Беглецы замерли около двери, вслушиваясь в суматоху с противоположной стороны дверного полотна. Бэрри смогла различить три разных голоса и распознать их. Последовали новые крики и ругательства на языке, который она слышала весь день, но не понимала. Ругательства стали громче, когда обнаружилось тело охранника и ее исчезновение. Что-то бухнуло по стене, похоже, один из похитителей вышел из себя.

– Это первый. План Б.

Тихий, почти механический шепот напугал Бэрри. Она смущенно уставилась на мужчину, пытаясь уловить смысл сказанного. Только несколько секунд спустя она поняла, что тот говорит по рации кодированными фразами. Конечно, он не один, должна быть спасательная команда. Достаточно просто выбраться из дома, и где-то уже ждет вертолет, грузовик или корабль. Только бы убраться отсюда. На чем угодно, хоть на велосипедах. Если понадобится, она с радостью пойдет пешком.

Но сначала надо покинуть здание. Очевидно, первоначальный план был выкрасть ее через окно, тогда похитители хватились бы ее только утром. Но что-то пошло не так, и остальную часть команды засекли. И теперь они с ее спасителем застряли в этой комнате без возможности объединиться с оставшейся командой.

Тело начало сдавать из-за стресса, в котором находилась Бэрри бесконечные часы ужаса, боли, голода и напряжения. С отрешенным интересом она почувствовала, что каждая мышца начала дрожать, сначала плечи, затем спина, наконец ноги, и вот все тело неудержимо трясет.

Девушка хотела опереться на моряка, но не хотела ему мешать. Ее жизнь, так же как и его, целиком зависели от опыта спасителя. Бэрри ничем не могла помочь, кроме как не путаться у него под ногами. Но ей отчаянно была нужна опора, поэтому девушка сделала пару шагов в сторону стены. Бэрри старалась не произвести шума, но он почувствовал ее движение, наполовину повернулся и обхватил левой рукой. Без единого слова мужчина спрятал ее за спиной, удерживая в пределах вытянутой руки на случай срочной смены места.

Близость сильного человека оказалась странно успокаивающей. Похитители вызвали только страх и омерзение, оскорбили ее женское достоинство. После того, как они ушли и оставили ее связанной в холоде и темноте, у Бэрри появилась мысль, сможет ли она когда-нибудь снова поверить мужчине. Ответ, по крайней мере относительно этого человека, был «да».

Бэрри благодарно оперлась на спину спасителя, ослабевшая и уставшая, и прижалась щекой. Жар сильного тела проникал через грубый материал экипировки, оставившей след на ее коже. От мужчины даже запах исходил жаркий, заметила девушка как в тумане, чисто мужская приятная смесь пота и мускуса, которые усилия и напряжение превратили в опьяняющий аромат, напоминающий лучший виски. Маккензи. Он назвал себя Маккензи, когда наклонился к ней и представился.

Боже, какой же он теплый, и как же она замерзла! Каменный пол под босыми ногами Бэрри, казалось, гнал волны холода вверх по ее ногам. Хотя большая мужская рубашка закрывала тело до самых колен, но под ней же ничего не было. Ее продолжало трясти.

Целую вечность они стояли в темной пустой комнате, прислушиваясь к удаляющимся выстрелам, затихающим крикам и ругательствам, прислушиваясь к звукам так долго, что Бэрри провалилась в полудрему, привалившись к его спине всем телом и даже положив голову. Не человек, а скала – неподвижный, безмолвный. Раньше Бэрри не поверила бы в такую нечеловеческую выдержку. Ни одного движения в поисках более удобной позиции, ни намека на усталость. Девушка ощущала только медленное дыхание. Чувство было такое, словно она лежит на матрасе в бассейне, волны мягко поднимаются и опускаются, поднимаются и опускаются…

Бэрри проснулась, когда он легонько потряс ее.

– Они думают, что мы убежали, – прошептал моряк. – Ни звука, пока я не проверю коридор.

Послушно отодвинувшись, Бэрри чуть не заплакала от потери теплой надежной опоры. Мужчина включил фонарик и повел вокруг тоненьким лучом: комната была пуста, за исключением нескольких старых коробок, покрытых толстым слоем пыли. На противоположной стене отсвечивало единственное окно, но моряк водил фонарем осторожно, не давая возможности тонкому лучу выдать их тайное убежище. Похоже, комнату не использовали очень давно.

