– Почему миссис Карр так рассердилась на мистера Боха, а не на мисс Бичем? Именно мисс Бичем начала все это.

– Эли и Сисили – двоюродные брат и сестра. Родители Сисили умерли, когда она была совсем юной, и родители Эли вырастили сироту. Сисили и Эли одного возраста, они вместе росли и постоянно цапались, как кошка с собакой. И делают это до сих пор. Есть такие семьи. Но они по-прежнему очень дружны.

Такие семейные отношения показалась Мэри странными, но, тем не менее, достаточно теплыми и надежными. Надо же, постоянно спорить с тем, кто тебя любит!

– То есть она его била за то, что он посмел над ней смеяться?

– И потому, что оказался под рукой. Никто не станет слишком сердиться на мисс Бичем. Она учила всех взрослых в округе, и мы частенько вспоминаем добром эту старую леди.

– Как это замечательно, – улыбнулась Мэри – Надеюсь дожить здесь до старости.

– Планируете ли вы и в будущем устраивать бучу на заседаниях школьного совета?

– Надеюсь на это.

Он наклонился и открыл перед ней дверцу машины.

– Я тоже надеюсь. Будьте осторожны по дороге домой.

После того, как Мэри села за руль, помощник шерифа захлопнул дверь, коснулся пальцами края фуражки и удалился.

Очень приятный мужчина. Большинство жителей Рата были хорошими людьми. Даже если проявляли слепоту относительно Вульфа Маккензи.

Вульф. Куда он подевался?

***

Мэри надеялась, что Джо не передумает заниматься. Конечно, глупо считать цыплят до осени, но она чувствовала растущую уверенность молодого человека относительно поступления в академию и безмерно гордилась тем, что принимает в этом участие. Тетя Ардит сказала бы, что гордыня приводит к падению, но Мэри часто думала, что человек не может упасть, пока не попробует подняться. Мэри неоднократно противопоставляла пословице тети Ардит свою поговорку: 'кто не рискует, тот не выигрывает'. Тетю Ардит очень раздражало, когда ее любимое оружие применялось против нее самой. Мэри вздохнула. Она тосковала по своей язвительной тете. Так недолго перезабыть все пословицы, ведь остроумие Мэри оттачивала в противостоянии тете Ардит.

Когда она подъехала к дому, то чувствовала усталость, голод и беспокойство за Джо. Вдруг он проявит излишнее благородство и бросит уроки, чтобы не доставлять ей неприятностей.

– Все равно буду с ним заниматься, – достаточно громко пробормотала она, вылезая из машины, – даже если придется преследовать его верхом.

– Кого вы собираетесь преследовать верхом? – раздраженно спросил Вульф.

Мэри от неожиданности подскочила и ударилась коленом о дверцу машины.

– Откуда вы взялись? – не менее раздраженно воскликнула она. – Проклятие, вы меня напугали!

– Возможно, недостаточно сильно. Я спрятался в сарае, от глаз подальше.

Она смерила его взглядом, жадно впитывая черты гордого, точеного лица, выражение которого оставалось замкнутым. В лишенном цвета свете звезд лицо, казалось, состояло из углов и теней, но для нее и этого было достаточно. Мэри не представляла насколько изголодалась, не видя Вульфа, не ощущая его близость, заставляющую сердце биться чаще. В этот момент она даже не чувствовала холод. Кровь мчалась по венам. Наверное, именно такое состояние означало 'гореть огнем'. Захватывало дух и немного пугало, но Мэри решила, что ей это нравится.

– Зайдем в дом, – поторопил Вульф, когда она не сделала никаких попыток уйти с дороги.

Мэри медленно проследовала к черному входу. Она оставляла дверь незапертой, поэтому не было необходимости возиться с ключом в темноте. Мэри повернула ручку и открыла дверь, после чего черные брови Вульфа почти соединились.

Они зашли, Мэри закрыла дверь и включила свет. Вульф посмотрел на нее, на шелковистые каштановые пряди, выбившиеся из узла, и крепко сжал кулаки, чтобы удержаться от прикосновения.

– Больше не оставляйте дверь не запертой на ключ, – приказал он.

