Через некоторое время был схвачен и Русси. Он был приговорен к смерти и казнен 11 мессидора XII года. После его смерти священник, принявший его последнее причастие, сказал, что подсудимый разрешил ему сообщить, что он осужден справедливо. А через полгода предъявил записку следующего содержания: «Я заявляю, что человек по имени Лезюркес невиновен, но это заявление я разрешаю обнародовать не ранее чем через шесть месяцев после моей смерти».
Это свидетельство казненного преступника, казалось, должно было стать решающим аргументом в пользу невиновности Лезюркеса. Увы! Эксперты высказали серьезные сомнения в подлинности документа…
Русси стал седьмым человеком, гильотинированным по делу лионского курьера. Вот он, этот печальный список, целиком: 1. Куриоль; 2. Бернар; 3. Лезюркес; 4. Дюрош, он же Лаборд; 5. Лафлер; 6. Дюбоск; 7. Русси.
Если суммировать данные всех проведенных расследований и допустить, что Дюбоска не было на месте преступления, если вспомнить, что Дюрош ехал вместе с курьером в карете, надо признать, что и остальные участвовали в нападении. Это Куриоль, Бернар, Лезюркес, Лафлер, Русси. Итого пять. Однако большинство свидетелей видели четырех всадников. Очевидно, где-то все же произошла ошибка, то ли со стороны свидетелей, то ли со стороны суда.
А если Дюбоск был там? Не будем забывать, что он приходил за лошадьми к Бернару вместе с Лафлером, Куриолем и Русси, за четырьмя лошадьми. Тогда перед нами как раз четыре всадника, о которых говорили свидетели. С другой стороны, Ришар – которому уже ничего не угрожало, он получил свой приговор, – передал в распоряжение правосудия то, что он узнал от Куриоля: тот сам вместе с Дюбоском напал и убил кучера, в то время как Русси и Лафлер «занимались» курьером. Зато тот факт, что Бернар находился 8 флореаля в Париже, позднее был подтвержден его бывшим слугой Шероном. Бернар знал о заговоре и лошадей он дал, вполне осознавая, для какого дела они будут использованы; и он, конечно, участвовал в дележе добычи. Но его не было в Монжероне. Значит, остаются: Куриоль, Лафлер, Дюбоск, Русси. Как раз четыре всадника. И тогда Лезюркес невиновен.
Невиновен? Все не так просто. В конце концов нельзя просто отбросить, одним махом, все свидетельские показания очевидцев из Монжерона и Льезента.
И, наконец, остается еще эта сделка, очевидная, бросающаяся в глаза сделка между Лезюркесом и настоящими убийцами. Человек, которого узнали свидетели, если бы он мог доказать, что совершенно не связан с бандитами, напавшими на почтовую карету, смог бы спасти свою голову. К несчастью для него, свидетели узнали в нем одного из всадников, а следствие выяснило, что он был хорошо знаком с настоящими убийцами. Пусть читатель сам рассудит, как можно понять дружескую вечеринку у Ришара 10 флореаля, всего через день после кровавого ограбления почтовой кареты и в момент, когда как раз произошел раздел добычи! В этот день кто сидел за одним столом с преступниками? Лезюркес и Гено.
Здесь защитники Лезюркеса опять могут воспрять духом: а как же Гено? Свидетели его также узнали. И с убийцами он встречался еще чаще, чем Лезюркес. В Париже он даже поселился у Ришара. Более того, именно вместе с Гено Куриоль уехал из Парижа, в то время как Дюбоск, Лафлер или Русси разъехались в разные концы Франции. Это так, и я не исключаю Гено. Мне кажется, что ему просто повезло, очень повезло, что у него оказался друг полицейский, обеспечивший ему алиби. Я думаю, что Гено – по справедливости – должен был бы разделить судьбу Лезюркеса.
