состояния, которое находилось на корабле, затонувшем 3 января 1790 г. в виду Кийбеф-Сюр-Сен».
Таким образом, мы не знаем ни одного имени и не видим ни одной ссылки на подлинный источник. В общем, по словам известного историка Госслена Ленотра, приведенные выше свидетельства были «рассчитаны на простаков». Ко всему прочему, сам Тейлор, автор пресловутой брошюры, оказывается, был лицом заинтересованным, поскольку он разработал проект подъема «Телемаха» и рассчитывал на то, что, опубликовав свой претенциозный труд, сможет собрать средства для проведения соответствующих инженерно-технических работ. Так что к упомянутой брошюре следует относиться с предельной осторожностью.
Вместе с тем тот же Тейлор, когда сходит с зыбкой почвы домыслов, сообщает нам кое-что, вполне заслуживающее доверия. Так, среди прочего он указывает, что «Телемах» был бригом 80 футов в длину; капитана звали Адриеном Кеменом; судно вышло из Руана 1 января 1790 г. и затонуло на песчаной отмели, прямо напротив Кийбефа, 3 января 1790 г. Кроме того, Тейлор ставит нас в известность, что правительство, продолжавшее владеть обломками судна в соответствии с королевским указом от 1681 г., снарядило из Шербура специальную судоподъемную команду из трехсот человек, «со множеством всяких технических приспособлений». Однако попытка поднять бриг – работы длились три месяца – обернулась неудачей.
Следующая попытка была предпринята, кажется, в 1818 г. – в эпоху Реставрации. Из Шербура в Кийбеф привели специально оснащенную баржу – и начались работы по подъему судна. Их решили провести главным образом потому, что обломки мешали судоходству. Но кое-кто уверял, будто это был всего лишь предлог. Людовик XVIII, недавно взошедший на престол, разумеется, знал что к чему. Знал он и про королевские сокровища: ведь они же в конце концов были достоянием Бурбонов! Однако этот год, как и 1790-й, не принес удачи.
Так, преимущественным правом на проведение дальнейших работ по подъему обломков «Телемаха» заручился некий Маньи. 1 апреля 1837 г. он получил специальное разрешение от самого морского министра. По условиям договора в случае успеха, Маньи становился обладателем четырех пятых частей всех сокровищ. Последняя же часть переходила в Фонд инвалидов военно-морского флота Франции.
И Маньи, без лишних проволочек, создал совместную компанию, объединившись с неким Давидом, фабрикантом из Гавра, – он отливал якоря и якорные цепи. И подготовка к судоподъемным работам началась.
В конце концов, выбросив на ветер 65 тысяч франков – сумму по тем временам немалую, – Маньи оставил дело, так его и не завершив. И оно перешло в руки к его компаньону – Давиду. Новые попытки поднять «Телемах» предпринимались в июне, июле и августе 1841 г. Однако они закончились тем, что судно сместилось на несколько метров в сторону.
И вот тут-то на сцену выходит Тейлор. У него были свои – совершенно очевидные – интересы в этом деле; к тому же, наблюдая за ходом последних работ Давида, он пришел к очевидному выводу, что от одних лишь цепей тут мало проку. «Тщательно изучив обстановку на месте и трудности, связанные в основном с особенностями приливно-отливных течений, – писал он в своей брошюре, – я вывел следующие заключения: 1) технические средства, использовавшиеся до сих пор, никоим образом не соответствовали характеру и объему проводившихся работ; 2) в этой связи необходимо, по крайней мере, одно надежное и крепкое приспособление, прочно удерживающее затонувший корабль, лебедки и цепи, при том, что нагрузка на каждую цепь и, соответственно, каждую часть корабля должна распределяться равномерно, иначе не имеет смысла даже пытаться сдвинуть обломки с места, где они покоятся уже больше полувека».
Другими словами, Тейлор предлагал перекинуть мост через эстуарий Сены – точно над тем местом, где лежал бриг, с тем чтобы «все связующие механизмы – лебедки, блоки и цепи испытывали одинаковую нагрузку, с учетом размеров и веса корабля, который предстояло поднять, равно как и опорного моста, на котором предполагалось установить соответствующие механизмы и приспособления». Теперь понятно, почему использовавшиеся ранее баржи для этого дела не годились: они не представляли собой прочной опоры и всякий раз смещались то вверх, то вниз, то в сторону – в зависимости от приливов и отливов. Выводы Тейлора взяли на вооружение – и через три недели мост был готов. Однако 17 ноября 1841 г., часов в шесть вечера, поднялся страшный ветер, буквально валивший с ног. Ураганом сорвало с якорей английский бриг из Вилькье и понесло прямо на только что построенный мост.
