— Мог бы и у полицейского. Первое, что ты сделал, позвонил одному из них.
Мальчишка вдруг ухмыльнулся.
— Ты не поверишь, но мне и в голову не приходило, что ты можешь мне помочь. Нет, я пытался обзвонить всех Шерманов из телефонной книги, надеялся отыскать родственников. Я считал, что он родом с Севера. Но мне не повезло. Тогда я подумал: сделаю себе рекламу.
— Рекламу?
— Ну да! Сделаю так, чтоб мое имя попало в газету! Если он до сих пор здесь, может, прочитает обо мне.
У Уилда от изумления округлились глаза.
— Ты хочешь сказать, что именно поэтому подстроил свой арест в магазине? — Уилд вспомнил, как Сеймур описывал поведение Шермана в магазине, когда тот засовывал вещи в карманы, будто ягоды собирал…
— Поэтому, и еще…
— Что еще? Давай выкладывай! Становится занятно. Каждую секунду я слышу от тебя что-то сногсшибательное.
Эти слова вызвали у парня новую вспышку гнева.
— Это все из-за тебя! — заорал он. — Из-за того, что ты сказал той ночью! Будто бы совершенно ясно, что я приехал сюда с одним намерением — заполучить что-то от тебя. Тут-то я и решил проучить тебя.
— Разоблачить меня, ты хочешь сказать?
— Я не знаю, — пробормотал Шерман, затихая. — У меня все смешалось: ты, отец, все остальное. Все запуталось… Но все же я не выдал тебя, будь уверен! Мне ничего не стоило это сделать, но я молчал.
Мальчишка стоял перед Уилдом с вызывающим и в то же время испуганным видом. Уилд не мог не ощущать, что и в его душе все пришло в движение, все переменилось. Что в словах Шермана было правдой, что — ложью? А что — неразделимой смесью того и другого?
— У меня тоже была возможность сказать кое-что в суде, — произнес он наконец.
— Не будь идиотом! — В голосе мальчишки прозвучало искреннее удивление. — Зачем тебе нужно было что-то говорить? Ты бы все потерял и ничего не приобрел. — Помолчав, он добавил лукаво: — Могу поспорить, ты наложил в штаны от страха.
Уилд медленно кивнул.
— Да, думаю, так можно выразиться.
У Клиффа отлегло от сердца.
— Ну что ж, я полагаю, мне пора собираться. — Это была скорее словесная разведка, чем заявление о намерении.
— Уже поздно, — сказал Уилд. — Уже очень поздно.
Уилд проснулся очень рано. Он лежал неподвижно, боясь потревожить стройное, теплое тело рядом с собой в узкой кровати. Но это было излишним.
— Ты проснулся, Мак?
— Да.
— Я хочу тебе кое-что сказать.
— Давай!
— Знаешь, я и вправду думал, что как-нибудь использую это… Ну, что ты «голубой».
— Хочешь сказать, что собирался шантажировать меня?
— Нет, ты не из тех, кого можно шантажировать.
— Ты испугался?
— Не на того напал! Просто я надеялся, что мне удастся получить немного денег от газет. Думал, что сделаю хорошую историю из этого.
— Ну и?
— Позвонил в одну газету. Местную.
— «Пост»? Ну, это не их хлеб.
— Ага. Во второй раз они направили меня в другую газету — в «Санди Челленджер».
— Так ты звонил дважды?
— Да, извини меня. Это было после того, как мы поссорились. Я не осознавал, что делаю. В конце концов я зашел в магазин и украл те вещи.
— Выходит, ты звонил в «Челленджер»?
— Да, говорил с каким-то парнем по имени Волланс. Он хотел встретиться, договориться о деньгах и обо всем прочем. Но я не согласился. И не упомянул ни одного имени, хоть он и пытался выудить у меня.
Уилд улыбнулся про себя, наблюдая, как смиренное признание на глазах превращается в демонстрацию собственной добродетели.
— Ты уверен, что ничего не сказал?
— Честно, Мак, ничего лишнего! И не собирался… Просто позвонил. Извини. Я хотел, чтоб ты знал об этом.
— Ладно, теперь я знаю. Давай поспим еще.
Оба замолчали. Но ни один из них и не думал спать.
— Мак?
— Что?
— Должно быть, это прекрасно — быть взрослым, — грустно произнес Шерман. — Взрослым настолько, чтоб не задумываться каждую минуту: то ли ты делаешь, хорошо ли поступаешь и все в таком роде.
— Возможно, ты прав. Должно быть, это прекрасно.
Глава 5
Отель «Хаймор» возник как небольшой пансион на тихой пригородной улочке. Постепенно он стал расширяться за счет домов по обе стороны от него — некогда величественных зданий эпохи короля Эдуарда. Когда обитатели особняков осознали грозящую им опасность, было уже поздно. Внезапно, чуть ли не за ночь, деревянные стены отеля были окрашены в ядовито-желтый цвет, и весь мир мог убедиться, что чудовище вышло из-под контроля! Лишь теперь частные домовладельцы ринулись продавать свою собственность. Но своей торопливостью и многочисленностью они вызвали то, чего больше всего опасались, — цены на жилье упали.
Когда-то пивной бар на углу улицы выталкивал отсюда своих голодных подвыпивших завсегдатаев подальше, на широкие проспекты с их забегаловками. Теперь же, когда вокруг «Хаймора» текли огромные потоки машин, а число домов, сдаваемых в аренду, все увеличивалось, когда дешевые бары с восточной кухней и видеосалоны окончательно лишили улицу ее возвышенного величественного облика, она превратилась в обычный коммерческий район с сомнительной репутацией.
Мистер Балдер ясно дал понять, что отнюдь не врожденное чувство гражданского долга заставило его позвонить в полицию, а страстное убеждение в праве хозяина получать то, что ему причитается.
— Он должен мне деньги за две недели проживания, — без конца повторял он. — Две недели! И о чем только думала эта идиотка кассирша! Я убью ее! Я просто убью ее!
Идиоткой кассиршей оказалась миссис Балдер, которая, очевидно, сочла мистера Понтинга очень привлекательным и надежным гостем.
Пока Сеймур снимал в комнате отпечатки пальцев, Паско, как и следовало ожидать, выслушал рассказ о постояльце. Спокойный человек, сдержанный, утверждал, что работает Коммерческим агентом в небольшой лондонской фирме, начинающей торговые операции здесь, на Севере. За все время ни одного
