПОРИТ?

- Жак, остынь! - сказала Таня. - В любом случае нам необходимо провести предварительный осмотр почвы. Я вызову флоутер, когда мы отойдем на несколько километров. Если он взорвется, наградим Жака медалью. Если не взорвется, наградим медалью Ч'инга.

В ходе предварительного осмотра почвы задача пяти Укротителей сводилась к простому сбору образцов. В передней части ИМОНа располагался маленький ящичек, который автоматически оценивал образец: внешний вид, плотность, прочность на разрыв, структура кристаллов, если таковые имелись, температура плавления и кипения, химический состав, наличие микроорганизмов и т.д. Информация автоматически передавалась на рекодер личного состава, находившийся на танином скафандре.

На кристаллы рекодера постоянно записывались также данные о температуре тела каждого члена команды, давлении и химическом составе крови, состоянии дыхания. Снималась осциллограмма головного мозга, брались анализы мочи и кала, проводимости кожи, слизистой оболочки, полей Кирлиана и прочее. Делалось это не из заботы о их здоровье - ближайший медпункт находился в четырнадцати световых годах - а для того, чтобы впоследствии разобраться в причине неожиданной смерти, если она настигнет кого-то из них. А неожиданная смерть, хотя рекламные брошюры и умалчивали об этом, для большинства Укротителей была завершением их карьеры.

Они сверили компасы (скорее инерционные, нежели магнитные), растянулись на сотню метров с востока на запад и побрели в северном направлении. Все, что казалось интересным, они подбирали и клали в ящик - анализатор. Через каждую сотню шагов они кидали в ящик горсть грунта, или точнее грязи. Таким образом они создавали более или менее объективную картину геологической и биологической структуры клочка поверхности Грумбриджа в одну десятую километра шириной и пять километров длиной. Ничего особенно впечатляющего для биологов: различные виды серой растительности, слишком хорошо известные, чтобы вызвать научный интерес, но достаточно отличные от земных, чтобы создать головную боль для геоформаторов.

Примерно через пять километров они наткнулись на реку. Течение было слабым, а вода мутной от большой концентрации грязи светлого цвета. Она выглядела как грязное молоко. Ближний берег был затянут толстой розовой паутиной, которая также оказалась формой растительной жизни.

Противоположный берег терялся в тумане, возможно, более чем в сотне метров от них.

- Самое время вызвать флоутер, - сказала Таня.

Единственное, чего нельзя делать в скафандре ИМОН, так это плавать.

Через несколько секунд она сказала:

- Он будет здесь через... - Грохот взрыва и ударная волна обрушились на них одновременно. Жак увидел, как у него под ногами забурлила молочная вода, стабилизаторы заработали на полную мощь, стараясь удержать его в равновесии. Он заскользил по поверхности реки спиной вперед, и вода сомкнулась у него над головой.

- Ну что, Ч'инг, видал? - заорал он. - Какого хрена ты со мной спорил?

- Что? - спросил Ч'инг. Он уже забыл, что у них были различные мнения в отношении флоутера. - Что ты сказал?

- А, черт, ничего, - Жак понял, что ведет себя как упрямый мальчишка. А этот механический шпион, ни на секунду не останавливаясь, фиксирует его давление, выделение гормонов, отмечает состояние гнева, а теперь и смущения.

- Все под водой? - спросила Таня. В ответ раздался нестройный хор голосов. - Подождите. Кто-нибудь находится не под водой? - Все оказались под водой. - Ладно, возьмем образец воды и выходим.

- Господи... проклятый анализатор весь в грязи, - заворчал Жак.

- Так возьми образец грязи, - посоветовал кто-то.

Жак недовольно последовал этому совету, затем включил фонарь на шлеме и стал пробираться в северном направлении. Он ничего не видел, но все же приятнее было идти через мутный суп, чем через полный мрак.

Его голова вынырнула из-под воды и он подождал, пока очистится визир. Голос Ч'инга, с необычным для него возбуждением, заскрипел в наушниках.

- Мне кажется, я нашел животное.

- Животное? Большое?

- Не очень. Размером с кулак. Оно плыло передо мной, и я схватил его. Он засмеялся. - Я думал это растение, но оно извивается.

Некоторые растения тоже извиваются, подумал Жак. Танотропизм.

Ч'инг вынырнул в нескольких метрах, осторожно держа в обеих руках некое существо. Оно было похоже на морского ежа или что-то в этом роде - черное и покрытое колючками, конвульсивно извивающееся.

Остальные Укротители еще не появились на берегу.

- Дай посмотреть, Ч'инг.

- Конечно, только осторожно.

- Я осторожно.

Ч'инг протянул ему существо и на какое-то мгновение, возможно, на одну двадцатую долю секунды, сенсоры их скафандров одновременно коснулись животного. В этот момент они услышали:

Ч'инг: '...проклятый косоглазый, думает, я сломаю его игрушку, поделом ему, если я надавлю и скормлю...'

Жак: '...жизнь везде даже здесь течет в дерьме, стерильном дерьме, если надавить? и скормить, жизнь такова, да...'

- Что? - он чуть не выронил существо.

- Ты что-то сказал?

- Г-м...

Он повертел существо в руках. На свету оно было ярко-пурпурного цвета, а образования, которые они сначала приняли за колючки, не были ни жесткими, ни колючими. Они шевелились с какой-то жутковатой грацией, совсем не говорившей о панике.

- Реснички, - сказал Жак. - Что-то вроде ресничек. Оно, наверное, плавает с их помощью.

- Возможно, - сказал Ч'инг. - Правда, они не выглядят слишком подходящими для передвижения под водой.

- Может быть это не совсем водное животное. Похоже, оно нормально чувствует себя и на воздухе.

- Возможно, ты прав, - он взял животное у Жака и когда их сенсоры опять соприкоснулись, они услышали:

Ч'инг: '...но возможно оно умирает сейчас, извивается как гусеница в огне, мама говорила, Жак, ты получишь - ты что читаешь мои мысли. Боже, ты читаешь мои мысли...'

Жак: '...но, может быть, оно так умирает, грациозная медленная поэма смерти, как гусеница? извивается, как гусеница в огне? Ну и картина вырисовывается, да, я читаю твои мысли и...'

Они уставились друг на друга.