Мужчина почти уткнулся ртом в ее ухо. Теплое дыхание касалось кожи при каждом слове.

– Нам нужно покинуть этот дом. Мои люди будут прикрывать наш тыл, но, скорее всего, мы не сможем присоединиться к ним до следующей ночи. Требуется найти надежное укрытие. Что вы знаете о планировке здания?

Бэрри покачала головой и, следуя его примеру, поднялась на носочки и потянулась губами к уху моряка.

– Ничего, – прошептала она. – Меня привезли с повязкой на глазах.

Он коротко кивнул и отодвинулся. И снова Бэрри без физического контакта с ним почувствовала себя потерянной, покинутой. Понятно, что непреодолимое желание прижаться к надежному теплому телу всего лишь временная слабость, но девушка так нуждалась в нем, что желание превращалось в боль. Бэрри ничего не хотелось больше, чем прильнуть к нему, почувствовать тепло живого тела, убедиться, что она не одинока. Хотелось постоянно прикасаться к стальной силе, которая стояла между ней и похитившими ее ублюдками.

Временная слабость или нет, но Бэрри ненавидела ту часть своего я, которой был жизненно необходим этот человек. Опять всплывали неприятные воспоминания о том, как она цеплялась за отца после гибели матери и брата. Принимая во внимание, что тогда она была ребенком, тесные отношения, сложившиеся между ней и отцом, большей частью стали благом. Когда Бэрри поняла, насколько сковывающими были эти отношения, то начала осторожно отдаляться. Но как только случилась беда, первым делом опять цепляется за первого встречного. Неужели она всю жизнь, при каждой неприятности, будет обвиваться вьюном? Бэрри не могла допустить такого, не хотела прожить жизнь слабой и зависимой женщины. Кошмар последних суток показал, что охрана, насколько бы надежной она не казалась, имеет слабые места. Вместо зависимости от других лучше воспитывать в себе стойкость, которая в ней точно есть, но никогда не была востребована. С сегодняшнего дня все изменится.

Возможно, уже изменилось. Раскаленный гнев, поддерживающий ее в то время, когда она лежала обнаженная и привязанная к кровати, до сих пор не утихал. Даже нечеловеческая усталость его не погасила. Поэтому Бэрри не собиралась поддаваться слабости, не позволяла себе сделать ни одного движения, которое бы помешало Маккензи. Вместо этого она напрягла колени, расправила плечи и прошептала:

– Что мы будем делать? Чем я могу помочь?

Так как грязное окно не загораживали светонепроницаемые занавески, Бэрри смогла частично разглядеть черты его лица, когда он повернулся в ее сторону. Половина лица моряка пряталась в тени, но тусклый свет луны падал на скулы, подчеркивая сильную линию челюсти и четко очерченный рот, как у старинных греческих изваяний.

– Я должен вас ненадолго оставить, – предупредил он. – Продержитесь?

Паника взорвалась у нее в животе и груди. Бэрри едва успела подавить крик протеста, который мог выдать их присутствие. Она стиснула зубы и решила вслух не отвечать, опасаясь не удержать крика, и только кивнула.

Он колебался. Бэрри чувствовала оценивающий взгляд, словно он ощущал ее страх и пытался для себя решить, насколько безопасно оставлять девушку без присмотра. Через несколько секунд Маккензи коротко кивнул, признавая ее решимость или, по крайней мере, право надеяться на себя.

– Я буду через полчаса. Обещаю.

Моряк достал из жилета пакет и развернул. Это оказалось что-то вроде одеяла, которым он и обернул девушку. И хотя ткань была очень тонкой, обессиленное тело Бэрри начало немедленно согреваться. Едва мужчина отодвинулся, как края одеяла разошлись. Бэрри сердито их сжала, чтобы сохранить тепло до последней капельки. К тому времени, как девушка укуталась, моряк открыл дверь с едва слышным скрипом и выскользнул в коридор так же бесшумно, как делал все остальное. Дверь закрылась, и снова она оказалась одна в темноте.

***

Все чувства вопили, протестуя, но Бэрри их проигнорировала. Просто сконцентрировалась на том,