создана.

Рассмотрим работу по ракетам. При организации Института в 1934 г. было создано два сектора, один занимался бескрылыми ракетами, второй крылатыми. Я после окончания ВВА был назначен в 1933 г. в ноябре сначала в ГИРД, а затем в Институт. В Институте я был назначен инженером в ракетный сектор, которым руководил ЗУЕВ. В 1934 г. по бескрылым ракетам были взяты обязательства изготовить объект для вооружения как говорили на суше и на море с дальностью обстрела 60 км. с 1/100 дистанции попадания и сокрушительной силы действия можно, причем же опытов по ракетам абсолютно никаких не было. Мои первые примеры в этом направлении убедили меня в том, что это абсурдное мероприятие. Я начал настаивать на уточнении этого вопроса, ни нач. сектора ЗУЕВ, ни нач. отдела ТИХОНРАВОВ никаких мер не принимали. Я пошел к КЛЕЙМЕНОВУ и сообщил свою точку зрения, он приехал в сектор, выслушал меня, просмотрел полученные траектории полета и заявил: «Все это происходит потому, что вы, мой друг, зеленый еще».

Я добился, чтобы мои результаты были обсуждены на Техническом Совете и меня исправили. Меня заслушали, поговорили, но никто никаких мер не принял. Работа по проектированию этого объекта шла полным ходом, и работали 6 человек. В конце 1934 г. в план работы на 1935 г. был внесен тот же пункт: «Ракета на жидком топливе дальнего действия и т. п.». Я восстал против этого пункта, но на тех. совещании меня никто не поддержал. Я поставил этот вопрос на Партгруппе. Яновский меня поддержал, и мы потребовали через партком создания специального технического совета для обсуждения этого вопроса с приглашением специалистов (Ветчинкина, Стечкина и Вентцель). На тех. совете было единогласно высказано мнение этими специалистами, что расчеты и выводы верные и следует искать новых путей, в частности использования крылатых ракет. Не взирая на это решение, пункт о бескрылых ракетах дальнего действия не был снят. Тогда Хованский, Яновский и я написали Наркому тяжелой промышленности тов. Орджоникидзе, где вскрыли сущность вопроса. Перед отправкой письма мы зашли в партком и зачитали письмо секретарю парткома института т. Осипову. Последний пригласил КЛЕЙМЕНОВА, который с шумом и криком «бузотеры» требовал постановки вопроса о нас на парткоме и заявил, что вы не имеете права писать таких писем, т. к. план не подан на утверждение. Осипов настаивал, чтобы обождали посылать письмо. Мы так и сделали, после этого пункт с ракетами дальнего действия был снят. Яновский был уволен из Института. Хованский был изолирован и назначен начальником летно-испытательной станции.

Я, будучи председателем бюро НТС организовал комиссию в составе 10 инженеров под председательством инж. тов. ЯКАЙТИС, для обследования состояния научно-исследовательской работы в Институте, после обсуждения этого вопроса на тех. совещании была вынесена резолюция (см. в делах) с этой резолюцией не согласился КЛЕЙМЕНОВ и ОСИПОВ и пред. завкома НИКОЛАЕВ (последний исключен из партии).

На второе заседание, где обсуждался вопрос об уходе инженеров явились ОСИПОВ, НИКОЛАЕВ, ТРИАДСКИЙ и НАДЕЖИН, в конце заседания я обратился к ОСИПОВУ и Пред. завкома по ходу обсуждения с просьбой о принятии мер в отношении КУПРЕЕВОЙ, которая действуя именем нач. Института создала настроение среди сотрудников… На этом основании наше заседание было квалифицировано кулацким заседанием и бюро было распущено, а меня хотели исключить из партии, но затем ограничились выговором, но в Райком не послали Протокол.

Тов. ЯКАЙТИС был объявлен выговор и он вынужден был уйти из Института. Таким путем была разогнана партгруппа 2-го отдела, за исключительно правильное вскрытие разбазаривания средств самым шарлатанским методом.

В течение 1934–1935 и даже 1936 г. частью работников Института, как-то инженер Тихонравов, Душкин и Якайтис неоднократно поднимали вопрос о неправильной установке в производстве. Например, все работы, проводимые по двигателям и ракетам на жидком топливе носят сугубо экспериментальный характер. Для быстрого решения отдельных вопросов, необходима самая тесная связь инженера, конструктора, станка и испытательной лаборатории. Нужна система принятая буквально во всех научно-исследовательских институтах. Мы просили для проведения экспериментальных работ выделить максимум 4 станка, которые должны обслуживать эти работы и стать на единственно правильный путь. Эта точка зрения категорически отметалась со стороны КЛЕЙМЕНОВА, ЛАНГЕМАКА И НАДЕЖИНА. Все время торжествовала принятая им система. Это проектирование, изготовление чертежей, сдача в производство, а затем изготовление заказа в течение такого длительного срока, что он терял всякую научную ценность, так как за это время удавалось получить самым кустарным образом сведения, которые сводили к нулю заказ. Так было в течение всего времени существования Института. Для наглядности приведу несколько фактов, например опытный динамометр, с общим количеством необходимых часов для его производства равным 70–80 часам изготовления:

Сдан в производство 27.10.35 г.

