придется ничего делать с ними, только немного приподнять и завить щипцами. Она шла на свидание с Тодом Эллис с энтузиазмом, с которым идут на казнь, но она не позволит ему понять, что она не считает это самым настоящим свиданием, а это означало, что надо заняться своей внешностью.
Она разделась и встала под душ, быстро намылив и ополоснув волосы, не позволяя себе роскоши подумать. Жалостью к себе не достичь ничего, кроме потери времени, лучше уж обдумать, как вести себя сегодня вечером, чтобы выглядеть дружелюбной и в то же время не слишком поощрять Эллиса. Меньше всего ей хотелось, чтобы Эллис пригласил ее снова! Если он сделает это, ей придется придумать какую- нибудь отговорку. Она сказала агенту Лоуэллу, что едет на острова Флорида Кис. Это было чистой воды вымыслом, но, возможно, поездкой можно оправдать необходимость сбора вещей, подготовки и так далее.
Она выключила воду, стянула полотенце с дверцы кабинки и обернула им голову. Она заметила расплывчатый силуэт Кэлла, видневшийся сквозь матовую дверцу, только когда начала открывать ее, чтобы выйти из кабинки. Она отдернула руку от двери, будто обжегшись.
— Убирайся отсюда, — она судорожно дышала. Она сдернула полотенце с головы и обернулась им. Матовая поверхность дверей давала ей некоторую защиту, но если она могла видеть его, он также мог ее видеть. Осознание того, что он наблюдал за ней, пока она мылась, заставило ее почувствовать себя уязвимой. Как долго он был там?
Она увидела, как его рука потянулась к дверце. Она попятилась и прислонилась к стенке душа, когда он открыл дверцу.
— Ты не ответила, когда я звал тебя, — сказал он кратко. — Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке.
Рэйчел вздернула подбородок:
— Это не слишком хорошее оправдание. Ты должен был уйти, как только увидел, что я принимаю душ.
Его взгляд скользил по ней, от ее влажных, перепутавшихся волос и блестящих мокрых плеч вниз, к стройным, обнаженным ногам, по которым стекали ручейки воды. Полотенце закрывало ее от груди до бедер, но достаточно будет только потянуть его, чтобы обнажить ее полностью, и его черные, ищущие глаза заставляли ее чувствовать себя еще более обнаженной, чем она была.
— Я сожалею, — сказал он резко, наконец поднимая пристальный взгляд к ее лицу. — Я не намекал на то, что ты не помогала.
— Ты ни на что не намекал, — ответила Рэйчел, ее голос звучал резко, — ты сказал это прямо!
Она чувствовала себя оскорбленной, ей было больно, и она была не в настроении прощать его. После того, что он сказал, он еще осмеливается стоять там и пожирать ее глазами! Внезапно он двинулся вперед и, обхватив ее правой рукой вокруг талии, вытащил ее из ванны. Рэйчел судорожно вздохнула, схватившись за него, чтобы не потерять равновесие.
— Осторожней! Твое плечо…
Он поставил ее на пушистый коврик в ванной, его лицо было твердым и непроницаемым, когда он смотрел вниз на нее. Правой рукой он все еще обнимал ее за талию.
— Я не хочу, чтобы ты шла с ним, — наконец выдавил он. — Черт побери, Рэйчел, я не хочу, чтобы ты рисковала из-за меня!
Полотенце начало соскальзывать, и Рэйчел схватила его за края, чтобы закрепить более надежно.
— Почему ты не можешь воспринимать меня как взрослого человека, способного нести ответственность за свои собственные действия? — закричала она. — Ты сказал мне, что Тод Эллис — предатель, и я верю тебе. Ты не думаешь, что я могу быть морально обязанной сделать то, что мне под силу, чтобы остановить его и помочь тебе? Я думаю, что ситуация является достаточно критичной, чтобы рисковать! Это — мое решение, а не твое.
— Ты не должна была быть вовлечена во все это.
— Почему нет? Ты сам сказал, что тебе будет нужна помощь. Ты посылал других людей на опасные задания, не так ли?
— Они — обученные агенты, — огрызнулся он в раздражении. — И, будь все проклято, я никогда не лежал без сна ночью, мечтая заняться любовью с кем-нибудь из них.
