места лошадей, он почувствовал, как она напряглась. Одна ее рука лежала на коленях, а другой она оперлась о стенку кареты. Что бы она ни говорила, его невеста опасалась экипажей. Он почувствовал к ней нежность. Какая же она ранимая! Должно быть, поэтому ей неприятно показывать свою слабость. — Знаете, я подумал, что вы очень любите белок, — сказал он, отвлекая ее от беспокойных мыслей.

Между бровями у нее появилась складочка.

— Почему вы так говорите?

— Потому что вы часто носите этот цвет — цвет белки. По вашей любви к платьям цвета беличьего меха я и определил, что вы любите этого зверька. Может быть, в детстве у вас была ручная белка, и она бегала по дому, пугая горничных и вашу няню.

— Какой полет фантазии! — проговорила она. — Вы хорошо знаете, что это коричневый цвет, и я не знаю, люблю ли этот цвет, просто я привыкла к нему.

Джаспер искоса взглянул на нее. Мелисанда нахмурилась, глядя на его руки, державшие вожжи.

— Белки коричневые, потому что так они незаметны. Она отвела взгляд от его рук и с некоторым удивлением посмотрела на него:

— По-видимому, вы не слышите меня, милорд.

— Боюсь, мы снова возвращаемся к белкам. Простите, но, если вы не смените тему, вероятно, я буду болтать о них всю дорогу до дома, где будет концерт. Белки беличьего цвета, потому что этот цвет незаметен в лесу. Не поэтому ли вы и носите его?

— И поэтому я могла бы спрятаться в лесу? — на этот раз с более уверенной улыбкой сказала она.

— Вероятно. Возможно, вам хочется перелетать с дерева на дерево в тенистом лесу, избегая и зверей, и бедного человека. А вы как думаете?

— Я думаю, вы недостаточно хорошо знаете меня.

Он повернулся и встретил ее насмешливый взгляд, но рукой она по-прежнему опиралась о стенку кареты.

— Полагаю, вы правы.

Он понимал, это раздражающее его создание всячески скрывает свой страх, но ему хотелось бы узнать о ней больше.

— Вы довольны тем соглашением, к которому мы пришли с вашим братом? — спросил он. Первое оглашение было сделано накануне, а свадьба назначена через три недели. Многим леди не понравилась бы такая короткая помолвка. — Должен вам сказать, мы спорили долго и упорно. Был момент, когда я подумал, что наши деловые споры дойдут до драки. Но ваш брат спасал положение при помощи чая и оладий.

— О Боже, бедняга Гарольд!

— Конечно, Гарольд бедняга, но, а как же я?

— Вы, очевидно, святой среди всех мужчин.

— Рад, что вы это сознаете, — сказал он. — Ну и как вам условия, на которых мы договорились?

— Я довольна, — коротко ответила она.

— Хорошо. — Он прокашлялся. — Должен вам сообщить, что завтра я покидаю город.

— О! — Ее голос не дрогнул, но лежавшая на коленях рука сжалась в кулак.

— Боюсь, тут ничего не поделаешь. Меня уже несколько недель забрасывает письмами мой управляющий поместьем. Он пишет, что мое присутствие совершенно необходимо для разрешения какого-то земельного спора. Полагаю, я больше не могу оставлять его письма без внимания, — пояснил Вейл. — Видите ли, Эббот, мой сосед, снова разрешил своим арендаторам строиться на моей земле. Он делает это каждые лет десять — пытается расширить свои владения. Человеку не меньше восьмидесяти, и он занимается этим в течение полувека. Бывало, доводил моего отца до бешенства.

Наступила короткая пауза, пока он заворачивал лошадей в боковую улицу.

— Вы знаете, когда вернетесь? — поинтересовалась его невеста.

— Через неделю, может, через две.

— Понятно.

Он взглянул на нее. Она поджала губы, может, она хочет, чтобы он остался? Эта женщина была непроницаема, как сфинкс.

— Но я обязательно вернусь ко дню нашей свадьбы. — Естественно, — тихо проговорила она.