Испытан станок лаборатории сдан 27.10.35 г. Получен 1.6.36 г.

Топливные баки для лаборатории сданы 20.111936 г. До сих пор не изготовлены

Опытный образец ракетного двигателя объект 205 сдан 20.11.1936 г. Запланирован к Испытанию 1.4.1936 г.

Получен с производ. 1.06.З6 г

Таким образом, так сорван по вине производства и вся работа в течение 1936 года. Группа сорвана ибо не оставалось времени для дальнейших работ. Так происходило из года в год. Я утверждаю, что в производстве были явно приняты система абсолютно негодная, тормозящая развитие. Это тоже не случайный факт. Дайте мне все материалы и я со всей очевидностью докажу фактами, что чья-то рука, возможно по неопытности, тормозила работу и вводила государство в колоссальные убытки. В этом конечно повинны КЛЕЙМЕНОВ, ЛАНГЕМАК и НАДЕЖИН, в первую очередь. Повторяю эти факты можно умножить беспредельно, но сейчас я не в состоянии, а постараюсь изложить в следующем заявлении.

Член ВКП(б) —

В конце 1933 г. зам. Директора был КОРОЛЕВ С.П., меня вызвали в кабинет и предложили в течение 5 часов израсходовать 150.000 рублей. На мой вопрос, что собственно делать с этой суммой? КОРОЛЕВ в категорической форме приказал покупать все что угодно, но израсходовать. Я конечно поехал, закупил несколько сверлильных станков (2), но зато параллельно со мной поехавший агент ухлопал все остальные средства, закупив несколько сот рулеток и т. п.

п/п (А. К Костиков)

________________________________________________________________

Приложение II

А.Г. Костикову

Как можно характеризовать деятельность Глушко в области развития ракетных двигателей? Я даю отрицательную характеристику и вот по каким соображениям:

а) Направление работ Глушко было таково, что все внимание было сосредоточено около одной, случайно, империческим путем подобранной конструкции, которая преподносилась как последнее слово техники. При этом все другие направления (не связанные с «именем» Глушко) объявлялись не верными, ошибочными по соответствующим работам чинились препятствия и они задерживались (напр, работа с кислородными двигателями, лабораторная работа с малыми моторами).

Циолковский и Цандер и подчеркивание, что родиной ракетного двигателя является Германия. Все это пропагандировалось в печати.

б) Методика работы Глушко над своими объектами в области ракетной техники может быть охарактеризована как кустарная, отрицающая научно-исследовательский подход к работе. Все эксперименты проводились на дорогостоящих конструкциях, подлежащих в будущем сдаче заказчику. Расчет велся на то, что трудностей в будущем не встретится (случай с газогенератором). В результате встретившейся трудности (а их должен предусматривать каждый инженер) заставляли затягивать план, возвращаться назад, проделывать лишнюю работу. Голый империзм, царствовавший в работе Глушко, приводил к случайным решениям, от которых в дальнейшем не делалось ни шагу в сторону, из-за боязни попасть в неизвестное. Следствием этого явился застой в работе последние 2–3 года, в которые ничего не было сделано. Сдавались не вполне доработанные объекты (двигатель 150 кгр тяги), которые выдавались за большие технические достижения.

в) Конструкции Глушко являли собой пример не инженерного подхода. Они отличались страшной сложностью и дороговизной, не подтверждающейся делом и обнаруживают слабое знакомство автора с техникой. Как пример – случай с многократными взрывами его двигателей, после которых был объявлен невозможным запуск их с рабочего давления. Однако, когда соответствующие опыты были поставлены инж. Андриановым, то не было ни одного случая взрыва.

г) Деятельность Глушко определенным образом тормозила развитие ракетной техники. Как пример – он не допускал, чтобы кто-то другой работал самостоятельно в той же области, что и он (азотные двигатели). Молодые инженеры Шитов и Андрианов не допускались к самостоятельной работе по аналогичным двигателям, хотя вполне уже были к этому подготовлены. Инж. Шитов – молодой работник