Дерипаске половины алюминиевого гиганта «Русал» и 37,5 % холдинга «Руспромавто», включавшего в себя два десятка предприятий автопрома, в том числе знаменитый «ГАЗ», Абрамович выручит не менее $ 4 миллиардов.)

Полагаю, в этом заключается еще одна причина неприкосновенности Абрамовича; любой накат на него – это удар по наследникам Первого Президента. Для нынешнего Кремля, с его традициями преемственности, такое – абсолютно недопустимо.

Время олигархов отнюдь не закончилось, как считают некоторые, с боем кремлевских курантов 31 декабря 1999-го. В России просто изменились правила игры. Не лезь в политику, отдавай деньги на богоугодные нужды (спорт, культура, наука), демонстрируй верноподданнические чувства, не пытайся бодаться с государственными монополиями – и никакие беды тебе не грозят. Если, конечно, твой бизнес не захочет прибрать к рукам кто-то более могущественный и сильный, тот же Абрамович, например.

Так произошло, в частности, с владельцем «Автобанка», «Ингосстраха» и Орско-Халиловского металлургического комбината Андреем Андреевым – человеком, прямо скажем, тоже не шибко кристальным. Как утверждал сам Андреев, осенью 2001-го все активы эти были у него отобраны «угрозами физической расправы, а также путем подделки документов». В числе новых совладельцев андреевского бизнеса оказались структуры Романа Аркадьевича.

(Впоследствии, правда, стороны нашли компромисс и Андреев, получив неплохую компенсацию, от претензий своих отказался. Однако к тому времени Абрамович успел из истории этой выйти, продав проблемные активы Олегу Дерипаске.)

Как видите, ничего нового Роман Аркадьевич в российский бизнес не привнес, используемые им приемы почти в точности копируют методы олигархов первой волны. За единственным, пожалуй, исключением: Абрамович оказался первым, кому удалось превратить отвратительную крысу в уютного, милого хомячка.

Не последнюю роль сыграло в том его пришествие на Чукотку.

«Хочется найти самые лучшие, теплые слова, чтобы выразить благодарность Роману Аркадьевичу Абрамовичу за то, что он дал всем нам счастливую жизнь.

В эти дни хочется вспомнить нашу жизнь в прошлом. Тяжело вспомнить. Проходили годы, много прошло лет. Наши отцы со смертельным страхом встречали каждую зиму. Зима действительно была страшна. Семь месяцев завывала пурга, выли голодные собаки, плакали, умирали с голоду люди. В холодных зимних ярангах никогда не было слышно смеха.

С Большой Земли к нам приезжали и приплывали на кораблях японские, американские купцы. Они нас называли вымирающими дикарями. Горсть пороху отнимала добытую трудом и горем пушнину. Спаивая забитым голодом, холодом охотников, купцы за бутылку «шальной воды» отнимали у нас все, обрекая на голодную смерть наши семьи. Наша жизнь для них была дешевле жизни собаки…

Но вдруг над северной тайгой взошло необыкновенное солнце. Оно в тысячу раз горячее настоящего солнца – это пришел новый губернатор. Полярная ночь нашей голодной жизни рассеялась в прах.

Новая власть построила нам сто восемнадцать национальных школ. Новая власть каждый год принимает наших братьев, товарищей учиться в школах больших городов.

Нам теперь не страшен холод. Каждый – в теплом жилище, где светло, весело. А на обеденных столах появилась разная пища – овощи, молоко, чай, сахар, хлеб. Теперь у нас навеки отпал животный страх голода. Каждый знает, что в любое время зимы, в случае надобности Роман Аркадьевич пришлет нам большой пароход, ломающий льды, и привезет все, что нужно…»

То, что вы сейчас прочитали – не плод фантазии автора, а подлинный исторический документ: открытое письмо жителей Чукотки к 20-летию Октябрьской революции, опубликованное тогда же, осенью 1937-го, в газетах.

Я лишь позволил себе внести незначительные коррективы, осовременив эту потрясающей силы эпистолу: вместо советской власти – новая власть, вместо товарища Сталина – губернатор Абрамович.