– Не думаю, что меня ограбят, – возразила она и чистосердечно добавила, – кроме чувства собственного достоинства у меня нет ничего ценного для уважающего себя вора.

Вульф пообещал себе не прикасаться к Мэри. Он ожидал проблем с выполнением обещания, но даже близко не представлял, насколько тяжело ему придется. Схватить бы ее покрепче да вбить немного здравого смысла, однако Вульф понимал, что стоит только до нее дотронуться, и он вряд ли сможет остановиться. Ее запах дразнил ноздри, маня подойти поближе. Аромат казался теплым и изыскано- женственным, и его тело снова скрутила боль желания. Вульф отошел подальше, зная, что для них обоих безопаснее находится на расстоянии.

– Я говорил не о ворах.

– А о ком? – спросила она и только потом поняла, что он подразумевал и что она сказала в ответ. Надеясь, что Вульф не обратит внимания на ее зарумянившееся лицо, Мэри отвернулась и подошла к плите. – Если я приготовлю кофе, вы выпьете чашку или вылетите ураганом, как сделали в прошлый раз?

Колкий упрек его позабавил. Вульф удивился, как он раньше мог считать ее тихой мышкой. Пусть ее предпочтения в одежде не впечатляют, но она далеко не робкого десятка. Говорит именно то, что думает, не смущаясь дать нагоняй. Не прошло и часа, как она бросила вызов всему округу, защищая его, Вульфа. Воспоминания об этом его отрезвили.

– Я выпью кофе, если настаиваете, но предпочитаю сесть и поговорить спокойно.

Мэри скользнула на стул и чопорно выпрямила спину.

– Слушаю вас.

Отодвинув от стола стул и развернув его задом наперед, он сел лицом к Мэри, которая смотрела без улыбки на лице.

– Я видела вас в школе сегодня вечером.

Он мрачно засопел.

– Проклятье! Кто-то еще меня заметил?

Поразительно, что она смогла его увидеть, так как был он очень осторожен и умел при желании оставаться незамеченным.

– Не думаю. – Она сделала паузу. – Сожалею о том, что вам пришлось услышать.

– Меньше всего меня волнует, что думают обо мне добрые люди Рата, – твердо ответил Вульф. – Я умею с ними обращаться, как и Джо. Наша жизнь не зависит от них, а ваша зависит. Не стоит за нас заступаться, если только вы не разлюбили свою работу и не хотите ее потерять. Последнему дураку понятно, что случится, если вы продолжите в том же духе.

– Я не потеряю работу из-за уроков с Джо.

– Может быть. Возможно, они проявят некоторую терпимость к Джо, особенно когда вы бросили такую кость, как академия. Но со мной – другая история.

– Я также не потеряю работу из-за дружбы с вами. У меня есть контракт, – четко объяснила она. – Железобетонный контракт. Нелегко найти преподавателя для такого маленького и изолированного города как Рат, особенно в середине зимы. Я могу потерять работу только в том случае, если меня признают некомпетентной, или если нарушу закон. А я брошу вызов всякому, кто попытается доказать мою некомпетентность.

Его заинтересовало, означало ли это, что она не исключала нарушение закона, но уточнять Вульф не стал. Кухонный свет лился прямо на голову Мэри, окружая ее волосы серебряным ореолом и отвлекая от разговора. Обычно ее каштановые без красноватых тонов волосы казались тускловатыми, но под светом лампы пряди засияли серебром. Мэри стала похожа на ангела – нежные синие глаза, прозрачная кожа, шелковистые пряди волос, выскользнувшие из плена тугого узла и окружившие лицо локонами. Внутренности Вульфа мучительно сжались. Он изнемогал от желания дотронуться до нее. Он хотел почувствовать под собой ее обнаженное тело. Хотел в нее войти и осторожно двигаться, пока она не станет податливой и влажной, и пока ее ноготки не вопьются в его спину…

Мэри наклонилась и дотронулась до руки Вульфа. Даже такой легкий контакт обжег его.

– Расскажите, что случилось, – мягко попросила она. – Почему вас посадили в тюрьму? Я знаю, что