Я поставила поднос между нами и тоже села.

– Ради бога, ты что не знаешь, кто ты такой? Кроме того, посмотри на меня. Замечаешь разницу? И где твои очки?

– Черт. Я знал, что если попадусь, то из-за этих паршивых очков. Я не привык…

– У тебя вообще была когда-нибудь жена?

– Нет. А что?

– Вот-вот. Ты бы знал, что для ссоры с женой, неподходящих моментов не бывает. Середина дня так же хороша, как и середина ночи. Что все это значит?

Муж тяжело вздохнул, махнул рукой и налил кофе себе и мне.

– Я бы хотел узнать это от тебя. В конце концов, моя ты жена или нет?

– Точно также, как ты – мой муж. Мне кажется, что нас подставили, почему – непонятно. Я думаю, нам надо как-то договориться.

На некоторое время муж задумался, размешивая кофе.

– Кто не рискует, тот не пьет шампанского, – вдруг решился он. – Мне иногда казалось, что здесь что-то не сходится, но я думал, что мне почудилось. Меня предупреждали, что жена чокнутая и может вытворять всякое… Я тебя очень боюсь, – добавил он, неуверенно глядя на меня.

Сходство нашего положения было поразительным. С ним было так же, как со мной. Вдруг все стало ясно.

– Что ты теряешь, если что-то случится? – поинтересовалась я.

– Трехкомнатный кооператив в пломбе, если ты понимаешь, что это значит.

Я понимала. Я кивнула, не скрывая сочувствия. Пломба на строительном языке означает дом, вставленный между двумя другими, преимущественно старыми. По разным причинам, в подобных случаях трудно придерживаться нормативов, поэтому квартиры обычно бывают больше и лучше обычных. Трехкомнатная квартира в пломбе должна быть шикарной, заиметь такую квартиру – редкая удача.

– Я мог бы выкупить чью-нибудь долю, – объяснил муж, – но платить надо сразу и наличными. У меня было двадцать тысяч, не хватало пятидесяти, а тут Мачеяк, как с неба свалился. А что дали тебе?

– То же, что и тебе, плюс пятьдесят долларов. Можешь перестать бояться.

– Ну хорошо. Выпьем еще кофе и перестанем бояться. Что теперь?

Я насыпала себе сахара, закурила и уселась поудобнее. Я и сама не знала, что теперь. Разрешение главной загадки доставило мне огромное облегчение, но на ее месте оказалось неизвестное число следующих, кто знает, возможно, более серьезных. Прежде всего следовало прояснить простые вещи. Муж будто вернулся к жизни и стал выглядеть намного симпатичнее, чем до сих пор. Понимание между нами появилось неизвестно откуда и казалось абсолютно естественным.

– Начнем сначала, – предложила я. – Кто тебя нанял и зачем? Ты со мной разводишься?

– И речи быть не может. Ты мне очень нужна, в основном потому, что делаешь эти узоры и имеешь долю в предприятии. Меня подцепил Мачеяк. Настоящий.

– Он на тебя похож?

– Не очень. Вообще-то – я блондин, пришлось перекраситься и отпустить бороду. Брови мне сделали так же, как высаживают волосы на лысину, если захочу – могу выщипать. Но скорее всего – не захочу. А я ему подошел, потому что у меня такая же фигура и я разбираюсь в набивке тканей. То есть, он будет похудее, поэтому, черт побери, у меня все время отрывались пуговицы, рубашки сдавливали шею, а иголку с ниткой я нигде найти не мог. На кой черт ты их так спрятала?

– Это не я, а Басенька. Подожди, а что он хотел?

– Это довольно сложно. Разводиться с тобой он не хочет, но хочешь ты. Со мной ты не живешь и используешь первый же удобный повод, поэтому я должен быть чист, как слеза. А он нашел себе девчонку и хотел съездить в отпуск. Просто так у него не получалось, потому что ты следишь за каждым его шагом и только того и ждешь. Как только ты узнаешь про девчонку, он попадает в суд. Ну я и должен был заменить его возле тебя на это время, пока он будет пользоваться привалившим счастьем. Человек он состоятельный и может себе это позволить. А чтобы ты не догадалась, я должен к тебе цепляться и устраивать сцены ревности. Про это я все время забывал.

