– Мадам, вы находитесь в доме короля Франции. Что он скажет об этой казни? Одобрит ли он этот поступок?
Кристина возмутилась:
– Мне по сану принадлежит право судить людей, где я хочу и когда я хочу. Я не пленница короля Франции и нахожусь здесь по своей воле. Я хозяйка своих поступков и отвечаю за них только перед Богом. И потом, у меня есть примеры.
После этого намека на убийство герцога де Гиза Генрихом III и Кончини Людовиком XIII, отцу Лебелю ничего не оставалось, как вернуться на галерею, но он попытался еще раз:
– Мадам, отдайте маркиза в руки королевского суда, пусть его осудят, соблюдая все формальности. Вы получите полное удовлетворение и примените таким образом свое право решать судьбы людей!
– Как, отец мой, – ответила королева, – я, кто олицетворяет собой правосудие, я – владычица моих подданных, должна хлопотать о предателе, пойманном с поличным в моем же доме, имея доказательства преступления, написанные и подписанные его рукой!
– Но, Ваше величество, вы сторона заинтересованная…
Кристина прервала его:
– Возвращайтесь к нему и позаботьтесь о его душе.
Мональдески издал душераздирающие крики, узнав о вердикте королевы. По настоянию священника он согласился начать исповедь. В это время на галерее появился духовник королевы. Ринальдо тотчас же бросился к нему, умоляя вмешаться. Тот согласился и отправился к Кристине вместе с Сантинелли.
– Он трус к тому же, – ответила королева. – Пусть он умрет, а чтобы помочь ему поскорее закончить исповедь, раньте его.
– Маркиз, – обратился к Ринальдо Сантинелли, возвратившись, – прошу прощения у Бога за грехи свои, нельзя более медлить, вы должны умереть. Исповедовались ли вы?
Не дожидаясь ответа, он толкнул Ринальдо в глубину галереи и нанес ему удар шпагой. Мональдески пытался отвести удар рукой и лишился трех пальцев на правой руке. Последовал второй удар, но на этот раз клинок натолкнулся на кольчугу.
– Святой отец, святой отец! – закричал раненый, падая и обливаясь кровью.
Священник встал на колени: «Я даю ему полное отпущение грехов и покаяние через страдания смерти за грехи и прощение убийцам его».
Исполнители приговора подошли вновь и нанесли несколько ударов по голове, к несчастью, ни один не был смертельным. Казнь превращалась в бойню. Несчастный, истекающий кровью и кричащий, метался по галерее. Получая новые удары, он молил о пощаде, затем не в силах более терпеть муки, попросил, чтобы ему перерезали горло одним ударом. Кристина из своей комнаты слышала крики и мольбы жертвы и ругань палачей. Она послала духовника на галерею узнать, чем закончилось дело. Увидев его, Мональдески обрадовался, думая, что он принес помилование. Но он ошибался.
– Проси прощения у Бога, – прошептал духовник. Он дал ему отпущение грехов и удалился.
– Маркиз, ты получил отпущение, теперь ты должен умереть, – закричал Сантинелли. На сей раз ему удалось ударить точно в горло. Маркиз упал на бок и не мог говорить, но еще четверть часа дышал, постепенно истекая кровью. Отец Лебель читал над ним молитвы. Маркиз умер в три часа сорок пять минут пополудни. Плиты галереи были залиты кровью, их мыли, но кровь въелась в камень и проступила темными пятнами. Отец Лебель не мог никак успокоиться после этой ужасной казни и понять эту женщину. Он пошел к ней.
– Вы же любили его, Ваше величество!
– Теперь я могу любить его, так как смерть смыла все!..
Но она не сожалела о содеянном. Мазарини дал ей совет, более походивший на приказ, покинуть Францию. Она отказалась, ответив ему:
– Вы знаете, что люди, перешагнувшие за тридцать лет, не боятся всякой чепухи. Для меня легче удушить кого-то, чем жить, опасаясь. По поводу того, что я сделала с Мональдески, я вам скажу: если б я не сделала этого тогда, я не смогла бы лечь спать спокойно, не завершив это дело. У меня нет причин раскаиваться в содеянном и тысяча причин гордиться этим. Вот мои чувства по этому поводу. Если они вам нравятся, я рада этому, если нет, я не перестану их испытывать…
Но Кристина не забыла позаботиться о теле своего любовника, который почил под плитами пола у кропильницы в маленькой приходской церкви в Авоне. Через лакеев она передала 12 ноября сто ливров отцу Лебелю, «чтобы молить Бога за упокой души маркиза».
