— Решительно ничего, даже плесневелой корки!

— А в шкатулке?

— И там не нашел.

— Вы заглядывали в шкатулку?

— Да, а что? Эй, что там старая ведьма наболтала?

— Ничего, ничего, — успокоил его Паско, — просто непонятно, как вы могли заглянуть в шкатулку, если она была заперта?

— Ее открыли ключом, парень! — Хьюби вскипел. — Да, чертовым ключом! Кич открыла ее для меня и стояла рядом всё время, пока я изучал содержимое. И если она сказала вам что-то другое, то она гадкая лгунья!

Страстная речь мистера Хьюби привлекла внимание нескольких клиентов, для которых подобные проявления вспыльчивого нрава хозяина бара были привычным бесплатным представлением.

— Ничего другого она не говорила, так как ее об этом никто не спрашивал, — ответил Паско. — Но одну вещь она действительно сказала: насколько ей известно, никакого родимого пятна на ягодице у Александра Хьюби не было.

— Она так сказала? — спросил Хьюби бесстрастно. — Я слышал совсем другое. Но она, я думаю, должна лучше знать.

Краешком глаза Паско заметил, что Сеймур вернулся и сел за столик у окна.

— Да, я тоже считаю, что ей виднее. Кстати, тот молодой блондин, что сидит у камина, — репортер из «Санди Челленджер». Он хотел бы поговорить с вами. Кажется, он неплохой малый.

Хьюби подозрительно взглянул на Волланса, потом вышел из-за стойки и направился к журналисту. Паско допил свой стакан. Пиво Сеймура стояло нетронутым на стойке. Инспектор протянул стакан миссис Хьюби и попросил налить снова. Расплачиваясь, он спросил как бы невзначай:

— Помните, вчера, когда я разговаривал с вашим мужем, позвонила миссис Виндибэнкс? Она случайно не сказала, живет ли все еще в нашем городе?

Это была неуклюжая уловка, но простодушная хозяйка восприняла ее всерьез.

— Нет, она не упоминала, откуда звонит.

— Спасибо. Это не так уж важно. — С этими словами Паско взял стакан Сеймура и отправился с ним к столику, где тот сидел. Одновременно с ним туда подошла с сандвичами Джейн.

— Я приготовила вам мягкий сыр и цыплячьи грудки с острым соусом по моему рецепту, — прошептала она констеблю на хо, расставляя тарелки на столе.

Однако Паско с изумлением заметил, что Сеймур воспринял то весьма холодно. Его также поразило, что Хьюби, подошедший к Генри Воллансу, вместо того чтобы по обыкновению нагрубить репортеру, болтал с ним почти дружески и наконец уселся рядом за столик. Не было сомнений, что трактирщик пересказывал историю с завещанием и совсем скоро беднягу Граффа из Гриндейла, дремавшего до поры перед камином у ног журналиста, в который раз швырнут о стену.

— Что с тобой? — спросил инспектор у Сеймура, когда Джейн обиженным видом отошла. — Нам надоели блондинки с пышными бюстами?

Вместо ответа Сеймур схватил сандвич и со злостью вонзился в него зубами.

— Тебя долго не было. Нашел что-нибудь интересное? — переменил тему инспектор.

— Ничего полезного для нас. Я обыскал все — ни одной веши, относящейся даже косвенно к нашему делу.

Паско показалось, что Сеймур чего-то не договаривает.

— Но… — попытался он расшевелить парня.

И вдруг Сеймура прорвало.

— Я был в ее спальне! — воскликнул он с негодованием и болью идолопоклонника, разочаровавшегося в своем божестве. — Я и не думал там что-нибудь найти, но тщательность превыше всего. Представьте, они лежали в книжных полках!

— Господи, да что там могло быть?

— Что? Парик блондинки и пара накладных грудей! Никому сейчас нельзя доверять!

Паско из всех сил пытался изобразить на лице сочувствие, но, не удержавшись, расхохотался, так, что едва не подавился своим сандвичем.

Джона Хьюби, задушевно беседовавшего с Генри Воллансом, хохот инспектора вывел из равновесия. Неодобрительно уставясь на него, он проворчал:

— Вы посмотрите! Можно подумать, эти люди приходят сюда развлекаться!

Миссис Мириам Хорнсби было на вид за шестьдесят. Она была крепкого телосложения и с таким количеством грима на лице, что его хватило бы театру «Кембл» на пару недель. Она двигалась словно в облаке розового аромата, через который с каждым выдохом прорывался запах того, что натренированный нос Дэлзиела определил как ячменное пиво.

— Вы уже поели, моя дорогая? — спросил он с сочувствием в голосе.

— Да, благодарю вас. В поезде был буфет, — ответила она с лондонским акцентом, силясь придать ему некоторый аристократизм, приличествующий торжественности момента.

Все наблюдения, которые делал Дэлзиел по поводу голоса, запахов или аппетита старой леди, отнюдь не принижали ее в глазах суперинтенданта. Всему свое время, а хорошая закуска отнюдь не помеха для печали; запах ячменного пива даже расположил его к бабушке: он вспомнил о своем давнишнем романе с одной весьма воспитанной леди, которая обожала крепкий эль.

— Ну что ж, давайте приступим к делу, — сказал он, интуитивно выбрав для себя сердечный и в то же время деловой подход, который, по его мнению, лучше всего соответствовал ее душевному состоянию.

В морге она вцепилась в его руку, отказавшись от помощи, предложенной сопровождавшей их женщиной-констеблем Астер. Когда старая Леди глядела на застывшее, темное лицо юноши, Которого смерть снова сделала ребенком, Дэлзиел почувствовал всю тяжесть ее горя.

— Это ваш внук, Клифф Шерман? — спросил он официальным тоном.

Та кивнула.

— Вы должны сказать это, дорогая, произнести вслух, — наставительно сказал суперинтендант.

— Да, это он, Клифф, — прошептала старая женщина. Как только она выговорила эти слова, слезы покатились по ее лицу, оставляя блестящие борозды на напудренных щеках.

Когда они вышли из ледяного Металлического помещения морга в пластиковую безликость вестибюля, Дэлзиел с удивлением увидел перед собой сержанта Уилда.

— Привет. Ты чувствуешь себя лучше?

— Я бы хотел поговорить с вами.

— Ладно. Только сначала надо принести чашку чая для миссис Хорнсби. Нет, лучше давай уйдем отсюда!

Он вышел первым. В двухстах метрах был пивной бар «Зеленое дерево», названный так отнюдь не в честь какой-либо растительности по соседству. Бар только что закрылся, и хозяин его выпускал наружу последних посетителей.

— Хэлло, Стив! — обратился к нему Дэлзиел, знавший половину городских трактирщиков по имени, а вторую половину — по их репутации. — Ты не против, если мы посидим у тебя несколько минут? Можешь принести пару ячменного, а мне — стакан виски? Ты тоже, сержант, выпей виски, тебя словно пыльным мешком ударили. Да, и апельсинового сока для молодой леди. — Он кивнул в сторону констебля Астер. — Никто не должен видеть сотрудников полиции пьющими во время исполнения служебного долга!

Хозяин безропотно вздохнул. Миссис Хорнсби, прорыдавшая всю дорогу от морга, взглянула на себя в зеркало и в сопровождении Астер отправилась в женский туалет.

— Что ты делал в морге, сержант? — осведомился Дэлзиел.