Она затихла, ее широко открытые глаза искали его глаза. Их выражение не выдавало ничего, кроме гнева и легкого удивления, как будто он сказал то, чего не собирался говорить. Рука, лежавшая на ее талии, заставила ее выгнуться, хоть она и втиснула свою руку между их телами, чтобы удержать полотенце. Только пальцы ее ног касались коврика. Ее бедра располагались между его слегка раздвинутыми ногами, она чувствовала, как он твердеет напротив мягкого холмика, находящегося наверху ее бедер.
Они ничего не говорили, но они оба понимали, что происходит. Их грудные клетки быстро поднимались и опускались, их дыхание ускорилось. Колени Рэйчел ослабели, и она почувствовала, что он стал более настойчивым и более смелым.
— Я убил бы его прежде, чем позволил прикоснуться к тебе, — пробормотал он. Слова словно вырвались из него.
Она задрожала от одной этой мысли.
— Я не позволила бы ему. Никогда, — уставившись на него, она вздрогнула как будто ее стукнули промеж глаз. Тод Эллис заставил ее снова осознать опасность, которая шла по следам Кэлла. Никто не мог гарантировать, что он будет с ней три недели. Никто не мог гарантировать, что он будет с ней завтра или даже сегодня вечером. Для таких мужчин, как Кэлл Сэйбин не было завтра, было только сейчас. Это была жестокая правда, что он мог быть убит, что трагедия и ужас могли прийти без предупреждения. Она однажды уже получила такой урок. Как она могла быть настолько глупой, чтобы забыть его? Она хотела, чтобы все было идеально, хотела, чтобы он чувствовал то, что чувствовала она, но жизнь никогда не была совершенной. Ее нужно принимать такой, как она есть, или она пронесется мимо. Все, что у нее было с Кэллом, было прямо сейчас. Это было вечное настоящее, потому что прошлого всегда уже нет, а будущее никогда не наступит.
Его руки сжались на ее плоти, его пальцы гладили ее, как будто он едва удерживался от большего. Его лицо было твердым, как скала, когда он пристально посмотрел вниз на нее, его голос был хриплым, когда он сказал:
— Я позволил тебе уйти на кухне. Ей-богу, я не думаю, что смогу сделать это снова. Не сейчас.
Дыхание Рэйчел прервалось при взгляде в его полуночные глаза, их твердый, почти жестокий взгляд дикого возбуждения. Кожа обтягивала его высокие, выступающие скулы, его челюсть была напряжена, рот сжат. Ее сердце внезапно подпрыгнуло, когда она поняла, что именно он имел в виду, когда сказал это, и страх и волнение помчались через ее вены в вызывающей головокружение смеси. Он уже не мог контролировать себя, и примитивная сила голода горела в его глазах.
Ее руки дрожали на его груди, и все ее тело начало трепетать в ответ на яростное мужское желание, которое было видно на его лице. Его взгляд был взглядом хищника, который учуял самку. Жар. Жар усиливался в ее теле, растапливая ее внутренности и превращая их в жидкость. Его рука сжала полотенце на ее спине и потянула его, развязывая узел на ее груди. Оно упало на пол влажной кучкой. Обнаженная, Рэйчел стояла в его объятиях, вздрагивая и томясь. Она пыталась вдохнуть, но, казалось, что воздуха не хватало.
Он посмотрел вниз на нее, и низкий рокочущий звук, родивший в его груди, вырвался из его горла. Ноги Рэйчел подогнулись, и она пошатнулась. Ее горло сжалось, а сердце глухо колотилось. Медленно он передвинул свою руку и коснулся ее груди, высокой и округлой, мягкой, с маленькими, напряженными коричневыми сосками, затем охватил ее ладонью, чтобы снова исследовать теплую, бархатистую поверхность ее плоти. Потом, так же медленно, его рука двинулась вниз, скользя по гладкому изгибу ее талии, холмику внизу ее живота, и наконец его пальцы скользнули в темные завитки ее женственности. Она держалась за него, сильно вздрагивая, не способная сдвинуться с места, парализованная обжигающим потоком удовольствия, которое последовало за его пробным прикосновением. Один палец совершил более смелый набег. Ее тело судорожно дернулось, и она заскулила, пока он касался и дразнил, и исследовал.
Его пристальный взгляд оторвался от его твердой, жилистой руки, резко контрастирующей с изящным
