моих действий.

— Я его выронил!.. — прохрипел Алзар.

Ну, вот тебе и на! Я не могу не дышать на бегу, да ещё и таща на себе Алзара, который, к слову сказать, не совсем невесомый! Первая порция газа уже и так попала в мои лёгкие. Чёрт, надо торопиться, мало времени!

Предательски закружилась голова, но я слышала сзади топот ног и не могла себе позволить расслабиться.

Наконец мы покинули зону тумана и выбежали к нужным дверям. Они мягко разошлись, и мы очутились в зале управления. В глазах всё неумолимо плыло и смазывалось, трудно было сфокусироваться, но Алзару, видимо, было ещё хуже: он хрипел и почти не мог идти, приходилось волочить его на себе.

Добежав до дверей, ведущих в шлюзовый отсек, я уже с трудом передвигала ноги.

Сейчас самое главное — забраться в мой тлоннер, вызвать помощь и попытаться улететь отсюда…

Больших усилий мне стоило раздвинуть двери, которые сейчас казались неимоверно тяжёлыми, и на слабеющих ногах, таща волоком почти бессознательного Алзара, пересечь порог. Тлоннер находился в шести метрах от дверей. Боже, как далеко!

Мы преодолели уже полпути, как сзади раздался шум. Я успела лишь оглянуться и увидеть в дверях одного из пиратов. Он был в противогазе, а в руках держал неизвестное мне оружие, нацеленное на нас. Я даже вскрикнуть не успела до того, как раздался выстрел. Я лишь увидела яркую огненную вспышку и, в следующую секунду резкая, разрывающая боль в груди откинула меня назад, ударив прямо о борт моего же тлоннера.

А дальше я полетела куда-то в чёрную непроницаемую пелену, холодную, как глыба льда, сковывающую тело. Промелькнула последняя мысль: «Меня что, застрелили? Что же будет с Алзаром?..» И дальше пустота…

Яркий, слеплящий свет… Настолько слепящий, что инстинктивно захотелось прикрыть глаза рукой. С удивлением я отметила своё полное бессилие, невозможно пошевелить ни рукой, ни ногой. Я совершенно не ощущала своего тела, и даже возникли сомнения насчёт того, есть ли оно у меня? Если есть, то в каком оно находится положении в пространстве и в каком состоянии? Трудно понять, я не ощущала — лежу ли я, стою, или, может быть, сижу. И, ровным счётом, ничего не воспринимала зрительно: свет был слишком ярок. Я зажмурилась, поморгала.

Единственное, что я в такой ситуации поняла, это то, что я всё-таки жива, потому что в следующий же момент услышала чей-то голос:

— Она очнулась! — и сразу же почувствовала вокруг себя оживлённое движение, кто-то целеустремлённо засуетился.

Я сразу вспомнила всё предшествующее этому моменту и на миг поверила в то, что меня спасли мои друзья и я уже дома… Но каким же горьким было последовавшее за этим разочарование! Следующий голос, который я услышала, принадлежал одному из пиратов:

— Ну и слава Богу, она нам больше пригодится живой.

Я снова напрягла все мышцы, которых, впрочем, всё так же не ощущала, попыталась приподняться, но снова неудача. Они, видимо, каким-то образом заметили мои усилия, и я услышала:

— Лежи спокойно и не двигайся. Если не хочешь остаться калекой — не пытайся напрягаться.

«Как же я вас ненавижу!» — мысленно кричала я. Кажется, по моим щекам даже текли слёзы, но их я тоже не чувствовала. Лучше умереть, чем находиться в таком состоянии. Однако, сейчас я была абсолютно бессильна даже в выборе между жизнью и смертью, я находилась полностью в их власти. Не видя, не ощущая, не зная, что меня ждёт..

— Перевезите её в исследовательский зал! — от этой чёткой команды, произнесённой отрывисто резким и ледяным голосом, я внутренне похолодела. И была в своих догадках, кажется, права. Потому что сразу же я услышала голос Алзара:

— Не надо! Не делайте с ней этого!!!