Давид вышел из игры. Так что Тейлору были все карты в руки. Дело оставалось за малым – заручиться поддержкой состоятельных людей. Тогда-то он и выпустил в свет свою брошюрку. При этом Тейлор руководствовался твердым убеждением: прежние концессионеры непременно должны снова поверить в то, что и правда смогут стать обладателями своей доли от лежащих на дне 25 млн франков. К тому же благодаря Тейлору они «узнали о бондаре из Руана, который своими собственными руками обшил железом бочонки с золотом, о тех, кто воочию видел, как тайно, по ночам, отливали луидоры, о капитане, переправившем эмигрантов в Англию, о загадочном чиновнике из Морского министерства и о многих других свидетелях, чистосердечно подтвердивших вышеизложенное».
Когда вытащили еще один лот, то с одной его стороны заметили «10–12-сантиметровой длины полоску рыжеватого металлического налета – то ли золота, то ли меди». И знатоки корабельного дела тотчас подтвердили, что в 1789 г. медь в судостроении не использовалась. Выходит, то было золото.
Нетрудно предположить, что тут началось.
Вновь разгорелись споры. И снова, как когда-то, одни доказывали, что такого судна, как «Телемах», вообще не существовало. А другие уверяли, будто сокровищ в его трюмах на самом деле гораздо больше, нежели было принято считать. Недели шли одна за другой, и все это время Тейлор обрушивал на головы обывателей потрясающие заявления. Так, 18 октября он твердо заверил «Журналь дю Гавр» в том, что «в самое ближайшее время поднимет на поверхность корпус корабля, а потом на глазах у публики разберет его на части и извлечет из трюмов все содержимое».
Спустя десять дней от него последовало новое заявление: обломки-де уже находятся в каком-нибудь метре от поверхности. Так что через день-другой их можно будет извлечь целиком. И вера вкладчиков после таких заверений крепла с каждым часом. А люди недоверчивые знай себе подтрунивали над ними, уверяя, будто в пресловутых бочонках нет никакого золота и они заполнены всего лишь жиром. На что незамедлительно последовал ответ Тейлора: «С помощью молота мы вбили двухметровый железный лот в один из ларцов и вытащили из него кое-какие золотые и серебряные предметы». Тейлор даже уточнил, что ларец находится где-то между грот-мачтой и капитанской каютой. И той же ночью акционеры окончательно уверились в том, что несметные богатства вот-вот перекочуют к ним в карманы. Они спали, и в снах Сена виделась им «новым Пакталом[13], чьи воды выносят на берег золотые слитки и луидоры…». Однако сны не вечны…
И 19 декабря «Журналь дю Гавр» объявила, что Тейлор сбежал. Может, именно этот случай и был положен в основу расхожего выражения – «уйти по-английски»? Он скрылся, оставив кучу долгов – на сумму 28 тысяч франков, – муниципалитетам Гавра и Кийбефа, не считая денег вкладчиков и тех, что причитались в виде двухмесячной заработной платы бригаде из тридцати пяти рабочих, им же самим и нанятых. Но странное дело: акционеры все как один вдруг словно воды в рот набрали и затаились. Зато скептики торжествовали вовсю. История эта дошла до Парижа – и столица тоже хохотала до упаду.
И все же как тут разобраться: что во всей этой истории правда, а что вымысел? В свое время еще Госслен Ленотр, к примеру, советовал начинать расследование по делу о «Телемахе» с архивов военно- морского флота. И такое расследование было проведено – исключительно ради исторической науки. И я вправе утверждать, что сегодня некоторые подробности по упомянутому делу нам известны доподлинно. Так:
1) установлено, что в декабре 1789 г. у причала Руанского порта стоял корабль «Квинтанадуан» водоизмещением 120 регистровых тонн, которым командовал капитан Жак-Адриен Кемен. Судно посетили «кораблестроители, представлявшие Адмиралтейство в Руане; они осмотрели его и вынесли заключение, что оно вполне может принять на борт груз и доставить его в Брест».
2) В тех же архивах обнаружили учетные списки моряков, и там были перечислены практически все члены экипажа «Квинтанадуана». В приложении к означенным спискам упоминалось, что капитан Жак Кемен, старший помощник (он же родной брат капитана) и четверо матросов «Квинтанадуана» потерпели кораблекрушение в виду Кийбефа 3 января 1790 г. Вследствие чего один член экипажа погиб.
3) Среди прочего в архивах хранилась переписка министра военно-морского флота де Ла-Люзерна с
