ловушка! Он скомандовал паре самых шустрых и расторопных разведчиков выдвинуться вперед под прикрытием «Хамелеонов». Пусто. И всё же зал производил впечатление только что покинутого людьми места: множество следов, особенно поблизости от центра, где возвышалась обширная, почти плоская глыба метровой высоты. Группа в полном составе потянулась в зал, сопровождаемая гулким эхом, повторяющим каждый шаг разведчиков. В зале гулял сквозняк и попахивало сыростью.

— Привал, — одними губами произнёс капитан, — выставить охранение!

Бойцы сориентировались быстро, установили по периметру зала еле заметные сенсоры движения и устроились на отдых. Объявить привал, не проверив тщательно каждый закоулок зала — это была первая ошибка капитана: не прошло и десяти минут, как внезапно ожил периметр в дальнем крыле, где угадывался в темноте еще один узкий проход.

— Тревога, — рявкнул Грант в полный голос, скрываться теперь уже не имело смысла. — Занять оборону!

Из темноты медленно выдвинулась, казалось, выплыла фигура в длинном сером плаще с капюшоном, закрывающим лицо и направилась к середине пещеры. За ней проследовало еще три долговязых личности, укутанные в такие же серые, балахонистые плащи. Четверка замерла в нескольких шагах от приготовившихся к бою разведчиков. Грант заметил на груди у первой фигуры знакомую эмблемку: стилизованное изображение, похожее на ярко-красную ящерицу.

«Вот и сукины дети пожаловали, ящеропоклонники. Перестрелять их ко всем чертям, что ли? — пронеслась в голове Гранта шальная мысль. — А беглецов они уже обработали?»

Он вытащил из кобуры свой «Зиг Земман», задрал ствол вверх и нажал на спусковой крючок, оружие беззвучно дернулось у него в руках, зато где-то в вышине раздался громкий хлопок и сверху посыпалась горячая каменная крошка. Грант сам не понял, зачем он это сделал, Пурпурные даже не пошевелились. Тогда он, не глядя, передвинул сектор мощности «Земмана» ближе к середине и снова нажал курок, целясь поверх капюшонов. На сей раз последовал не хлопок, а грохот, от стены зала отлетел увесистый пласт камня и, рассыпавшись на мелкие брызги, рухнул позади фигур в плащах. Первая фигура подняла руки вверх. «Занятно, он что, сдаться решил?» — пытался сообразить Грант. Тут подняли руки и остальные, но внезапно они одним синхронным движением откинули капюшоны.

Взгляд у Пурпурных оказался немигающим, тяжелым. Таким, наверное, можно смять броню, разорвать защитное поле. Грант уронил руки, его тело вдруг сделалось ватным. Начало подташнивать, как в момент десантирования. Ни одной мысли толковой в голове не осталось, только где-то на краю сознания крутилось: «Нельзя было позволять им приближаться! нельзя позволять приближаться… Ну надо же, влип: что делать… что делать?». Продолжая жечь его взглядом, стоявший ближе всех к разведчикам Пурпурный поднял вытянутую ладонью вперед руку, словно отгораживаясь. Голос сознания становился всё тише и тише: Гилберта охватила апатия, ему стало совершенно безразлично, что с ним будет. От невыносимо тяжелого взгляда Пурпурного невозможно было оторваться, и, будто зачарованный, Гилберт силился даже не моргать. Боковым зрением он засёк, что боец слева, который стоял в точно в такой же, как и Грант позе, медленно встал на четвереньки, тихонько подвывая. Сзади раздался протяжный шорох, сопровождаемый стуком, похоже ещё кто-то, сполз на пол, уронив ручной «Кварк».

Вдруг под ногами что-то с треском полыхнуло, и на короткий миг пещера озарилась ярко-белым светом, затем сработало защитное стекло шлема и Грант перестал что-либо видеть. Скорее всего, это рванула световая граната. Ай, молодец кто-то, додумался! Присев, капитан перекатился вправо. Ему так удобнее: стрелял Грант с левой руки, да и боец в позе четвероногого друга, слева, никуда не делся. Припав к земле, капитан короткими перебежками рванул к ближайшему нагромождению камней и залёг там. Посреди зала, пошатываясь, топтались Пурпурные. Они изо всех сил пытались продрать глаза, но, видимо, граната сработала на совесть, во всяком случае, они были крепко заняты собою и внимания на происходящее вокруг не обращали.