– А!.. Поэтому ты ни с того ни с сего выскочил и стал обзывать меня шлюхой?..

– Ага. Я боялся, что влип из-за этого утюга, потому что он действительно стоял на месте, и хотел закрепиться в своем положении. А что, плохо получилось?

– Не лучшим образом. Так, ни к селу, ни к городу. Я думала, что ты просто чокнулся.

Муж обреченно махнул рукой.

– Я все время боялся, что у меня плохо получается. А с тобой как было?

Я объяснила ему свою роль и рассказала про пана Паляновского. Он слушал с большим интересом. В общих чертах все совпадало. По непонятному и удивительному стечению обстоятельств Басеньке и ее мужу, движимым одним и тем же желанием, в одно и то же время, пришла в голову одна и та же идея. Два самостоятельных потока, независимо друг от друга сошлись в одной точке. Настоящее чудо!

– Ты веришь в то, что это действительно совпадение? – скептически поинтересовался муж. – Один человек – я еще понимаю, но два сразу? Мне это кажется невозможным.

Мне это тоже казалось невозможным. Несколько неуверенно и хаотично мы поговорили немного о вероятности нашей встречи, в результате чего пришли к выводу, что в этом мире возможно все. Время суток и все пережитое слегка отразились на ясности нашего мышления.

– Хуже всего то, что в самом начале ты забралась в окно, – недовольно сообщил муж. – Если бы все так не совпало, я пришел бы в себя намного раньше. Должна была быть неуравновешенная идиотка с левой резьбой, и пожалуйста – неуравновешенная идиотка с левой резьбой. Я даже удивился, что он в тебе нашел и как все это терпит…

– Кстати, а на кой черт ты закрыл дверь на цепочку? – разозлилась я. – Этого в программе не было!

– Ну, не было, – признался муж. – Вообще-то, все от нервов. Мне показалось, что возле двери что-то происходит, я боялся, что ты застанешь меня врасплох, хотел осмотреть дом… Ну а потом, естественно, забыл открыть. Кстати, а ты по случаю не подскажешь мне, где в этом доме соль?

Оказалось, что соли в супнице он не нашел. Втайне от меня он приобрел солонку и носил ее в кармане. С искренним облегчением мы объясняли друг другу разные загадки, причем я явно чувствовала, что соль у меня ассоциируется с каким-то важным открытием, которого я пока не могла определить.

– Через девять дней кончается наша работа, – заметила я, почувствовав в нем сообщника. – Нам надо решить, что мы делаем до того времени, и что – потом?

– В каком смысле?

– Продолжаем притворяться Басенькой и… сейчас, как тебя зовут? А, Роман. И Романом. Так будто мы ничего не знаем или нет? А потом, признаемся в открытии или нет? Как ты думаешь?

– По-моему, нам надо быть последовательными. Наши личные наблюдения не имеют никакого значения. Нас наняли, заплатили, мы должны закончить работу. А потом надо поразмыслить.

Муж глубоко задумался. Он закурил и задрал ноги, пытаясь поместиться в кресле. Я бросила ему подушку с дивана, чтобы он прикрылся и не чихал потом по всему дому.

– Как чужой человек ты гораздо симпатичнее, чем жена, – со вздохом признался он.

– Ты тоже. Как муж. То есть, не как муж. Слушай, надо что-то решить!

– Мы ведь уже решили. Ты говоришь правильно и я с тобой согласен. Притворяемся до конца, тем более, что теперь будет легче. Во всяком случае, я смогу избежать нервного расстройства.

– Слушай! – вдруг вспомнила я. – А что ты вытворял в машине? У тебя болезнь, или эти штучки тоже входят в программу?

– Вот, черт, – озабоченно произнес муж и пригладил волосы на голове, что указывало на то, что этот жест был его собственным, а не наследием пана Романа. – Он специально говорил мне об этом, а я все время забывал. У него какая-то автомобилефобия, или что-то в этом роде, приходилось при каждом удобном случае валять дурака. Он на этом очень настаивал. Я ничего подобного никогда не испытывал и понятия не имею, как это должно выглядеть. Я старался, как мог.

– У тебя получалось совсем неплохо, – снисходительно признала я. – Ты вел себя точно как придурок, только не очень последовательно. Кстати, портняжный метр стоит в кухне, возле холодильника. Угольником