Остаются протесты Куриоля, Дюроша и Русси: все они клялись, что Лезюркес невиновен. Но Куриоль хотел вместе с Лезюркесом отвести обвинение и от Бернара и Ришара. А те точно были виновны, по крайней мере как соучастники. А Дюрош? Его заявления представляют собой смесь противоречивых признаний и явной лжи. Русси? Подлинность его «исповеди» оставляет место для больших сомнений. Остается вспомнить, что и вдова Лезюркеса упорно добивалась реабилитации своего мужа. А вдова Лезюркес была богатой женщиной.
По-видимому, мы так и не узнаем всей правды о деле лионского курьера. Но вот что не подлежит сомнению: нельзя было приговаривать Лезюркеса к смерти, так как в его виновности не было полной уверенности. Сомнения в уголовной практике всегда должны трактоваться в пользу обвиняемого. Но сомнения остаются также – не менее серьезные – в его невиновности…
Одно соображение: почему вообще Лезюркес, человек богатый, влез в это грязное дело? Не забывайте, что он был игрок, что его состояние сколочено за короткий срок – всего за три года спекуляций государственным имуществом. Вспомним и то, что события происходили в эпоху, когда в обществе мораль оказалась понятием расплывчатым. Джентльмены-роялисты считали за доблесть грабить на дорогах во имя короля. Лезюркес мог посчитать небольшим грехом ограбить одну почтовую карету в своих личных интересах. А подобное дело требовало дорогостоящих приготовлений. Лезюркес мог финансировать нападение на лионского курьера: еще одна спекуляция, не больше. Возможно, ему пообещали, что деньги добудут без убийства. Но кучер и курьер стали сопротивляться, и тогда бандитам ничего не оставалось делать, как лишить их жизни… А потом, следуя бандитскому «кодексу чести», убийцы поклялись не раскрывать личности Лезюркеса. Не этим ли объясняется странное поведение Куриоля, Дюроша и Русси?
Это всего лишь одно из возможных объяснений, не более того. Что поразительно, два лучших исследователя этого дела, господа Гастон Делайен и Луи Гарро, писавшие о нем один в 1905-м, другой в 1951 г., – пришли к одному и тому же выводу: Лезюркес так или иначе, но должен был быть замешан в этом деле.
В течение XIX в. наследники казненного постоянно обращались к властям с просьбами реабилитировать Лезюркеса. И ни разу Лезюркес не был оправдан.
Вольтер – изобретатель танков?
В последующие годы специалисты провели тщательные текстологические уточнения, и в целом ряде писем были обнаружены большие фрагменты, ранее не опубликованные или сильно искаженные издателями. Некоторые неизвестные письма Вольтера, относящиеся к его переписке с императрицей Екатериной Великой, привлекли мое внимание. По неведомым мне причинам историки не обратили на них внимания и не дали к ним комментария. А между тем в них Вольтер предлагал Екатерине построить танки и применить это изобретение в войне с турками! Таких писем, в коих речь идет об этом новом оружии, мы насчитали 14, и они чрезвычайно интересны.
Начнем с неизвестного ранее фрагмента письма.
«Ваше величество!.. Несколько дней тому назад один человек с новыми идеями сказал мне, что на широких равнинах, где будут проходить ваши войска, было бы удобно с успехом применить в несколько измененном виде старые военные колесницы. Он имеет в виду повозки с двумя дышлами, наружной широкой обшивкой корпуса, доходящей до морды лошади, и которая служит прикрытием. Каждый такой легкий танк управляется двумя стрелками с возвышения, расположенного сзади. Они должны двигаться перед кавалерией и это зрелище должно устрашить турок, а то что устрашает – побеждает!
В гористой и на пересеченной местности они малоэффективны, зато они могли бы быть великолепны на равнине или, по крайней мере, в сельской местности. Их испытание обошлось бы не очень дорого и не потребовало бы больших усилий…»
Несмотря на весьма скупое описание «танка», по нему тем не менее можно сделать схематический чертеж: защищенные броневым каркасом кони тянут за собой особое сооружение на колесах, в коем на возвышении укрыты стрелки. Двигаясь впереди в боевых порядках, они врезаются в расположение пехоты противника и рассеивают ее, чем в значительной степени содействуют успеху