— Замолчи, сопляк, — вяло огрызнулся один из пиратов, Алзар вскрикнул, как от боли, — везите.

Я ощутила вокруг в пространстве движение: кожей — колебание воздуха. В душе рос страх неизвестности: что они хотят со мной сделать? Если что-то ужасное, то надеюсь, моя бесчувственность хоть на немного поможет мне этого не ощущать и мне не будет слишком больно…

Низко зажужжал какой-то прибор. Через пару секунд я ощутила всё возрастающее давление на глаза, потом необыкновенную лёгкость и затем привычный слепящий фон понемногу сменился разноцветными вспышками и линиями — зрение постепенно возвращалось ко мне, я уже стала различать и фиксировать какие-то контуры и очертания. Мгновенно захотелось плакать, и смеяться одновременно. Смеяться оттого, что я вновь обретаю зрение — без него мне невыносимо было бы жить. А плакать — я сейчас вновь увижу их рожи и буду вынужденным свидетелем всего того, что они хотят со мной проделать. Ну, хоть может, не почувствую? Зря, зря, зря я надеялась. Вместе с возвращением зрения я обретала, так же медленно, но неотвратимо, ощущение своего тела..

Первое, что я поняла: я лежу на спине. Руки раскинуты и скреплены в таком положении. Пошевелив пальцами, я отметила крепость пут. Ноги вытянуты и тоже зафиксированы. Надо мной — прожектор, жарко освещающий, похоже, стол, на котором я и лежу.

Я увидела тех самых троих моих недавних знакомцев, склонившихся над столом.

— Ну, что, Сарион, будем приступать? — обратился один из них к другому.

— Что…вы…хотите…со…мной…сделать… — с трудом произнесла я, язык ещё плохо слушался меня.

— Скажи ей, Халф, — снисходительно попросил тот, кого звали Сарионом.

— Мы хотим тебя обследовать, чтоб знать все возможные варианты применения.

— Применения…чего?… — мне, наконец, удалось придать голосу вопросительную интонацию.

— Применения тебя, детка. Нам нужно знать твои возможности и резервы твоего организма, чтоб решить: пойдёшь ли ты в дело полностью, то есть живая, или — придётся тебя использовать по частям?

— Что значит — «по частям»?.. — мой голос неожиданно окреп.

— Мы собираемся тебя продать, — пояснил третий пират, — а полностью ли, или пригодны только отдельные органы — решим после полного обследования и всех процедур тестирования на выносливость.

Теперь до меня с внезапным озарением дошло — так вот, что они, вероятно, делали с бедным Алзаром! Испытывали и тестировали его организм! Неужели всё то же будет происходить и со мной?!

— Но ты можешь не переживать особо — ты ещё молода, организм у тебя наверняка здоровый и цветущий, — успокоил меня Сарион, — купит тебя какой-нибудь межгалактический толстосум к себе в гарем — будешь жить припеваючи. Ещё спасибо нам потом скажешь!

— Торговля живым товаром — преступление! — в отчаянии возразила я, — а я ещё и агент Полиции Семи Галактик!

— Хорошо! — хохотнул Халф, — за тебя, как за агента, попросим двойную цену!

Давайте-ка начинать, ребята. Лайл, запускай!

Вновь что-то загудело, и я увидела наплывающую на меня куполообразную крышку.

Полностью прозрачная, она с мягким щелчком накрыла меня сверху.

— Да чтоб вам клешни оторвало! — от всего сердца процедила я, — а ваши гнусные зелёные рожи разбросало от Клайперона до самой Ксеры. На Виссаре[1] наверняка давно бы уже ваша прекрасная чешуйчатая кожица украшала порог туалета…

Больше я произнести ничего не успела. Внезапная резкая боль пронзила раскалённым прутом всё моё