постели. Не считая растрепанных светлых волос, она выглядела холодной и отстраненной, как мраморная статуя, на которую приятно смотреть, но до которой не слишком хочется дотрагиваться.

— Я хочу тебя, — неожиданно сказал Роум, застав Сару врасплох.

— И планировал сделать своей, — продолжал он, внимательно наблюдая за ее реакцией. — Я хотел овладеть тобой с того момента, как утащил с вечеринки. Просто взять, а потом забыть… Но не вышло, — совсем тихо добавил он.

Сара боялась оторвать взгляд от кофейника, всем своим видом демонстрируя безразличие.

— Я бы сказала, что все прошло по плану. — Она заставила себя говорить беспечно. — Мне не с чем сравнивать, но раз обольщение сработало, значит, все прошло успешно. Я и не думала говорить нет.

— Все пошло не так. Ты оказалась девственницей, и… я не могу забыть тебя. Я мог сделать тебе больно или…

Сара подняла голову, впервые она подумала о беременности. Она долго смотрела на Роума, мысленно подсчитывая, затем расслабилась, откинувшись на буфет.

— Я в порядке, — пробормотала она. — Сейчас неподходящее время.

— Слава богу, — вздохнул Роум, закрывая глаза. — Я бы этого не вынес. На моей совести и так хватает бед.

— Я уже взрослая, — резко заметила Сара, отгоняя от себя тревогу. — Не надо думать, что ты за меня отвечаешь.

— Знаю, но ничего не могу с собой поделать. Диана любила тебя, — ответил Роум, пристально глядя на нее. — Она бы убила любого, кто причинил тебе боль, а именно это я и сделал. Она бы хотела… она бы хотела, чтобы я позаботился о тебе. — Он сделал глубокий дрожащий вздох, глаза его мерцали, все тело было натянуто как струна.

— Сара, ты выйдешь за меня?

Сара удивленно уставилась на Роума. Это было самым оскорбительным предложением руки и сердца из всех возможных. Он что же, думает — она выйдет за него замуж, дабы избавить его от чувства вины? Как же низко она пала в его глазах, если он всерьез считает, что она с радостью ухватится за эту возможность. А может, он прав? В глубине души Сара понимала, что у нее не хватит сил отказать ему, пусть даже его предложение сделано по худшей из причин.

Давая себе время, она достала две кружки из буфета, и, стоя к Роуму спиной, пыталась выровнять дыхание и успокоиться. Крутя в руках гладкую керамическую чашку, Сара смогла произнести лишь одно слово:

— Почему?

Несмотря на загар, кожа Роума приобрела пепельный оттенок. Сара знала, как ему нелегко говорить о женитьбе. Как это вообще возможно, когда он все еще любит Диану?

Как и положено хорошему бизнесмену, Роум начал с преимуществ их союза:

— Уверен, у нас будет хороший брак. Мы оба делаем карьеру, у нас общие интересы, мы знаем друг друга много лет и нам не придется друг к другу привыкать. Сейчас мы неплохо уживаемся, а мои командировки будут давать нам возможность отдохнуть друг от друга. Я знаю, ты привыкла к свободе и независимости, — сказал Роум, наблюдая за Сарой и пытаясь понять ее реакцию, что было равносильно попыткам найти эмоции на гладком холодном лице фарфоровой куклы. — Мы найдем способ не мозолить друг другу глаза.

Сара приготовила кофе, сцедила гущу и разлила ароматно пахнущий напиток по чашкам. Протянув одну Роуму, она откинулась на буфет и легонько подула на кофе.

— Если нам нужно столько времени проводить врозь, зачем вообще жениться? — наконец спросила она. — Почему не оставить все как есть?

Роум с нежностью смотрел на спутанные волосы девушки, ласкающие ее плечи:

— Сара, если бы ты могла принять просто связь, ты бы не была девственницей.

Сара забыла, что Роум был отличным стратегом и всегда добивался нужного результата. Он вел переговоры как шахматную партию, вовремя переходя из обороны в атаку, используя при этом аргументы противника. И он был прав. Она не была женщиной, способной на связь без обязательств. Она вообще не замечала мужчин. Никого кроме Роума. Разве он не видит? Это так очевидно. По какой еще причине женщина, которая так долго оставалась невинной, может переспать с кем-то, не задавая вопросов?

