П. В.: — Опять Т. будет в пять, и это будет не пять.
Н. Р.: — Звонил Т. и сказал: вы едете на огород? Машина готова. Сговоритесь с Поповым.
П. В.: — Водку я, очевидно, сегодня не буду получать. Или получить и спрятать?
— Интересно — где?
Н. Р.: — Скажу Т. — если дадите табак — поеду на огород. Я совершенно не могу без табака.
3.: — Не знаю из-за чего — из-за Пушкина или Блока, но очень люблю это имя — Алексдандр.
П. В.: — Все-таки мне надо, очевидно, сматывать удочки. 3.: — Вы все-таки сначала поговорите.
— Судя по его тону...
— Но поскольку Яша занимает другую позицию.
— Яша никакой позиции не занимает. Я же вчера говорила. Он очень уклончив. Ни на какую позицию я не надеюсь. Его отношение ко мне очень изменилось.
— Да. Вы уверены, что это не объясняется его состоянием сейчас?
— Его отношение ко мне очень изменилось. Раньше он меня провожал — так, из частного интереса к человеку. Когда у меня были неприятности, он успокаивал. Когда я была голодна, он меня водил в столовую, кормил по своей карточке.
3.: — За то время, что я здесь, он вообще страшно изменился. Он ведь вас не видит, не слышит, не здоровается.
— Чем вы это объясняете?
— Я объясняю — это большая поглощенность чем-то другим. И известная невоспитанность.
(3. уходит.)
Н. Р.: — Я отбояриваюсь. Я сказала — ничего не имею против в принципе, но меня надо было предупредить. Я оделась бы потеплее, взяла бы табак. Он сказал — но завтра зато пешком будете идти.
— Как же это вы пойдете пешком?
3. (входя): — Все-таки, товарищи, у меня пропали карточки.
— Каким образом? Где?
— В той комнате — украли. Я вышла и просила О. Н. (это секретарша) посмотреть за портфелем. Она забыла и тоже ушла. Когда я вернулась, там никого не было.
— А портфель?
— Портфель был. И знаете — все очень странно. Во-первых, карточки взяли не все, а только хлебные — на декаду. Во-вторых, там были деньги. Так денег взяли только часть. Все очень загадочно.
— М-м-м.
— Погодите, это еще не все. После этого в моем портфеле обнаружилась неизвестная женская фотография.
— Боги!
— Такая хорошенькая головка. Силуэт. Сидит в купальном костюме. До половины срезана.
— Лучше всего, что в купальном костюме! Еще, подлецы, издеваются.
Н. Р.: — Послушайте, надо вызвать собаку. Она обнюхает женскую головку и немедленно найдет ваши карточки.
О. Н. (входя): — Но как же это? Я все-таки не могу не возвращаться к этому вопросу.
3.: — Не стоит об этом говорить.
— Как же это? И что у вас там еще было?
— Деньги были.
— И все осталось?
— Часть денег тоже пропала. Денег, конечно, меньше жалко. О. Н.: — Господи, пять дней без хлеба — это ужасно.
— Хорошо, что остальные остались.
— Что же — только хлебные? Так что водку и изюм вы получите?
— Водку я получу. Признаться, я предпочла бы хлеба.
— За вашу водку вы можете получить на месяц хлеба.
— Не будем об этом говорить. Во всяком случае, имея обед, за пять дней я не умру. А это, в конце концов, самое главное. Ничего, товарищи, бывает хуже.
Пропавшие карточки — своего рода кульминация жизненного поведения 3. Одно из самых больших несчастий, какие могут постигнуть блокадного человека, переносится не только бодро, без жалоб, но объявлено фактом второстепенным — по сравнению с высшими интересами. Но о силе высокого духа все вокруг, по возможности, должны знать. Очень поэтому кстати все превращается в увлекательную историю, юмористическую, сюжетную, — следовательно, имеющую общий интерес. Это настолько кстати, что допустимо подозрение — не вымышлены ли некоторые детали для украшения этой истории.