Герцог Ришелье, похититель сердец
Герцогу Фронсаку, будущему маршалу Ришелье и Дон Жуану ХVIII в., два дня назад исполнилось шесть лет, и он очень плохо себя вел во время подписания двойного брачного контракта: надувал губы, тем самым как бы не одобряя своего собственного будущего брачного союза и нового брака отца. 15 марта 1702 г. старый герцог де Ришелье, а ему было семьдесят лет, подчиняясь воле мадам де Ментенон, фаворитки Короля-солнца, сочетался законным браком в третий раз. Его новой жене – маркизе де Ноэй – исполнилось всего сорок. У нее были две дочери от первого брака, одиннадцати и десяти лет, и был контракт, подписанный Луи ХIV: герцог Луи-Арман де Фронсак обязан жениться на старшей дочери своей мачехи, а если врачи признают ее не пригодной к браку вследствие какой-либо болезни, он должен жениться на ее младшей сестре – мадемуазель де Жансак.
Таким образом герцог де Фронсак имел два шанса вместо одного «повесить себе на шею веревку». Разумная предосторожность, так как мадемуазель де Ноэй, старшая дочь, через год умерла и невестой малыша-герцога стала мадемуазель де Жансак.
Детям, будущим супругам, не давали возможности встречаться. И когда в присутствии сына герцога Ришелье произносили имя его невесты, он строил гримасы отвращения, так как ненавидел свою мачеху и все, что от нее исходило.
В свое время мадемуазель де Жансак исполнилось восемнадцать лет – она была прекрасна, как день. Ей сообщили, что пришла пора выйти замуж за ее четырнадцатилетнего жениха. Никого не волновало ее отношение к этому браку с юнцом, да еще вдобавок и очень низкорослым. С двенадцати лет рост Луи- Армана по какой-то причине прекратился. Что она знала о будущем супруге? Почти ничего.
Мадам Ментенон писала ей, что ее жених понравился королю, когда находился при дворе в качестве пажа, что он прекрасно танцует и ездит верхом. «Он вежлив, но не робок и не дерзок, – добавляла она, – почтителен и прекрасно ведет беседу».
Но вскоре мадам Ментенон изменила о нем свое мнение: молодой герцог быстро научился дерзости. Судите сами! Его пригласили погостить несколько дней в замке, за эти дни он показал себя столь рассеянным, задумал и осуществил столько злых шуток, что молодые хозяйки решили ему отомстить – надо признать, не самым умным образом – они налили воды в постель молодого сорванца. Малыш Ришелье прибег к самому простому орудию возмездия, и дамам пришлось убедиться, что он уже не ребенок. Соблазнительная хозяйка дома, несмотря на свою строгую добродетель и отчаянное сопротивление, поняла это лучше других, обнаружив Луи-Армана в своей постели, куда молодой герцог забрался обсушиться, согреться и…
Ему приписывали и другие приключения – женщины завистливы… Утверждали, что однажды его обнаружили в комнате герцогини Бургундской, будущей матери Луи ХVI. Герцогиня все обратила в шутку:
– В его годы подобные шалости простительны! Такой милый ребенок!
Но нареченная супруга Луи-Армана была обеспокоена. Тем более что Фронсак не скрывал своей влюбленности в принцессу Бургундии, портрет которой набросал граф Сен-Симон: «Лицом не красавица, зато самая белая и нежная кожа, грудь небольшая, но великолепной формы и походка богини…»
Решили дождаться приезда мадам Ментенон и герцогини Ришелье и, не откладывая, женить слишком рано созревшего малыша-герцога, которому еще не исполнилось и пятнадцати.
Церемония состоялась 12 февраля 1711 г. в часовне кардинала де Ноэй, дяди невесты. Наряды жениха