В сознании чукчей Роман Аркадьевич занимает то же место, какое занимал некогда Иосиф Виссарионович для советских людей, – вождь, учитель, лучший друг детей и физкультурников, короче – гениалиссимус.

О нем слагают гимны («Наш губернатор Абрамович – на века-а-а!»). Его образ вырезают на моржовых клыках. (Самый популярный сегодня сюжет – губернатор, приносящий чукчам подарки.)

Точно великан Лолгылин, герой чукотских народных сказок, Роман Аркадьевич спасает от неминуемой гибели жителей этого холодного, нищего уголка, за что и платят они теперь ему великой любовью и поклонением.

Недаром, когда губернаторские полномочия Абрамовича подходили к концу, местная функционерка Светлана Холецкая, не стесняясь, объявила во всеуслышанье: «Мы молимся за то, чтобы Роман Аркадьевич написал заявление на второй срок»...

Признаюсь, до начала работы над этой книгой примерно так же думал и я. Глянец лубочных рассказов и масштабный пиар делали свое дело.

Но стоило лишь присмотреться к ситуации на Чукотке повнимательней, отбросив идеологическую шелуху и вздохи экзальтированных болельщиков, как совсем иная картина встала перед моими глазами.

…Чудесное превращение олигарха в рачительного, заботливого государственника – далось Абрамовичу непросто. В принципе, ничего подобного раньше за ним не водилось.

Еще во времена, когда базовым регионом «Сибнефти» являлась Омская область, Роман Аркадьевич славился, напротив, завидным прагматизмом и полным отсутствием сентиментальности.

Чуть выше я уже упоминал, что в конце 1990-х годов «Сибнефть» перерегистрировалась из областного центра в крошечный Любинский район. Произошло это после того, как аффилированный с Абрамовичем губернатор Полежаев вдрызг разругался с мэром Омска Валерием Рощупкиным и объявил последнему войну.

Испокон веков Омский нефтеперерабатывающий завод был крупнейшим плательщиком городского бюджета, – за его счет формировалось больше половины всей казны. Уход «Сибнефти» – фактически обрек Омск на нищету. В одну секунду исчезли деньги на содержание инфраструктуры, коммуналки, ремонты дорог; ни много, ни мало – полмиллиарда рублей.

«Это огромный удар, после которого мы просто не в состоянии подняться на ноги, – признавался мне еще в те времена мэр Рощупкин. – Мало этого: на плечи города была сброшена вся „социалка“ – детские сады, жилье… „Сибнефть“ выдала лишь разовую компенсацию. А есть ведь еще и экология: город вынужден платить за „шалости“ завода. Сегодня мы – уже на первом месте в России по количеству выбросов в атмосферу…»

Сказать бы тогда омичам, что пройдет всего пара лет и человек, безжалостно расправившийся с ними в угоду политическим амбициям, повсеместно будет прославляться, как защитник сирых и обездоленных, никто б это и за удачную шутку даже не посчитал. С тем же успехом пойманного с поличным браконьера можно было представить в образе предводителя «Гринпис».

Самое занятное, что исчезнувшие из городского бюджета миллионы до области тоже тогда не дошли. Помню, я, не поленившись, специально съездил даже в этот самый Любинский район, куда перевелась «Сибнефть», по наивности, представляя, что увижу этакий сибирский Кувейт – вереницы иномарок, небоскребы, сытые жители в белых штанах.

А как иначе, если налоги «Сибнефти» (повторяю: полмиллиарда рублей) кормили половину города с населением в 1,2 миллиона человек, то на десятитысячный район они вообще должны были пролиться непрекращающимся золотым ливнем.

Но, увы. О присутствии в Любине крупнейшего налогоплательщика свидетельствовала лишь табличка на скромном двухэтажном домишке № 85 по Октябрьской улице – юридическом офисе компании-миллиардера, более похожем на заброшенное сельпо. По всему было видно, что замок на дверях не открывали уже много месяцев.

Оказалось, что все налоги «Сибнефти» на новом месте составляют теперь уморительно смешную сумму – 30 миллионов. Куда делась разница в 470 миллионов – объяснить мне так никто и не сумел.