Неожиданно пещера наполнилась грохотом залпа из «Кварка». Над головой Гилберта просвистел мелкий щебень, он живо нащупал гранату в кармане экзоскелетки, выдернул чеку. Сообразить бы только, в какую сторону метнуть. Настала гробовая тишина, казалось, слышно как потрескивает остывающая каменная крошка. Где-то в недрах горы, раздался приглушенный грохот перестрелки. Так продолжалось минут пять-шесть, в зале по-прежнему висела гробовая тишина, даже Пурпурные затихли, видимо тоже прислушиваясь.

— Эй, наёмнички, ну-ка стрельбу прекратите, — раздался незнакомый, властный голос.

«Занятно, кто-то из бойцов действительно прорвался вперед и продолжает воевать, или это просто фигура речи?» — пронеслось в голове Гранта.

— Кто говорит? — рявкнул он, завалившись на спину.

— А тебе какое дело? — ответил чей-то голос нахально. — Выходы перекрыты. Приказа брать пленных у меня нет. Бросайте оружие и живо подымайте руки.

«Какого дьявола?! — лихорадочно соображал Грант, — Что значит „не брать пленных“? Конвенцию Наёмников ребята не нарушали… Фишбаум, тварь такая, куда ты нас втравил? Так, спокойнее, главное — не суетиться… Выходы, говоришь, перекрыты? Врёшь, зараза, это тебе так хочется! Датчики, в тоннеле молчат, значит, там чисто. И периметр, сооруженный в зале сработал только в одном месте. А вот это плохо! Может, все наши датчики тю-тю? Допустим, в каменном лабиринте связь с ними может прерваться, но не со всеми же, последний датчик он ставил совсем рядом. Выходит что, шли за нами по пятам? — от этой мысли Гилберту стало не по себе».

— Кто вы такие и что вам нужно? — он решил слегка потянуть время, может ситуация и проянится

— Я же сказал: оружие бросить, лапки кверху, что непонятного? — ответил тот же голос, — даю пять минут на размышление. Пеняйте потом на себя.

«Пять минут — это хорошо. Это много, Гилберт, очень много. Главное — не паниковать, — Грант отчаянно пытался взять себя в руки. — Стоп, мина возле входа. Мухобойка сказал, что взрывчатка осталась на месте? Двести граммов должно хватит, чтобы завалить проход. Или хотя бы заблокировать на время. Главное сейчас — выиграть время, а там — как карта ляжет».

Он коснулся гарнитуры:

— Мухобойка, заряд, в тоннеле, его можно подорвать? — спросил Грант еле слышным шёпотом, — отвечай только да или нет.

— Да, — прошелестело в гарнитуре.

— А если по-скорому, на бегу, сможешь? — уточнил Грант.

— Да.

— Взрывом проход завалит?

— Должно, — снова ответил Милле

«Вот, что еще неясно: где наш настоящий противник, братья-наёмники? Если бы это они прижали нас, к чему переговоры? Не нужны коллегам переговоры, им надо местных отыскать и ящеропоклонников прикрыть. Ничего более, а мы — помеха. Пурпурные — здесь. Не могли они сюда добраться самостоятельно, это точно. Когда нас прижали, стрельба где-то еще продолжалась. Кто там и с кем воевал? Тогда — не за тех нас принимают, совсем не за тех. Это уже реальный шанс прорваться. Но кто? Третья сила, это уж как пить дать, откуда взялись, чего им понадобилось? Патрульный Флот Конфедерации? Возможно, это не так уж плохо, смущает разве что скользкий пунктик в приказе Фишбаума. Или всё-таки коллеги? Да нет, судя по: „Эй, наёмнички“, это кто-то третий. Если нет, если это противник — отступать никак нельзя, иначе — задание провалено».

Размышления Гилберта прервали приглушенные звуки, доносившиеся на сей раз со стороны темного угла зала по левому флангу. Опять похоже на стрельбу, и тоже очень далёкую. Значит, всё-таки коллеги тоже попали в переплёт!

«Ага, вот этого мне как раз и не хватало! Спасибо, ребята, подсказали. — Грант рассчитывал только на внезапность и сообразительность бойцов: — если не выйдет, как я задумал, положат всех. Ну, Эрни, молись!». Он повернулся на спину, ногами к темному провалу тоннеля и стал возиться с изображением на шлеме. Двинул к точке прохода красный маркер в виде бегущего человечка, поставил на него обратный отсчёт времени и включил режим внимания всем бойцам.