Он посмотрел вперед и увидел, что они уже находились у дома леди Эддингс. Он остановил лошадей, бросил вожжи подбежавшему мальчику и выпрыгнул из экипажа. Как он ни спешил, но, когда он обогнул фаэтон, мисс Флеминг уже стояла, собираясь спуститься на землю. Это весьма не понравилось ему. Он протянул руку: — Позвольте вам помочь.

Она упорно не замечала его руки и, держась за стенку экипажа, осторожно спустила ногу к приставленной к экипажу ступеньке.

Джаспера это задело. Она может быть храброй, если ей этого хочется, но ей не следовало пренебрежительно отказываться от его помощи. Он протянул вверх руки и обхватил ее тонкую теплую талию. Она, словно задохнувшись, вскрикнула, и он опустил ее на землю. В воздухе растекался запах цветов апельсинового дерева.

— В этом не было никакой необходимости, — сказала она, отряхивая юбки.

— О нет, было, — проворчал он, надежно заталкивая ее руку себе под локоть и направляясь к внушительным белым дверям городского дома Эддингсов. — Музыка. Можно восхитительно провести день. Я очень надеюсь, что мы услышим народные баллады о девицах, которые топятся в колодцах, а вы?

Мисс Флеминг бросила на него недоумевающий взгляд, но устрашающего вида дворецкий уже распахнул перед ними дверь. Джаспер улыбнулся своей невесте и ввел ее в дом. Кровь бурлила в его жилах, но не потому, что ему предстояло наслаждаться так называемой народной музыкой или провести день в обществе мисс Флеминг, какой бы интересной она ни была. Он надеялся увидеть здесь Мэтью Хорна. Хорн был старым другом, собратом — ветераном армии его величества и, самое главное, одним из немногих, кто выжил у Спиннерс-Фоллс.

* * *

Мелисанда сидела на узеньком стуле и старалась, не отвлекаясь, слушать пение молодой девушки. Если бы можно было сидеть неподвижно, закрыв глаза, в конце концов, эта ужасная паника оставила бы ее. Она, увы, не предвидела, что их неожиданная помолвка так взволнует светское общество. Как только они вошли в дом леди Эддингс, глаза всех присутствующих устремились на нее и Джаспера, и Мелисанде захотелось просто исчезнуть. Она ненавидела быть в центре внимания. Ее бросало то в жар, то в холод. Во рту пересыхало, а руки дрожали. Но хуже всего было то, что она потеряла способность говорить разумные вещи. Она просто тупо смотрела на эту ужасную миссис Пендлтон, когда та высказала предположение, что, должно быть, лорд Вейл сделал ей предложение от отчаяния. А в ответ она не могла сказать ничего вразумительного — так, какое-то блеяние.

Стоявший рядом лорд Вейл наклонился и довольно громким шепотом спросил:

— Как вы думаете, она пастушка? Мелисанда, не понимая, смотрела на него. Он округлил глаза.

— Точно, она самая!

Джаспер взглядом указал на девушку, которая стояла рядом с арфой. Это была самая младшая дочь леди Эддингс. Девушка неплохо пела, но на бедняжке был огромный кринолин, бесформенный чепчик, и в руках она держала не что иное, как ведерко.

— Горничной она быть не может, — размышлял лорд Вейл. Он легко воспринял этот нездоровый интерес к ним, и, когда перед следующим номером его окружили несколько джентльменов, он громко смеялся. Он сидел, покачивая ногой, как мальчишка, которого заставили сидеть в церкви. — Я думаю, будь она горничной, она несла бы ящик с углем. Но он был бы довольно тяжелым.

— Она молочница, — тихо предположила Мелисанда.

— В самом деле? — Он свел густые брови. — Но не в этом же кринолине?

— Тсс! — прошипел кто-то позади них.

— Я хочу сказать, — прошептал лорд Вейл, лишь чуть понизив голос, — как это коровы не наступят на ее юбки? Выглядит очень непрактично. Правда, я мало, что знаю о коровах, молочницах и тому подобном, но я люблю сыр.

Мелисанда прикусила нижнюю губу, подавляя неожиданное желание хихикнуть. Как странно! Ей