— Прошлой ночью было очень хорошо, — тихо сказал он, его слова обвились вокруг сердца Сары подобно лозе, притягивая ее ближе к нему, подчиняя его воле. — С тобой было так хорошо, что я чуть не лишился рассудка, но все равно чувствовал, какая ты нежная внутри. Если бы я смог подождать, ты бы кончила для меня? Тебе было хорошо?

Он соскользнул со стула, подошел к ней, его голос снова соблазнял ее. Стоя перед Сарой, он пил кофе, глядя на нее поверх края чашки.

Сара отпивала кофе мелкими глотками, удерживая его на кончике языка, и наслаждаясь терпким вкусом. Она чувствовала, как жар заливает лицо, и проклинала свою светлую кожу, на которой даже легкий румянец сразу же становился заметным.

— Да, мне понравилось, — в конце концов, произнесла она прерывающимся голосом.

— Я буду хорошим мужем. Преданным, работящим, верным, прямо как Фидо Чудо Пес,[4] или как там звали эту дворнягу. — Сара быстро взглянула вверх и увидела искорки веселья, мерцающие в глубине его глаз. Сейчас они казались ей золотистыми.

— Мне нравится домашний уют, — продолжал Роум, резкий акцент чуть замедлился, пока он обдумывал слова, — стабильность брака, дружеские отношения; нравится, что есть кто-то, с кем можно пить кофе дождливым утром и холодными зимними вечерами. Сейчас идет дождь, разве это не прекрасно? — Он сжал округлость ее плеча, погладил тонкие косточки; затем намеренно скользнул рукой в ворот ее халата, завел пальцы под край ночной сорочки, лаская прохладные, восхитительно возвышающиеся изгибы ее груди.

Сара замерла. Ее тело дрожало от удовольствия. Он вел нечестную игру: как она могла мыслить ясно, когда ее тело, сотворенное природой, чтобы отвечать на прикосновения любимого мужчины, требовало его ласк? Разум — отличная штука, но этой ночью Сара поняла, как мало она контролировала желания своего тела. Роум пристально наблюдал за Сарой, видя, как мягкая дымка страсти затуманивает холодную ясность ее глаз. Ресницы Сары опустились, веки отяжелели, и дыхание участилось, вырываясь сквозь приоткрытые губы. Сердце Роума забилось быстрее. Он чувствовал опьяняющий запах женщины, готовой отдаться; ощущал, как груди Сары потеплели от его прикосновения. Кофе в ее чашке плескался опасно близко к краю, и Роум спас обоих, поставив ее кружку рядом со своей. Он положил ладони ей на талию и притянул к себе — от соприкосновения тел Сара задрожала и вся вытянулась к нему.

Теперь она была в его объятиях, ее мягкое тело прильнуло к Роуму, безотчетно приспосабливаясь к твердым очертаниям мускулистого тела и неосознанно распаляя. Они оба задыхались от желания.

— Видишь, — дрожащим голосом пробормотал Роум, зарываясь лицом в гладкий шелк ее волос. — Нам хорошо вместе. Чертовски хорошо.

Сара обняла его за спину. Свежий запах дождя смешивался с запахом его кожи, соблазняя ее, и Сара потерлась носом о впадину между шеей и плечом. Чем обернется их брак: раем или адом? Сможет ли она смириться с тем, что Роум никогда не будет любить ее, не будет принадлежать ей? Сейчас, в объятиях Роума, Саре нечего было просить у бога, но не захочет ли она большего?

Его большие руки медленно двинулись вверх по ее спине, находя и лаская каждое ребро и позвонок.

— Скажи «да», малыш, — хрипло уговаривал он, впервые называя ее так ласково, и Сара растаяла, мгновенно ослабев. — Я хочу тебя; я всегда хотел тебя, все эти годы. Я бы никогда не стал изменять Диане, я слишком ее любил. Но я всегда тебя хотел, и Диана больше не стоит между нами. Думаю… думаю, ей бы понравилось, что мы заботимся друг о друге.