– Так ты тоже понимаешь человеческий язык? – удивились Марианна и Пафнутий.
– Я знаю много иностранных языков, – скромно призналась сова. – Такие уж мы, совы, мудрые.
– Замечательно! – радовалась Марианна. – В таком случае ты сможешь нам поточнее рассказать о планах людей. Что они собираются делать с рассветом?
– Ужасную вещь! – ответила сова. – На рассвете приедет много машин и привезет много людей. Среди них будут особые, такие, что специально занимаются поисками затерявшихся детей. Называют таких людей полицией и солдатами. Наедет их тьма-тьмущая, в наш лес они войдут длинной шеренгой, плечом к плечу, и станут прочесывать весь лес, заглядывая под каждый кустик, в каждую яму. Представляете, как обрадуется зверь, когда какой-нибудь солдат заглянет в его нору?
Марианна и Пафнутии просто потеряли дар речи, услышав такое. А сова продолжала нагнетать ужас:
– И еще они привезут с собой особых собак. Тоже, наверное, натасканных на поиски детей. И эти собаки должны будут учуять ребенка. Собаки в нашем лесу! А сейчас как раз повывелись птенцы, народились у многих зверей детеныши. Представляю, сколько нервов это будет стоить их родителям!
Марианна с трудом сбросила с себя оцепенелость.
– Нет, нет! – решительно заявила выдра. – Мы не допустим этого! Мы придумали, как избежать опасности. Пафнутий пойдет к лесничему…
– Лесничий – это хорошо! – одобрила сова.
– Пойдет к лесничему, – продолжала Марианна, – и приведет его к девочке.
Поскольку к этому времени вся рыба была уже съедена, Пафнутий тоже смог принять участие в беседе. А кроме того, ему в голову пришла новая идея. Что значит вкусно поесть!
– У меня новое предложение! – сказал он. – Пусть лесничий заберет девочку и отведет ее в свою избушку. А Чак потом именно в избушку приведет людей… Это еще и потому хорошо, что к избушке лесничего ведет от шоссе дорога, так что и для людей будет удобно, и для леса хорошо. Все эти… как ты сказала, сова?
– Полиция и солдаты! – важно повторила сова.
– Да, да, вот они пойдут по дороге и не затопчут нашего леса. И никакой солдат не станет заглядывать в нору.
– Замечательная идея! – радовалась Марианна. – Ты просто гениально придумал, Пафнутий!
– Что ж, совершенно с вами согласна и тоже надеюсь, что наш лес не пострадает от того, что в нем заблудилась маленькая девочка, – сказала сова. – Но вот что меня беспокоит… Из того, что выдумала мать этой девочки…
– Глупости она навыдумывала! – фыркнула выдра.
– Да нет, не только глупости. Одну вещь толковую придумала. Она правильно боится – ночью девочка может замерзнуть. Знаю, знаю, что скажете – лето, мол, летом никто не мерзнет. Но люди – особые создания, после жаркого дня ночь им может показаться холодной, а маленький ребенок уж обязательно ночью замерзнет.
– Так что же мы можем сделать? – пожал плечами Пафнутий.
– Согреть ребенка! – ответила сова. И помолчав, добавила: – Слышала я, как вы согревали лесничего, причем зимой. А сейчас это не будет так трудно. Пошли, Пафнутий. Я покажу тебе, где девочка.
Мудрая птица сова неслышно взмахнула крыльями и медленно полетела в темную глубину леса. Пафнутий вытер рот и поспешил следом, стараясь не потерять из виду плывущую над верхушками деревьев сову.
На рассвете выяснилось, что появились дополнительные сложности. Правда, девочке было тепло, так как всю ночь ее с одной стороны согревала Клементина, а с другой Пафнутий. Ну вот, и оказалось: бедный ребенок спит сладким сном, изо всей силы вцепившись ручонками в густую медвежью шерсть. В общем, Пафнутий оказался лишенным возможности не только двигаться, но и вообще пошевелиться.
– Так что же делать? – растерянно шептал он. – А ведь кому-то надо немедленно отправляться к лесничему, а второму кому-то – к Чаку. Разбудить ее?
– Ни в коем случае! – решительно возразила Клементина. – Ребенку надо спать как можно дольше. Если проснется, сразу же начнет опять плакать.
Сова, с трудом преодолевая сонливость, рассудительно произнесла со своей ветки:
– Плакать она так и так будет, нечего обольщаться. Раньше или позже, с Пафнутием или без – все равно эта девочка опять станет плакать. Так что – какая разница?
– И замерзнет, на рассвете людям холодно.
– А пусть на твое место ляжет Грация, – возразила сова.
– И есть захочет.
– Пусть питается земляникой, – упорствовала сова. – Ты не имеешь права медлить, Пафнутий! Каждая минута дорога. А мне пора, становится слишком светло, даже глазам больно. Придется вам обойтись как- нибудь без меня.
Тут вдруг рядом кто-то отчаянно громко зевнул. Обернувшись, присутствующие увидели Ремигия. Сова очень обрадовалась появлению лиса, решила, что теперь может улетать спокойно, что и сделала, бесшумно снявшись с ветки.
Пафнутий стал осторожно, потихоньку отодвигаться от девочки.
– Поторопись! – проворчал Ремигий. – Давно должен бы уже начать действовать.
