еду знакомиться. Стало бытв, будто смотрины. Ну что же, не ударим лицом в грязь.

   23 июня.

   Фу- ты ну-ты! Ну и ассамблея вчера выдалась. Хоть напившись я был и здорово, однако что помню - расскажу. Разоделся я вовсе: длинный черный сюртук, белый галстук, белые перчатки и в петлице белый цветок, чуть не с подсолнух величиной, опять же лаковые ботинки. Вошли в прихожую, прошли коридорчиком, и Александр Иванович постучал в закрытую дверь.

   - Антре, - послышался аристократический голос.

   Мы вошли, Александр Иванович впереди, я сзади. Порядочная комната, вроде гостиной. На диване, подперев рукой голову, сидела сама графиня в голубом шелковом платье, красивая собой, с благородной такой личностью. В комнате окромя нас находилось еще человек пять-шесть мужчин. Кто в пиджаке, кто в сюртуке.

   Графиня нас усадила и представила гостям. У меня просто в ушах зазвенело - все князья, да графья, на худой конец, бароны.

   Минут через пятнадцать мы говорили с ней по душам, точно и век знали друг друга. А через часок она отвела меня в сторону и шепнула:

   - Если я вам нравлюсь, то докажите мне это и исполните мою просьбу.

   - Да хоть сейчас, - отвечаю, - прикажите - и птичьего молока достану.

   - Нет, - говорит, - птичьего молока я не пью, а закусить и выпить было бы действительно не вредно. Вы же знаете от Александра Ивановича, что я благородна, но бедна. Вот, милый, вы и слетайте, да живо дюжинку вина, да закусок разных привезите...

   А то и дядюшку, с которым я вас познакомила, и гостей моих угостить нечем.

   - С превеликим удовольствием, я сию минуту слетаю.

   И действительно не поскупился. В полночь мы сели за стол и начался пир горой. Все шло очень интересно: общество, разговоры, графиня, коих в лорнетку оглядывает. Со мной ласково шутит.

   Однако стал я примечать, что публика начинает поднапиваться.

   Конечно, все по-благородному. Не орут и в ухо не заедут, а так только раскрасневшись, да спорят чаще и погромче. Но к концу ужина приключилась такая история, что просто ужас меня взял.

   На конце стола один из графов с князем заспорили. Сначала о чем - не слышал, а только граф говорит:

   - Да знаете ли вы, что род мой я веду с основания Руси-матушки?

   А князь отвечает:

   - Эка невидаль! Я свой род веду, можно сказать, чуть ли не с основания мира.

   А граф:

   - Ну, это пардон, не может быть, врете!

   Тут князь гневно вскочил:

   - Прошу вас, граф, не выражаться!

   Граф что-то ответил, и пошло, и пошло. А потом все стали кричать: 'Дуэль, дуэль'. Моя графиня заплакала, ейный дядюшка стал успокаивать ее и помахивать перламутровым веером. Поздно ночью мы выбрались с Александром Ивановичем и вернулись в гостиницу. Что-то будет теперь?! Неужто и в самом деле стреляться будут?

   24 июня.

   Вчерась вечером был опять у своей графини. Разговоры разговаривали.

   Прямо я еще ничего не говорил, разные намеки делал.

   Графиня сентиментально слушала. Очень она тревожится о дуэли.

   Говорит, что теперича, разругавшись, граф и князь сидят по домам, составляют духовные завещания и друг другу разные неприятности пишут. Сегодня с утра набрался духа да и налетел опять к ней, решил разом покончить, чего тут зря лясы точить. Приехал, повертелся на стуле, ну, конечно, для начала спросил о здоровье, не колет ли в животе, не болит ли горло и все прочее.

   - Нет, - говорит, - мерси, я здорова.

   - Так позвольте вам предложение руки и сердца сделать.

   - Очень приятно, - говорит, - за мной дело не станет, а только в нашем кругу такие вопросы дамы сами не решают. Поговорите с моим дядюшкой, что он скажет.

   - А где же мне его повидать?

   - Да приезжайте завтра часика в два ко мне. Он к этому времени будет, вы и поговорите, а только, боюсь, он не согласится, ну да что Бог даст! 25 июня.

   Победа по всем швам! Дело синюхинской династии на мази.

   Было так: приезжаю сегодня в 2 часа, подождал в гостиной, наконец выходит дядюшка - граф Подгурский. Я ему прямо выкладываю: так, мол, и так, влюбился в вашу племянницу, желаю ее в жены взять, и хоть знаю, что насчет денег у ней не того, но это нам все равно, так как немалыми капиталами сами обладаем.

   Граф выслушал и говорит:

   - Не подходящее дело вы задумали. Разве моя племянница вам пара? Хоть вы и очень симпатичный человек и от души мне нравитесь, но подумайте сами, разного мы круга, разных понятиев, опять же Вандочка моя (ее зовут Ванда Брониславовна) привыкла к свету, хоть и бедна, но избалована. Подумайте, каково ей будет в Елабуге?!

   - А что же, очень хорошо будет. Шикарная квартира, обстановка в стиле. Свои лошади и кучер, и вообще все удобства. Конечно, и родственников своих мы не забудем...

   Это, видимо, поколебало графа. Он задумался; помолчал долго, а затем решительно заговорил:

   - Ну, будь по-вашему, все равно от судьбы не уйдешь, почем знать, может, вы и составите счастье Ванды.

   Голос их дрогнул, и граф, вынув платок, обтер глаза. Опосля и говорит:

   - Ну, дорогой зятек, поздравляю вас с высокоторжественным происшествием.

   И, обняв меня, он трижды поцеловал.

   - А теперь приступим к делу. Как для Ванды, так и для вас важно, чтобы невеста или жена ваша появилась в Елабуге и прилично одетая, и с сундуками с приданым. Вы же знаете, что у бедняжки и лишней рубашонки не имеется. Конечно, я чем могу, помогу, но и мои средства очень ограниченны, вот почему я требую, чтобы вы помогли нам и дали бы хоть тысяч пятнадцать немедленно на шляпки, тряпки, белье, обувь и прочее.

   - Хорошо, - отвечаю, - граф, мы согласны, но только больше десяти дать не можем, так как при себе всего-навсего пятнадцать имеем, а из Елабуги выписывать уж больно несподручно.

   Граф поморщился:

   - Ну хорошо, давайте десять, я доложу, как-нибудь справимся.

   Вытащил я бумажник, отсчитал десять тысяч да и говорю:

   - Позвольте расписочку.

   - Какую расписочку, в чем?

   - Да в том, что вы на наш брак согласие дали и десять тысяч рублей от меня получили на обзаведение приданым.

   Граф пожал плечами, однако присел и расписку написал. Одной рукой протянул я ему деньги, а другой принял от него расписку.

   После этого граф крикнул:

   - Ванда!

   Из соседней комнаты вошла графиня.

   - Ну, племянница, поздравляю тебя. Вот твой жених. Благословляю вас, живите в добром мире и счастливо.

   Я поцеловал графиню в самые губки, посидел с ней часок да и вернулся домой. И на душе такая-то радость, вроде как бы из почетных граждан да прямо в графья попал.

   26 июня.

   Сегодня проснулся очень в духах. Однако чаю выпил всего 3 стакана, аппетиту не было. После чаю,