— Это ваш помощник? — спросил чуть озадаченный профессор.
Специалист пожал плечами все с той же энергией, которая сквозила во всех его движениях.
— Я познакомился с ним в аэропорту. Его привел директор археологического музея.
— Али Надир? — удивился профессор. — Я знаю, что он прикован к постели приступом подагры!
— Он выглядел неважно, — согласился специалист. — Однако пришел с этим мамонтом, который убивает меня своим молчанием.
Археологи слишком торопились, чтобы заниматься дальнейшими расспросами. Пусть себе Прока молчит, а они взялись помогать специалисту распаковывать аппараты.
Окончательно покоренный чарами прошлого Юсеф хотел узнать, в чем заключается магнитное определение. Его соотечественник не упустил случая прославить свое занятие массой подробностей. Он начал с того факта, что глиняный предмет после обжига в печи намагничивается. А так как направление магнита зависит от положения магнитных полей Земли, то можно установить, в какой именно период земное магнитное поле имело такое направление.
— Эти магнитные полюсы так же непостоянны, как дочери Аллаха, — жаловался специалист. — Те меняют предмет страсти, а эти географическое положение…
И начал напевать арию герцога из «Риголетто». К счастью, только первые строчки, потому что, не отрываясь от работы во время разговора, он быстро закончил ее. Лихорадочно исследовал какие-то старые, истрепанные от частого употребления таблицы, что-то рассчитал на обрывке бумаги и заявил с неестественной скромностью:
— Даже при расчете, возможном в любом случае, кажется, что амфоры насчитывают более одиннадцати тысячелетий. Вернее, они были обожжены одиннадцать тысяч двести семьдесят лет назад, с точностью до одного десятилетия.
Только объявив этот результат, он понял всю значимость цифры:
— Не может быть! Такая обработка за девять тысячелетий до нашей эры?! Где вы их нашли?
Профессор указал на стены, которые сверкали под беспощадными лучами полуденного солнца.
— Хотите сказать, что это сооружение относится к…?
— Я хочу только сказать, что эти сосуды находились в подземном помещении этого храма.
Специалист посмотрел на него проницательным взглядом, словно хотел убедиться, что профессор не шутит, и снова принялся за дело. На этот раз молча, сосредоточив внимание на аппаратах, в более медлительном темпе. По сравнению с быстротой предыдущих движений их можно было воспринять, как замедленные кадры фильма.
Когда он развел руками в знак недоумения, вызванного подтверждением его предположений, Прока ленивыми шагами подошел к небольшой группе и сказал так, словно попросил закурить:
— Мне нужны эти сосуды на… несколько часов.
Прочитав в глазах профессора удивленный отказ, который тот не успел еще выразить, великан поспешил предупредить его, вынув из огромного кармана пиджака миниатюрный магнитофон. Надавил на клавиши и мужской, немного хриплый голос, неожиданно начал:
«Дорогой профессор…
— Али Надир! — воскликнул Николай Петрович.
— …диктую эти строки в машине, едущей на аэропорт. Я еще болен, и только совсем необычное дело заставило меня выйти из дому. Это открытие Проки. Не время и не место объяснять, в чем дело. Я уверен, что вас это увлечет так же сильно, как меня. Жду подтверждения. До свидания».
Щелчок, и магнитофон остановился.
— Хорошо, товарищ Прока, — согласился профессор. — Мы дадим вам амфоры. Только эта загадочность…
— Тут ничего нет загадочного. Если вы вспомните, как работали древние гончары…
«Древние гончары»… Игорь представил рисунок с исключительно ясными контурами: гончар вертит ногой круг и формует глину тонкой и заостренной деревянной палочкой. Вокруг люди с флейтами, арфами и кимвалами. Точно! Ну и что же?
— Я вспомнил, но все равно не вижу связи, — признался и профессор.
С явным сожалением Прока начал расходовать фразы, которых ему хватило бы на целый день:
— Гончар и окружающие разговаривали или пели во время работы. Звуковые колебания передавались палочке, которая переносила их на свежую глину. А я их воспроизвожу.
Увидев, что аудитория ждет, чистосердечно удивился:
— Вас интересует и способ?
Специалист схватился за голову и в отчаянии обернулся к остальным:
— Этот человек сведет меня с ума! Только послушайте, о чем он спрашивает!
Прока вздохнул и покорно согласился стать более многословным.
— Хорошо… В действительности, я физик… Электроник. Эта идея возникла у меня внезапно. Я был в отпуске и… может быть, вы были в Истрии?
— Я там работал, — подтвердил профессор.
— А метод, метод? — настаивал специалист.
— Очень простой. Небольшой кибернетический комплекс с самоуправлением устанавливает скорость вращения сосуда во время его формовки. Затем иголка вставляется в углубления, нанесенные вибрирующей палочкой. Фильтры улавливают шумы, усилители усиливают голоса или музыкальные звуки. Это не совсем высокая точность, но и первые фонографы тоже были не безупречны. Впрочем…
Прока снова включил магнитофон. Послышались шумы, затем повторяющийся слабый скрип.
— Круг гончара не смазан, — комментировал инженер.
Скрип покрывали неясные голоса, смех, звуки арфы и флейты. Профессор и Игорь смотрели еще скептически. Затем резко повернулись к аппарату: отчетливый голос завел какой-то монотонный напев. Египтяне также внимательно прислушивались.
— Будто коптский язык! — воскликнул специалист. — Не понимаю, однако, некоторых слов.
— Не понимаете, потому что это древний египетский язык периода средневекового Египта, примерно за два тысячелетия до нашей эры.
— Али Надир был такого же мнения, — сказал Прока, остановив магнитофон. — После того, как доверил мне сосуд…
— Чего же мы ждем, товарищ профессор! — сказал Игорь изменившимся от волнения голосом.
— Пусть товарищ Прока установит аппараты.
— Что устанавливать? — засмеялся инженер. — Стоит только открыть чемодан и поставить амфору на пластинку археофона.
— Археофон, — повторил специалист. — Красиво!.. Звуки древности… «Звуки прошлого»…
— Голос прошлого, — пробормотал Игорь, глядя на храм одетый в золото и серебро.
— Начали! — решил профессор.
Игорь не мог заснуть. В его ушах настойчиво звучали слова, которые археофон сумел извлечь из глины, обработанной одиннадцать тысячелетий назад. Это были слова с причудливыми звуками, которые напоминали иногда берберские и кельтские. Профессор на лету опознал группы фонем, встречающиеся в языке гуанчей и записанные испанцами:
Прока зарегистрировал все, что смог, и улетел в Каир, вместе со специалистом по магнитным определениям. Игорь подумал о том, какую бурю вызовут эти записи повсюду. Может быть, наконец, ученые всего мира начнут совместно штурм самой волнующей загадки в истории человечества.
Веки у Игоря были налиты свинцом. Он услышал какой-то шорох, и тень скользнула по его лицу. Прохладная струя проникла в кабину вертолета одновременно со струйкой ароматного дыма.
Ему удалось открыть глаза. Профессора уже не было рядом с ним. Он вышел, оставив в кресле открытую книгу. Игорь взял ее и стал разбирать при слабом свете луны ее заглавие: «Критий». И фразы диалога Платона, выученные когда-то наизусть, стали слетать с его губ, как звуки песни.
«Они одели бронзой стену внешнего пояса укреплений, оловом — стену второго пояса, а тот, что окружал саму крепость, — орикалком, металлом с отблеском огня».
